– Кристин. Кристин Огава. – Сколько вы весите, Кристин? – Что? – Вы не слышали моего вопроса? – Да, но я не понимаю… – Ваше понимание к нашему разговору отношения не имеет. Отвечайте, черт возьми, на вопрос. Ее взгляд опускается. Она тупо смотрит куда-то в стол. Он буквально кожей чувствует исходящие от нее стыд и ненависть к себе. – Сто шестьдесят восемь килограммов. – Это точно? Или вы несколько кило от меня утаиваете? – Я какое-то время не взвешивалась. Может, слегка и прибавила. – У вас полнота с рождения? – У меня? – из уголка глаза она смахивает слезинку. – С десяти лет. – И что же тому причиной? – Не знаю. – Это не обусловлено состоянием, скажем, щитовидной железы или еще чего-то неподвластного вам? Она слезливо трясет головой. Он отодвигает стул и встает. – Благодарю вас, Кристин. – Зачем я здесь? – беспомощно задает она вопрос, когда он идет к двери. – Скажите, очень вас прошу, – произносит она уже сквозь слезы. – Я так волнуюсь. – Все в порядке, Кристин. Вы вполне себе здоровы. Так что волноваться вам незачем, – добавляет он с улыбкой. – Вам нужно ужасаться. Питер Роу 1 апреля, 13:30 После ланча это была первая назначенная встреча – человек из Шампани, категория «потенциальный клиент». Первый телефонный разговор прошел настолько удачно, что договорились об очной встрече. Предмет обсуждения – стеклорез нового поколения, ориентированный на производство изделий широчайшего профиля, дизайн-технология, которая, по словам мистера Сайдерса, откроет своим внедрением невероятные перспективы для рынка – фигурально выражаясь, золотой дождь. Хотя честно признаться, все эти изобретатели-новаторы народ специфический. Семьдесят пять процентов из них откровенные сумасброды, ну а девяносто в плену иллюзии, что изобретения принесут им как минимум миллионы. Хорошо, что одной из сильных черт Питера (во всяком случае, так он считал) было внутреннее чутье на своих новых клиентов. Понимание, с кем из них подписываться, а кого отсеивать. Это врожденное чувство и определяло, заложен ли в их инновациях потенциал достаточный, чтобы ради него он, Питер, терпел душевную неуравновешенность клиентов, неврозы или как там это все называется. На столе зазвонил аппарат внутренней связи. – Да, Келли? – спросил Питер в микрофон. – Мистер Роу, здесь мистер Сайдерс. Встреча согласована на час тридцать. – Благодарю. Сейчас выйду. Подготовив диктофон к записи, он выставил таймер на 15:25 – время, когда нужно будет отослать в патентное ведомство экспертное заключение, подготовленное перед ланчем. Встав из-за стола, Питер скользнул руками в шелковую прохладу «версаче». В этот костюм он облачался для судебных процедур, а также встреч с целью завязать деловые отношения: встречают, как известно, по одежке, ну а когда час твоего времени стоит $625, она безусловно должна впечатлять. Мистера Сайдерса он встретил в приемной. Им оказался высокий длинноволосый брюнет с упрятанным под бейсболку хвостом; в темных очках, черных сапогах, черных джинсах и черной же толстовке с логотипом «Slayer»[30] (если быть точным, то их тура Hell Awaits[31]). Прямо скажем, не самый подходящий антураж для первой встречи со своим патентным поверенным, но ничего крайне необычного в этом нет. Опыт и практика свидетельствовали, что изобретатели вообще народец с причудами; в большинстве своем они нередко рядятся под безумных ученых, прыскающих в мир своей креативностью не хуже перечного газа из баллончика. – Роб Сайдерс? – чуть вопросительно произнес Питер и улыбнулся улыбкой, отточенной за годы до совершенства, – уверенной, располагающей, респектабельной и дружеской, но вместе с тем без излишней фамильярности, с соблюдением, так сказать, дистанции. Как раз те чувства, которые исподволь должен внушать потенциальному клиенту его адвокат, с первого же дня создавая каркас их партнерских отношений. Питер Роу протянул руку, и Сайдерс, встав, ее пожал. Пожатие несколько жеманное, холодное и с кожей будто что-то не то. Питер глянул вниз. Что за черт? Сайдерс был в латексных перчатках. – Мистер Роу, рад вас наконец-то лицезреть. – А при чем здесь перчатки, мистер Сайдерс? Вопрос был задан максимально тактично и с