— Ну и, наконец, подход снисходительный, когда ребенок может делать все что хочет, не боясь последствий. Конечно, в этом случае существует риск, что такой ребенок никогда не научится вести себя в обществе других людей и всегда будет настаивать на том, чтобы идти своим путем. Ким подумала о Веронике. — А как все это может повлиять на других детей в семье? — спросила она. — И опять вынуждена признаться, что я в этом далеко не специалист. — Это понятно, но вы проводите с детьми гораздо больше времени, чем я. — Хорошо. По собственному опыту я могу сказать, что другие дети в семье от этого только страдают. Глава 86 Машину Пенна подбрасывало на кочках и бросало в ямы, пока он мчался по давно не используемой грунтовой дороге. Сержант добрался до ворот, на которых большими буквами было написано «Проезд запрещен», и вылез из машины. Цепь, некогда сцеплявшая две половинки ворот, была перекушена. Сержант открыл левую половинку ворот и прошел внутрь. Что бы здесь ни происходило, появление группы быстрого реагирования ситуацию никак не улучшило бы, хотя в самом начале у него было желание ее вызвать. Прямо перед ним располагалось главное здание заброшенного картодрома. Он закрылся три года назад после смерти ребенка, свалившегося в овраг глубиной в семь футов[62] и с дном, покрытым каменными осколками. В главном здании располагались пара офисов, ресепшн, туалеты и небольшое кафе. За ним, не видный от ворот, находился сам гоночный трек, рядом с которым стояла развалюха, в которой можно было взять напрокат гоночный шлем. Подойдя к зданию, Пенн пошел вдоль него, пригибаясь перед встречающимися на пути окнами. Когда он доберется до угла, то перед ним во всей красе предстанут и сам трек, и развалюха. Сержант старался дышать поглубже, чтобы успокоить дрожь, сотрясавшую его тело от мыслей о том, что он может здесь обнаружить. Пенн добрался до края стены и с трудом сглотнул — здесь его прикрытие заканчивалось. Набрав в легкие побольше воздуха, он завернул за угол. И не смог выдохнуть — потому что увидел своего брата с завязанными глазами, стоящего на самом краю оврага. Глава 87 — Сколько у тебя еще осталось? — спросила Стейси, откинувшись на спинку стула. Деревянные перекладины заскрипели и врезались ей в спину. Боже, как же ей сейчас не хватает эргономического кресла, которое босс выбила для отдела!.. — Исключила еще шестнадцать, так что всего остается… — Тиффани сверилась со списком, — девятнадцать детей. — У меня осталось семнадцать, и мне уже давно хочется повеситься. С этими словами Стейси встала со стула, потянулась и застонала. — Повесимся вместе, — сказала Тиффани, оттолкнув свой стул. Они походили по гостиничному номеру. — И у тебя еще хватает сил на веселье, Тифф? — спросила констебль, увидев, как девушка пару раз подпрыгнула в середине комнаты, широко разводя руки и ноги в стороны. — А если я скажу «да», ты что, будешь хуже обо мне думать? — С этими словами Тиффани направилась к столику, на котором стоял поднос с кофе и чаем. — Да нет, мне это по барабану, — Стейси покачала головой. Она продолжила свою прогулку. Тиффани между тем приготовила себе черный растворимый кофе и достала из холодильника диетическую колу для Стейси. — А ты знаешь, я не… — Я не уверена, что мы… Обе хихикнули от того, что заговорили одновременно, желая, по-видимому, сказать об одном и том же. — Ничего у нас с тобой не получается, правда? — поставила Стейси вопрос ребром. — Я понимаю логику босса, но к тому времени, когда мы закончим проверку и выясним, где все эти дети находятся в настоящий момент, у нас на руках может появиться еще парочка убийств. Сама Стейси не смогла бы сформулировать лучше. Она дернула за кольцо на банке колы и сделала большой глоток. При этом для бодрости не сводила глаз с графиков, развешанных по стенам. — Знаешь, босс говорила, что этот профессор в Манчестере все время упоминал триггер. Он посоветовал нам определить, что послужило спусковым крючком для этой волны убийств. — Значит, в недавнем прошлом должно было произойти нечто, вынесшее мозг нашему пареньку, — сказала Тифф, возвращаясь за стол. Стейси перевела взгляд на одно из происшествий во всей хронологии событий, о которых они узнали со вторника. Затем, бросившись к столу, заняла свое место напротив Тиффани. — Кажется, я знаю, с чего надо начать. Глава 88 Брайант взял свой кофе и осмотрел холл в поисках свободного места. Как раз сейчас ему стало казаться, что гостиница превращается в некую сумеречную зону, и он был вовсе не уверен, что ему удастся из нее выбраться. — Здесь забито, приятель? — спросил он у мальчишки, в одиночестве читавшего книгу. — Что значит «забито»? — переспросил тот, глядя на него поверх очков. — Вы, наверное, хотели узнать, свободно ли это место? Брайант еще раз оглянулся по сторонам, но все остальные места были заняты. — Будем считать, что ты сказал «свободно», — сказал он, придвинув к себе стул. Паренек серьезно посмотрел на него, и Брайант решил, что ему лет десять-одиннадцать. У мальчика были светлые волосы и чистые карие глаза, увеличенные стеклами очков. — А вы считаете нормальным, когда мужчина средних лет навязывается в компанию к оставленному без присмотра ребенку? — спросил он на полном серьезе. — Поверь, приятель, я только хотел присесть отдохнуть на минутку. — Брайант постарался не рассмеяться, увидев серьезное выражение на лице ребенка, который явно ждал, что он скажет дальше. — Я офицер полиции, — пояснил сержант, доставая удостоверение. — И что? — Мальчик поправил сползавшие очки. — То, что я защищаю людей, а не обижаю их, — пояснил Брайант. — Не уверен, что одно полностью исключает другое. Вы можете быть плохим человеком даже будучи офицером полиции. Покачав головой, Брайант убрал в карман удостоверение. — А где твои родители? — Общаются с главной судьей конкурса на общие знания. — Зачем? — Сержант сделал глоток кофе и увидел, как Серена и Джаред, вошедшие в помещение с разных концов, встретились возле прилавка кафе. — Они подают апелляцию на то, что меня лишили очка якобы потому, что я дал неправильный ответ, что в конечном итоге привело к тому, что я проиграл. — А ответ действительно был неправильный? — И да и нет, — мальчик пожал плечами.