Ким посмотрела на убийцу — и так и не смогла понять, удалось ли ей хоть немного сократить расстояние между ними. Хотя заметила, что он теряет время, постоянно оглядываясь, чтобы определить ее местонахождение. Если б только можно было прибавить еще хоть чуть-чуть — тогда она смогла бы перехватить его прежде, чем он покинет территорию гостиницы… Ким бежала за ним след в след, стараясь не обращать внимания на два пятна света на периферии ее зрения. Мускулы горели так, словно готовы были отделиться от костей, дыхание было сильно затруднено — Стоун отчаянно пыталась вдохнуть как можно глубже. Но теперь она знала, что нагоняет его — когда он обернулся в очередной раз, Ким смогла рассмотреть выражение его лица. «Ну, давай же», — подгоняла она саму себя, а свет справа становился все ярче. «Да это же не фонари», — вдруг дошло до нее. Это были фары машины, едущей по гальке в сторону выезда. Она еще раз взглянула на Эрика, бегущего из последних сил, и осмотрелась кругом, пытаясь сориентироваться. Машина продолжала свой путь. Эрик продолжал свой бег. Последний взгляд. И звук удара корпусом автомобиля по телу. Ноги Ким подогнулись, но она смогла устоять и теперь смотрела на неподвижную фигуру, лежащую на земле. «О, нет, только не это, — подумала она. — Так это не может закончиться. Три трупа. Десятки изломанных жизней. Этот ублюдок должен предстать перед судом». Когда она подошла ближе, дверь машины открылась, и из нее вылезла Вероника Эванс. Лицо у нее было серого цвета. — Нет, о боже, нет!.. Фигура на земле застонала, и Ким сделала несколько глубоких вдохов. — Я не могла… Боже! Я не видела… Мне так жаль… — Он не умер, — сообщила задыхающаяся Ким. — Боже мой! Я сбила… Я сбила клоуна… — Было видно, что женщина в ужасе. Ким посмотрела на искаженное болью лицо Эрика Хансона, которое от размазанного клоунского грима выглядело еще более гротескно, и не почувствовала ничего, кроме отвращения. Он был отвратителен ей из-за всех тех людей, которых лишил жизни в приступе завистливого раздражения, длившегося ни много ни мало целых четырнадцать лет. — Не стоит так расстраиваться, Вероника, — сказала Ким, доставая телефон. — Этот ублюдок убил вашу сестру. Глава 107 Был уже почти час ночи, когда Стейси вошла в квартиру. В нос ей ударил запах жасмина, хотя она и пыталась не думать о нем всю эту неделю. Вместе со знакомым ароматом констебль ощутила какой-то сладкий, удушающе-приторный запах. «Должно быть, какой-то фруктовый пирог», — догадалась она. Девон в стрессе всегда что-то печет. Сняв пальто, Стейси положила его на спинку софы. Она не стала включать свет. Это было ни к чему. Квартиру Девон она знала почти так же хорошо, как свою собственную. Проходя через гостиную, констебль постаралась не задеть ярко раскрашенный мешок, в который складывались результаты многочисленных, но безуспешных попыток Девон что-то связать. Спицы же гораздо чаще использовались ими для дурашливого фехтования, чем для реального создания одежды. В простенке между дверью в ванную и дверью в спальню стояло двухфутовое мягкое чучело собаки с такой уродливой мордой, что оно долгие месяцы тщетно занимало место в витрине их любимого винтажного магазина. В конце концов, они дали несчастному псу приют. «И у меня еще хватает сил сочувствовать этой мягкой игрушке…» — подумала Стейси, покачав головой. Она бесшумно проскользнула в ванную и быстро почистила зубы, ожидая, пока уляжется волнение. Ей предстоял разговор, которого она избегала всю последнюю неделю, а это было нечестно по отношению к ним обеим. Возможно, она вообще слишком затянула с этим объяснением. В полной темноте Стейси открыла дверь спальни. Оба окна были закрыты плотными шторами. Частые ночные рейды в качестве офицера иммиграционной службы означали, что Девон иногда пыталась выспаться в течение дня. Раздевшись, Стейси беззвучно забралась в постель. Услышав глубокое, ритмичное дыхание Девон, девушка расслабилась. — Ты знаешь, что я знаю, что ты пришла? — спросила Девон ясным голосом. — Конечно, — ответила Стейси, придвигаясь чуть ближе. Не оборачиваясь, Девон отодвинулась. — И что все это значит? Да, она вовсе не собиралась облегчать жизнь Стейси. Девушка хотела было обсудить всю ситуацию со своим боссом, чтобы получить мнение абсолютно непредвзятого человека, но сегодня вечером поняла, что ей этого не надо. Всю неделю