Алина ждала его уже при параде: лёгкий макияж, светлая блузка и юбка до колен. — Я готова к трудовым свершениям, — с улыбкой сказала она, встречая Валеру. В очередной раз девушка преобразилась, слегка изменив внешний вид. Валеру это преображение порадовало. Из головы, однако, не уходили мысли о Дарье. Станет ли она продолжать слежку? Стоит ли сказать об этом Арсению? Он, похоже, единственный человек, способный на неё повлиять. Алине, конечно же, говорить не надо — последствия могут быть совершенно непредсказуемыми. Они сели обедать. — Звонил Сеня, — сказала Алина. — Он хотел заехать, но я настояла, что мы придём сами. Предлагаю наведаться домой к Антону. Ох, надеюсь, там никого не будет! А Федя и Сева… я не знаю, где они живут, телефонов никаких не осталось. Пока ничего не выяснила, но работаю над этим. А вообще я заметила, что Сеня как-то странно говорил. Не так дружелюбно, что ли. — Он тоже тебя видел вчера в кафе. И Дарья. — Ох, она же мне все косточки перемоет… — Девушка схватилась за голову. — Я им сегодня же расскажу что знаю. Объясню, что да как. Всё-таки я подумала и поняла, что все — кроме Дашки, неприятной занозы — неплохие ребята, с которыми можно если не дружить, то хотя бы сотрудничать. — Хорошая мысль. Но, думаю, нам уже пора идти. Они шагали по улице в среднем темпе. Валера заметил, что периодически обращал на себя взгляды посторонних людей, преимущественно женщин: Алину они встречали спокойно, а вот при виде мужчины улыбались. Валера стал осматривать себя на предмет каких-нибудь признаков неряшества. Или это из-за камуфляжной формы? — Что с тобой, Валера? — спросила Алина. — Да смотрят на меня частенько, — задумчиво ответил он. Алина оглядела его с ног до головы. И хихикнула. — Так есть на что посмотреть. Всё в порядке, Валера, выглядишь ты замечательно. Мужчина засомневался, но решил поверить на слово. У перехода через дорогу, он увидел маленькую старушку, которая тащила сумку на колёсиках. Та остановилась в шаге от них и с грустью посмотрела на другую сторону. — Дай помогу, мать. Тебе ж туда? Он одним движением поднял сумку, будто та весила не больше спичечного коробка. Старушка закивала. — Да, милок, будь добр! Снова оказавшись на тротуаре, Валера бережно поставил сумку. — Дай Бог здоровья вам и вашим деткам! — сказала старушка и ушла, оставив Валеру в недоумении. — Это что сейчас было? Какие детки? Алина звонко рассмеялась. — Просто она подумала, что мы… ну, знаешь… типа муж и жена. — Но ведь это не так, — с недоумением ответил Валера. Они пошли дальше. Несколько минут спустя Валера задал вопрос, от которого Алина стала серьёзной: — А ты не думала, что мы идём в лапы Культа? — К Антону-то? Думала, конечно. Когда я вчера разговаривала с парнем-водителем, то упомянула, что иногда вижу их джипы, особенно в том районе. Он подтвердил, что бывал там периодически, но, в основном, они ездят в разные места. — Мне кажется, парень может рано или поздно догадаться, что ты не просто так задаёшь все эти вопросы. — Я же между делом спрашиваю, как будто случайно. Разговариваем мы о другом. — О чём? — Да о всяких глупостях… Почти пришли. За пару кварталов до места назначения они стали внимательно смотреть по сторонам. День перевалил за середину, яркий солнечный диск, чуть задержавшись в зените, медленно сползал к горизонту. Людей было мало, дворы оказывались полупустыми. И ни в одном из них нет чёрных джипов. Нужная многоэтажка всё так же одиноко возвышалась в окружении панельных собратьев. Балкон последнего этажа был настежь открыт. — Машин нет, но вот насчёт людей я не уверена, — обеспокоенно заметила Алина. Руки её затряслись, поэтому не сразу получилось нажать верную комбинацию на домофоне, чтобы открыть дверь. Внутри снова тихо и пусто, как пару дней назад. Они поднялись на лифте до шестого этажа, пройдя пешком оставшиеся. Лестничная площадка, четыре железных двери. Алина рукой показала на одну из них, тёмно-красного цвета с потёртой ручкой. — Ты бы подождала внизу, — сказал Валера шёпотом. — Нет, не оставлю тебя! — Алина прижалась к его боку. Валера мягко отстранился, собрал волю в кулак и трижды постучал костяшками по двери. Металлический звон покружил по площадке, разрезав тишину, и испарился. Других звуков замечено не было. Валера постучал ещё два раза и для пущей уверенности дёрнул за ручку. С лёгким дребезжанием дверь открылась. Мужчина напрягся не на шутку: в прошлый раз такое «гостеприимство» закончилось потерей сознания и шишкой на затылке. — Я настаиваю, чтобы ты подождала внизу, — попросил он. Алина неистово замахала головой и подтолкнула его вперёд. Квартира оказалась пустой, но абсолютно везде остались следы пребывания не самых чистоплотных гостей: во всех комнатах и на кухне валялись мусорные пакеты, набитые алюминиевыми банками и стеклянными бутылками из-под пива, пластиковыми упаковками из-под лапши быстрого приготовления и наполовину пустыми пачками с солёными морепродуктами, от которых несло кислятиной. На