За время охоты мы с ними лучше узнали друг друга. Вторая сестра-франкийка выдерживала дистанцию, остальные члены отряда тоже. Разве что граф Веларес, он же Торопыга, порой забывался… Но эти двое при любом удобном случае приходили поболтать. — Есть новости? — спросил я, потягиваясь и приподнимаясь. — Видели пару дозорных из наемников Белоснежки, — доложил Чистюля. — Остальные отряды? — Пока чисто, — Пустышка собрала побольше соломы в одну кучу и нырнула туда носом вперед. Интересно, она любит плавать? Я не знал… Один раз мы попробовали поговорить о прошлом, но девушка, несмотря на готовность болтать обо всем остальном, сразу закрылась. — Наемники видели группу Первого, он еще тоже не догнал свою цель, — добавил Чистюля. — Потери? — На них тоже пытались напасть, но тоже бесполезно, — Пустышка хихикнула. Да, был забавный случай в начале второй недели. Мы бежали вдоль леса, откуда по нам неожиданно запустили целую тучу стрел. Не знаю, на что рассчитывали нападавшие, но точно не на то, что произошло дальше. Мой отряд после начала обучения обзавелся самой настоящей ненавистью к стрелкам, и тут такая возможность отомстить… Решив, что это группа Морган, мы ринулись в лес, прикрывая друг друга. Разнесли баррикаду, прикрыли пути отступления, а потом неожиданно обнаружили всего лишь трясущуюся кучку лесных разбойников. Бродяги позарились на блеск брони и артефактов, решили подстрелить хотя бы одного, а потом отвлечь остальных и уволочь тело… Вместо этого мы вздернули их на ближайших деревьях. Вроде бы повесили каждого, но слухи каким-то образом все равно распространились, и больше никто не смел нам мешать. Да и подставные свидетели как будто стали разговорчивее. — Фу! Тут крыса, мертвая! — Пустышка закопалась в сено поглубже и наткнулась на мою помощницу. Собственно, я тут валялся не из-за забега. После первых недель в Примере тело успело привыкнуть обходиться почти без сна, и, наверно, это было одним из преимуществ нашего отряда перед остальными. А вот что забрало мои силы почти без остатка — это создание капель голубой лилии и красной розы. Все это время я продолжал тренировки. Благо в дороге найти свежий труп какого-нибудь грызуна совсем не сложно, и я, прокрутив привычные движения стилей времен года, продолжал выкладываться уже с ними. Сердце нежити не помогало, но я справлялся и сам. Техника звездного неба, которой научил меня король-лич, открывала путь развития очередной крысы, и я раз за разом пытался разобраться с тем, что происходило внутри нее после смерти. Чистота не делала ничего, духовное зрение помогало видеть силуэт души, звездное небо показывало каналы, которые удерживали ее в теле. Вот то, что я смог понять сам. И теперь раз за разом тренировался использовать капли чистоты с силой королевских растений. Голубая лилия, чтобы прикрыть себя и не дать чужим каналам попасть внутрь, красная роза — чтобы за раз перерубить все нити внутри врага. Одновременная атака давалась тяжелее всего, но я почему-то был уверен, что в будущем без этого не обойтись. Как в бою на мечах — простого удара в лоб может хватить для победы лишь против слабого противника. Если враг окажется силен или оденется в броню — тогда понадобятся новые движения или даже стили, чтобы с ним справиться… И я пытался создать что-то подобное для борьбы с созданиями смерти. — Что-то много стало мертвых крыс, — вздохнул тем временем Чистюля. Еще бы, они не первый раз натыкаются на плоды моих экспериментов. — Может, появился новый повелитель нежити? Какой-нибудь крысолов? — Было бы неплохо, — неожиданно вздохнула Пустышка. — А то мы ведь приехали сюда, потому что король обещал учить сражаться с нежитью, но… Пока мы занимаемся чем угодно, только не этим. — Скорее всего, уже скоро, — задумался я. — Почему? — Ну, не случайную же технику мы сейчас пытаемся добыть. — Значит, — включился Чистюля, — эта охота что-то вроде нового экзамена? Те, кто справятся, получат оружие и начнут заниматься уже с ним? — Точно. — Но зачем тогда вся эта беготня? — Пустышка начала заводиться, как она это любила. В