— Вообще-то я хотела остаться, – выпаливает Лили. Думаю, она чувствует мою неуверенность. Если бы она не открыла рот и не заговорила за меня, думаю, я бы сказал Грею правду прямо здесь и сейчас. Может быть, мне действительно нужен кто-то, с кем я могу поговорить о ней. Об этом. О положении Лили. Этот человек точно не может быть Аароном. — У меня есть несколько проблем с Уинтер. Иногда она заноза в заднице. Я уверена, что ты слышал о ней. Бывшая девушка Аарона. – Грей кивает. — Да, ей многое нужно принять. И недавно у нас была большая ссора. Я не хочу находиться рядом с ней какое-то время. Я поражен, как легко эта ложь скатывается с ее языка. Не только эта, про Уинтер. Вся. Весь день она притворялась, что все в порядке, рисовала улыбки на лице, притворялась счастливой. В отчаянной необходимости сменить тему, я продолжаю с того места, где мы остановились. — В любом случае, расскажи мне, о чем вы говорили. — Ты сидел здесь, разве ты не слышал? Я качаю головой: нет. — Я был слишком занят планированием убийства Грея, Лилибаг. — Почему? Глаза Грея устремлены на меня, как будто он хотел бы услышать ответ. Я уверен, что он знает, почему, но я все равно говорю Лили: — Он думает, что я плохой парень. — Я этого не говорил, – оправдывается Грей. Он так и сделал, хотя и не использовал конкретные слова. — Когда ты сказал о том что думал, что у моей Лилибаг лучше вкус в мужчинах, ты имел ввиду, что думаешь, что я либо плохо выгляжу, что, как мы все знаем, было бы ложью, либо я плохой человек. Лили мягко улыбается, не сводя с меня глаз, даже когда Грей говорит: — Я сказал, что ты в плохом настроении. Я тоже не отвожу от нее взгляд. — Это не так. Не тогда, когда Лили здесь. — Я ответил на твой вопрос… теперь ответь на мой. — Я сказала Грею, что у нас день пазлов. — И ты думаешь, что это делает меня «слишком странным»? Она фыркает, качая головой, прежде чем прижаться губами к уголку моего рта. — Нет, но твоя ставка показать ей «мир» за девять дней действует, – отвечает Грей за Лили, когда она молчит. Я замираю, не зная, как реагировать. Рассказала ли Лили Грею о своем желании умереть? Она этого не сделала, верно? Она бы этого не сделала. Пари. Она сказала, что у нас пари. Боже, как долго я был в своей голове, что я не слышал ни слова из того, что они сказали? — Я уверена, что ты можешь присоединиться к нам, – Лили произносит свое приглашение как вопрос. Я не хочу, чтобы кто-то был рядом с нами сегодня. Я сказал себе, что буду держать других людей подальше от Лили в течение дня, и здесь я терплю неудачу еще до того, как завтрак действительно начался. — Возможно, я присоединюсь позже. У меня есть планы с Изаном, – Грей подмигивает Лили, и почему-то у меня сжимается желудок. Соберись, Колин. Я отмахиваюсь от него, возвращая свое внимание к моей девушке как раз в тот момент, когда она начинает зевать. Может быть, она более истощена, чем я думал. А может, она просто не выспалась. — Ты мало спала, – замечаю я, убирая волосы Лили с ее лица. — Если я правильно помню, то вообще не спала. Что происходит, милая? Ее щеки краснеют, как будто она смущена. Сдвинув брови, я жду объяснения, которое, кажется, не собирается приходить. Я удерживаю ее лицо на месте своими руками, обе мои ладони лежат на линии ее подбородка, а большие пальцы нежно гладят ее разгоряченные щеки. — Поговори со мной, Лилибаг. Она вздыхает и продолжает молчать. Это меня раздражает. Почему она просто не сказала мне, что происходит? Это потому, что Грей