столах и на балконе стояли железные банки из-под кофе, полные сигаретных бычков. Кто бы тут ни был, для них квартира была не более чем перевалочным пунктом, не жилищем даже, а, скорее, полянкой где-нибудь в лесу, на которой можно веселиться и гулять, оставляя горы мусора. Валере всё это было знакомо — он старался отслеживать пьяные компании у себя в лесу, благо их слышно издалека. Иногда помогало устное внушение, реже — контактное, но на его территории такое, как в этой квартире, почти не происходило. Разве что, бывало, Валера приходил уже после того, как компания накуролесит и умотает обратно в город, и тогда ему приходилось убираться. Они с Алиной обследовали каждый закуток, предварительно закрыв входную дверь на замок: мусор, мусор и ничего кроме мусора. Холодильник пуст, в мойке на кухне лежало несколько грязных тарелок, на которых уже разрослась плесень. — Варвары, — произнесла Алина. — Пришли, увидели, нагадили, ушли. Но у меня ощущение, что сюда они больше не вернутся. — Чем не хорошо для нас. Алина, у нас не так много времени, так что… — Да, да… Почти везде в ящиках царил беспорядок. Алина открывала шкафы, копалась там минуту или две и столько же времени старательно возвращала всё на прежнее место. Никаких документов не оказалось, фотографий тоже. Поиски оказались безуспешными: если бы не мусор, не скажешь, что тут кто-то живёт. Алина походила по квартире, бросила случайный взгляд на телефон и метнулась к нему. На небольшой кнопочной коробочке мигала красная лампочка. Девушка нажала на клавишу, и тишину прорезали громкие гудки, после которых начал вещать металлический женский голос: «У вас… шесть… новых сообщений. Чтобы прослушать сообщения, нажмите клавишу…» Ещё один гудок. «Воскресенье. Одиннадцать часов, девятнадцать минут». Гудок. «Антон, здравствуй, сынок, — заквохтал другой женский голос, на порядок живее предыдущего. — Это ма-а-амочка твоя любимая. Я помню, помню, да, что ты сегодня уезжаешь за город по очень-очень важным делам, но твой мобильный не отвечает! Отзвонись, пожалуйста, как приедешь. Целую крепко-крепко и обнимаю, пирожочек!» Снова гудок. «Воскресенье. Двадцать один час, три минуты». Алина нахмурилась — к этому моменту сына этой женщины уже не было в живых. «Антон, сынок, мама недовольна! Ты пообещал позвонить, и не звонишь. У твоей мамы, Антон, очень больное сердечко, и ты бы почаще об этом помнил. — Всхлипнула. — Но я подожду. Можешь позвонить и поздно — буду ждать». Следующие три сообщения пришлись на понедельник. Сначала женщина много возмущалась, потом плакала в трубку. Последнее сообщение пришло накануне. Женщина говорила еле слышно и с частыми паузами. «Сынок, ты позвони мне. Ты прости за всё. У меня сердце не на месте. Просто скажи, что всё хорошо, и забудь про меня, если хочешь». Голос прервался, а бездушная машина резюмировала: «Сообщений нет». Алина медленно поднялась и ушла в ванную. Вернулась через несколько минут с покрасневшими глазами. — Знаешь, кажется, я снова поспешила, — девушка говорила в нос. — Наверное, это самое сложное — сообщать кому-либо о горе. И ещё сложнее, если человек для тебя не чужой. Валера участливо кивнул. Как там эта бедная женщина? Сколько новой седины появится на её волосах по вине Культа? — Что теперь будем делать? — спросил он. — Наверное, тут не надо вмешиваться. Пусть она звонит в полицию, заявляет о пропаже человека. Они сколько-то времени будут искать, не найдут… и какой-нибудь штатный психолог сообщит горестную весть. — А мы? Уходим? Пора бы. — Да… надо поискать запасную связку ключей, закрыть дом, оставив как можно меньше отпечатков пальцев. И… ждать окончания войны с Культом, когда будут вспоминать погибших… Ключи оказались на дне вазочки со всякой металлической мелочёвкой типа скрепок и канцелярских гвоздиков. Валера проверил их — подходят. Они закрыли окна, предварительно оглядев двор — машин не прибавилось и не убавилось; мусор на всякий случай убирать не стали. Поворот ключей стал «точкой с запятой» в их поиске истины. — Теперь и эта квартира осквернена, — сказала Алина после того, как они вышли из здания. У неё зазвонил телефон. — О, Сеня… Алло! Да, мы вдвоём… Да, скоро будем… Что? Заехать, а потом сразу в штаб?.. Лицо девушки стало каменным. — … Приезжай туда, где мы встретились в первый раз. Да, около квартиры, где Культ обсуждал свои дела. Всё, до встречи. Алина возвела очи горе. — Сеня хочет приехать в штаб, забрав по пути Дашку. Не хочу я пока что с ней пересекаться. Давай так: ты поедешь с ним, а я доберусь туда сама. Надо же ногу доразмять. — Может, с тобой пойти? — М-м-м, нет, не надо. Я правда сейчас же пойду в сторону штаба. И, — добавила с улыбкой, — не буду пересекаться с информаторами из Культа. Честное пионерское! Валера до конца не поверил, но, тем не менее, кивнул. Они быстро пересекли двор и выбрались на улицу, где перешли через дорогу. Через минуту-другую уже были на стоянке, где почти двое суток назад встретились с Арсением.