Стейси размышляла о своих возможных потерях, но сегодня она погрузилась в реальную, а не надуманную боль. Рядом была Элли Льюис, совершенно разбитая и с трудом цепляющаяся за остатки рассудка. «Скорая» увезла в больницу мужчину, убившего трех невинных людей, а возле машины всхлипывала женщина, потерявшая самого близкого ей человека. А она могла думать только о своем будущем. Да, она запаниковала. Да, испугалась, и да, повела себя как глупый ребенок. — Спроси меня еще раз, Ди, — Стейси нежно провела пальцем по спине любимой. Никакой реакции. — Прошу тебя, — прошептала девушка. Девон повернулась лицом к ней. И хотя кругом была темнота, Стейси знала черты этого лица наизусть. Прочистив горло, Девон коснулась руки Стейси. Хотя голос ее звучал спокойно, было заметно, что она волнуется. — Стейси Вуд, согласна ли ты оказать мне честь, став моей женой? В темноте Стейси расплылась в улыбке. — Да, любимая. Я согласна. Глава 108 Прежде чем слезть с мотоцикла, Ким посидела несколько минут неподвижно. Она только что закончила допрашивать Эрика Хансона о событиях, произошедших пару дней назад. К счастью, автомобиль Вероники, двигавшийся со скоростью 20 миль в час, не причинил ему серьезных повреждений — убийца отделался переломом ребра, выбитым плечом и легким сотрясением мозга. Несмотря на отсутствие серьезных улик против него, если не считать отпечатка пальца на обертке настольной игры, Эрик признался во всех убийствах и подробно рассказал о каждом из них. О смерти своего деверя он рассказывал так же равнодушно, как и о всех остальных, называя его исключительно «похотливым старым ублюдком». Эрик также рассказал о детстве, настолько деформированном и изломанном, что Ким на мгновение забыла, что говорит со взрослым мужчиной, а не с обиженным подростком. Он подробно рассказал, как единственная память, оставленная ему отцом, была продана, чтобы купить книги для сестры. Он рассказал о том, как его бабушка забрала Бет из школы, и о том, как его наказывали, когда он осмеливался что-то сказать во время урока. Он объяснил, что его тоже забрали из школы, потому что его нянька отказывалась ходить туда из-за одного ребенка. Но больше всего он говорил о том, как на него не обращали внимания, как к нему относились как к никому не нужному невидимке. Прочитав о самоубийстве Райана, брата Стиви, он вспомнил все те обиды, которые ему пришлось пережить в жизни и о которых он, казалось бы, забыл, похоронив причинившего их человека. Все четыре часа, пока длился допрос, Ким постоянно напоминала себе, что перед ней сидит мужчина, жестоко умертвивший четырех человек, включая собственную бабушку, которую он убил на карусели. Жизнь четырех семей изменилась навсегда из-за одного человека с изломанной и измененной психикой. Элли Льюис выписали домой на следующий день, оказав ей медицинскую помощь. Но Ким и представить себе не могла, как подобные испытания скажутся на ее психике в отдаленной перспективе. Телефон женщины был отключен, а все ранее назначенные уроки отменены. Сейчас Элли Льюис хотела спрятаться от всего мира, и Ким вполне могла ее понять. Бет Никсон готовилась к похоронам мужа, убитого ее собственным братом. Было видно, что она действительно любила мужа и искренне горюет о нем, так что с братом вряд ли встретится когда-нибудь в будущем. Джаред и Серена на все сто процентов использовали шум вокруг произошедшего на мероприятии «Брейнбокс», пытаясь защитить саму идею подобных сборищ, но общественное мнение было не на их стороне. Инспектор связалась с Пенном, который рассказал ей о событиях на бензоколонке и роли, сыгранной в них его коллегой. Она знала, что Пенн предпочел не распространяться о том, что произошло на заброшенном картинге, но Тревис полностью ввел ее в курс дела. Ей и раньше приходилось встречаться с людьми, подобными Дугу, — с офицерами, жаждавшими очередных званий, но не ударявшими при этом палец о палец, офицерами, считавшими, что они достойны большего без всяких на то причин. У нее создалось впечатление, что с годами Дуг все больше и больше ненавидел людей, окружавших его, за их успехи по службе. Тревис признался, что посоветовал Дугу даже не пытаться сдать экзамен на звание сержанта с третьего захода, и это во многом определило его дальнейшую судьбу. Ким размышляла, не стал ли этот совет той соломинкой, которая сломала верблюду спину.