здесь? Может бессонница? Но это не было бы неловко, не так ли? Ее глаза блуждают по Грею, но она видит, что он, скорее всего, даже не заботится о ее присутствии. — Я, э-э, – ее глаза снова переходят на Грея, — я не могу спать без Кермита, – признается она. Это восхитительно, и определенно ей нечего смущаться. Теперь я задаюсь вопросом, не такой ли сержант Фрогго новичок в чучелах животных, каким я его считал. — Ты такая милая, ты знаешь это? – мое выражение лица смягчается, когда улыбка расползается по моему лицу. Я целомудренно целую ее губы, прежде чем прошептать: — Я достану его для тебя. Во что я превратился? Никогда в жизни я не пошел бы за плюшевой игрушкой из дома девушки только для того, чтобы она могла спать спокойно – или вообще. Какого черта ты делаешь со мной, Лили? Грей откашливается и встает со своего места. Он берет свою тарелку, благодарит Лили за блинчики и выходит из дома. Я полагаю, он решил, что его не должно быть рядом. По крайней мере, я сейчас наедине со своей Лилибаг. — Ты действительно хочешь остаться дома на весь день? Я киваю, снова притягивая ее к себе. Она немного пошевелилась, прощаясь с Греем. Только сейчас я замечаю, что Лили пахнет розами и сексом. Это вызывает у меня улыбку, потому что я точно знаю, как это произошло. Я думаю рассказать об этом Лили, но я также не хочу ее пугать. — Какие твои любимые цветы? – спрашиваю я, удивленный своим внезапным интересом. Мне никогда особо не хотелось дарить кому-либо цветы, и я не думаю, что куплю их для Лили, но мне все равно интересно услышать ее ответ. Не уверен, что это потому, что ее зовут Лили, а лилии – это какой-то вид цветов – и тот факт, что я нахожу забавным, что она постоянно пахнет смесью роз и ванили, – или это просто чистый интерес в целом. — Ты не подаришь мне цветов. Ну теперь точно придется. — Не планировал. Просто интересуюсь. — Только не смейся, – говорит она, протягивая мне мизинец. Я быстро хмурюсь в замешательстве, прежде чем в конце концов цепляю свой мизинец за ее мизинец и обещаю не смеяться. — Я думаю, лилии. —Ты думаешь? — Думаю, я знаю. Я не уверена. Я не знаю много цветов, просто знаю, что меня зовут как цветок, и я знаю розы. Я знаю об одуванчиках, хотя не уверена, считаются ли они цветами или сорняками. И подсолнухи, конечно. Я хихикаю, слушая, как она болтает о разных видах цветов следующие десять минут. Время от времени я откусываю от своего уже полностью остывшего блина, а также убеждаюсь, что она тоже ест. — Какой твой любимый цвет? – спрашиваю я. Лили поднимает плечи, пожимая плечами. — Мятно-зеленый, наверное. — Имеет смысл. Я принесу тебе мятно-зеленую лягушку. – Не принесу, но я все равно могу сделать что-то очень глупое. — Колин? – голос у нее такой мягкий, любящий. Я думаю, что ее голос – самый сладкий звук, который я когда-либо слышал. Серьезно, просто слушая разговоры Лили, у меня поднимается настроение. — Расскажи мне что-нибудь, чего я не знаю. — Мы сейчас играем в мою игру, да? – я усмехаюсь, притягивая ее для еще одного поцелуя. Я упоминал, что пристрастился к ее губам? Чувствуя, как Лили улыбается моим губам, я провожу руками к ее заднице, сжимая ее. Она взвизгивает, смеется и всего один раз хлопает меня по груди. — У меня был старший брат, – признаюсь я. Не думаю, что я когда-либо по-настоящему говорил о нем раньше. Никогда не хотел по-настоящему. Я даже не рассказала Аарону об Эйдене. Я хорошо спрятал свою боль, скрыл дыру, которую он оставил в моем сердце, когда умер.