прошлом… Раньше она могла сорваться хоть каждую минуту, но теперь все чаще и чаще у девушки получалось держать себя в руках. — Хотят экзамен? Пусть. Сделали бы как при поступлении. Быстро и четко. Зато было бы больше времени на учебу. — Мне кажется, — я попробовал объяснить, — что простой экзамен не помог бы. Ты же видела нежить и ее повелителей? Несмотря на всю их силу, они пока не могут дать честный бой. Их шанс на победу — в хитрости, в умении навязать свое время и место для сражения. И вся эта беготня… — Нас учат не попадаться в ловушки? Самим загонять врага, — кивнул Чистюля. Пустышка хотела было еще что-то сказать, но тут с улицы донесся крик ворона. Знак, что одна из отправленных на разведку групп заметила что-то интересное. Мы искали следы сами, искали всегда и везде, и вот это принесло результат. — Идем! — я выхватил из рук Пустышки крысу, сжигая в мертвом зверьке все корни души и отпуская в свободный полет. — Брось ее. Тело отправилось в бочку для мусора. Вслед за крысой мы тоже спрыгнули вниз и еле заметными тенями, не выходя из полумрака стен, понеслись в сторону ближайшего леса. Именно оттуда кричал ворон. — Что там? — я остановился, первым заметив троицу идальго во главе с Веларесом. Граф Торопыга был непривычно горд и спокоен. — Следы! Скрытые чистотой следы! — Уверены, что это наша цель? — к нам присоединился отряд Монашки, итого нас было почти десять человек. — Мы заметили чудом. Вляпались в один из них. Иди мы на пару метров левее, и все, — Торопыга начал ускоряться, размахивая руками. — В любом случае мы проверим, — решил я. — Монашка, оставь тут одного из своих. Пусть собирает другие отряды, а потом ведет их за нами. Мы же попробуем взять этих бегунков. Красноволосая девушка хотела было возмутиться. Я прямо-таки видел написанный на ее лице вопрос: почему именно мой человек? Не задала? Что ж, возможно, уже скоро поймет сама. — Вышка! Выполняй приказ командира, — франкийка рявкнула на одну из следующих за ней девушек. Той тоже захотелось возразить, причем сразу всем, но и она промолчала. Надо будет над этим поработать, вот только потом. Торопыга указал направление, и мы уверенно рванули в ту сторону. Через два километра я заметил след. Даже в моем духовном зрении он терялся — действительно, чудо, что его не пропустили. Неизвестный отряд — я видел три цепочки следов — прошел тут около суток назад. Раньше, чем мы думали, когда искали нашего странника-добычу. С другой стороны, так близко к столице просто некому больше играть с нами в прятки. Подул ветер, ворох листьев прокатился по дорожке, стирая часть следа. Старый, слабый — он еле держался. Вариант дожидаться остальных членов отряда теперь полностью отпадал. — Я вперед, — решение далось нелегко, но упускать добычу, когда мы впервые не отставали от нее, а могли сработать на опережение, очень не хотелось. — При резких поворотах буду оставлять метки. Так что догоняйте. — Думаешь, мы отстанем? — Пустышка услышала в моих словах вызов. — Если не отстанете, я буду рад помощи! Я сорвался с места. Чистота в ногах помогала бежать с огромной скоростью, одновременно напрягая и очищая мышцы. Благодаря тренировкам я мог не просто временно усилить тело, а вкладывать очищенную энергию мира именно туда, где она была нужна. Первый час другие ученики держались рядом, но потом стали отставать. Один за другим. Последней оказалась Монашка. Она словно решила, что скорее умрет, чем сдастся… В итоге забитые мышцы подвели девушку, и та просто споткнулась об очередной корень и рухнула на землю. — Приходи в себя, — я присел рядом и положил руки на колени застонавшей франкийки. Одна из капель голубой лилии покинула мое тело и ушла в нее, превращаясь в ядро, вокруг которого начала восстанавливаться ее чистота. Глаза девушки удивленно расширились… Я чуть не выругался: возможно, не стоило использовать чистоту, связанную с королевским домом франков, на одной из его подданых. Впрочем, теперь уже ничего не изменишь. Да и что она могла увидеть? Вряд ли что-то серьезное. Я поднялся на ноги. — Меня зовут Жанна Монтегю, — неожиданно представилась Монашка. — Основатель нашего рода сам Генрих Бургундский. Наверно, мне сейчас не хватало знаний понять, что конкретно она имеет в виду. Я мог бы попробовать угадать, но делать ставку на случайность в подобных вопросах слишком опасно. Молчу. — Предком Генриха была Роберт Первый, сын Роберта Благочестивого, — Монашка смотрела мне прямо в глаза. Снизу вверх. Раньше подобное взбесило бы ее в считанные секунды, а тут девушке было просто плевать. — Последнее имя я знаю, — задумался я вслух. — Значит, твоя семья связана с королевской династией? — С прошлой династией, — добавила Жанна, и вот теперь уже последние сомнения рассеялись без следа. Кажется, у меня проблема. И самый простой ответ на нее — убить. Надежное решение, гарантия, что у меня не будет неприятностей в будущем. Тем более, в нашей учебе одной смертью меньше или больше — никто не обратит внимание. И это если тело франкийки вообще найдут. — Мой род в опале! Уже сотни лет! — девушка как будто почувствовала ход моих мыслей. — Бурбоны никогда не дадут мне или кому-то из потомков Капетингов подняться. Так было и так будет. Поэтому каким бы ни был твой секрет, я буду молчать. Даже просто им назло. Но если однажды ты посчитаешь меня достойной… Монашка поднялась на ноги. Плавно и изящно, но в то же время я почувствовал, как ее пронзил разряд боли. Бежать или сражаться девушка не могла, но вот стоять прямо напротив меня и смотреть в глаза — это было ей по силам. — Можешь рассчитывать на меня, — ее рука коснулась моей щеки. — И подумай. Жена из рода потомков Капетингов поможет тебя по-настоящему раскрыть эту силу. Так что только скажи… Я почувствовал, как чистота девушки начинает окутывать меня. Это была не атака, а что-то похожее на силу меча похоти. Только гораздо слабее. — И ты сделаешь что угодно? — я резко прижал девушку к себе. Она только пискнула, испуганно сжалась, но тут же снова гордо вскинула голову. — Я готова! — в глазах мелькнули красные искры. — Пожалуй, верю, — я отпустил Монашку, и она тут же рухнула обратно на землю. — Я запомнил твои слова. Про верность мне. Докажи, что умеешь держать слово, что можешь стать сильнее, гораздо сильнее, чем сейчас. И мы еще вернемся к этому разговору. — Про свадьбу? — Про обучение, — я развернулся и снова встал на след. Из-за спины доносились ругательства Монашки. Совсем не подходящие ее прозвищу… Но кто бы мог знать, какие люди, оказывается, собрались в Примере. А какие еще секреты скрывают остальные? * * * Через шесть часов, прямо перед рассветом, я заметил, что следы становятся гораздо ярче. В тот же миг я погрузил в тело каплю с чистотой голубой лилии. Как щит она не только прикрывала от возможных атак, но и служила дополнительным фильтром, отделяющим меня от мира. — Надеюсь, этого хватит, чтобы меня не заметили раньше времени, — выдохнул я и немного замедлился. Я был готов к сражению, но хотелось начать его на своих условиях. Еще полчаса бега, и я неожиданно услышал шорох. Не движение чужой чистоты, а шорох крыльев огромного ворона, который прыгал на ветке, рассматривая внизу что-то интересное. Я благодарно кивнул посланнику Ночной сестры, а потом аккуратно двинулся по дуге, стараясь зайти в спину тем, за кем наблюдала птица. Скоро я увидел небольшой холм, в нем идеально ровный ход, похожий на лисью нору, а перед ним сидела троица. Двое взрослых мужчин в странной, похожей на мешки одежде и молодая девушка, которую можно было опознать по выползающим из-под капюшона длинным голубым волосам. Они даже сейчас продолжали скрывать свое присутствие, но и тех крох чистоты, что до меня долетали, хватало, чтобы понять — это те самые люди, за которыми мы бежали все это время. Вот только чего они ждут? И точно ли на них мы охотимся? Было жалко тратить вторую из трех выданных нам капель на проверку, но ошибка стоила бы гораздо дороже. Я вылил кровь на специально подготовленную бумагу, исписанную древними знаками. Капля исчезла, а потом серебристая нить на мгновение протянулась к троице у норы. Значит, странный облик — это всего лишь антураж.