наименьшей подозрительностью, но попробуйте тут возразить насчет чудачеств. – Не хочу вас тревожить. – Да ничего. – У меня псориаз. Он ни в коем случае не заразный и при контакте не передается, но все равно малоприятно. – Понятно. Келли предлагала вам кофе, воду? – Да, но я и так в порядке. Недавно отобедал. – Тогда отлично. Идемте. С собой Сайдерс прихватил черный вещмешок (вероятно с опытным образцом своего хваленого устройства), и вместе с Питером они прошли по коридору мимо большого офиса, где в своих кабинках корпели юрисконсульт и два сотрудника. Дальше на углу находилось обиталище Питера Роу. У двери хозяин посторонился, учтиво пропуская гостя в кабинет первым. – Какой у вас приятный интерьер, – заметил Сайдерс. – Спасибо. Действительно: горизонтальные эркеры[32] выходили на урбанистический пейзаж. Арендная плата за офис была заоблачной, но доходы, огребаемые благодаря умелой тактике взаимодействия с партнерами, гибкой и жесткой одновременно, позволяли существовать сравнительно безбедно – линия, которой Питер Роу намеревался придерживаться и впредь. Вместо произведений искусства пространство стен украшали юридические сертификаты Иллинойса и Миннесоты, лицензия Роу осуществлять деятельность под эгидой Бюро по патентам и торговым маркам США, свидетельства, подтверждающие его юридическую степень в университете Дьюка и звание магистра машиностроения от университета Айовы, призовое место в категории «Лучший юрист Америки». Здесь же располагались титульные страницы всех патентов, которые он довел до выдачи – ровные, как ряды надгробий на Арлингтонском кладбище. Как и большинство клиентов, впервые переступающих порог этого кабинета, Сайдерс приостановился и некоторое время разглядывал все эти разнообразные мандаты. – Впечатляет, – признался он с кивком. Питер Роу ответил снисходительным взмахом: – Прошу вас, Роб, присаживайтесь. Сам он расстегнул пиджак и хозяйски уселся в кожаное кресло за полированной гладью стола. Своей клиентуре он об этом не обмолвливался, но подобные встречи для него были не более чем наведением мостов. Он уже предпринял некоторые поиски и дал задание одному из своих работников подготовить записку о двух десятках наиболее свежих патентов в области резки стекла, чтобы иметь представление о текущем положении дел в отрасли. Картина получалась, надо сказать, оптимистичная. На рынке имелись определенные ниши, которые под умелым руководством такого титана, как он, Сайдерс в самом деле мог застолбить и привести к успеху их потенциальный тандем. – Вы не могли бы закрыть дверь? – попросил Сайдерс. Вообще у себя в фирме Питер Роу практиковал политику открытых дверей – не столько из поощрения этой самой открытости, сколько из обыкновения как бы невзначай заглядывать к своим подчиненным, причем в любое время. Делал он это с целью удостовериться, что они занимаются выполнением порученного, а не шастают по Интернету или треплются по телефону со знакомыми. В сущности, это не имело значения (весь веб-серфинг он и так мониторил за счет тайной встроенной программы, шлющей на его имейл ежедневный отчет о каждой нажатой клавише); просто ему нравилось напоминать подчиненным, что он неусыпно за ними присматривает. – Мистер Сайдерс, могу вас заверить: все, что мы обсуждаем, есть предмет строгой конфиденциальности между поверенным и его клиентом. Более того, кое-кто из моих помощников, если наше сотрудничество состоится, будет еще и содействовать в оформлении вашего портфолио. – Я это понимаю, но пока мое предпочтение таково. Во всяком случае, на время нашей первой встречи у вас в кабинете. – Хорошо. Но на одном условии. – Назовите его. – Снимите ваши очки. Сайдерс с улыбкой повиновался. «Звонок первый», – мысленно произнес Питер Роу, подходя к двери и закрывая ее. Все изобретатели в той или иной степени параноики. Причина ясна – страх, что их интеллектуальную собственность похитят. Но не доверять своему поверенному – это, извините, из разряда умственных отклонений. – Я тут взял на себя вольность осуществить некоторые предварительные поиски, – сообщил Роу, снова опускаясь в кресло. – И скажу вам, что перспективы весьма многообещающие. Вы мне кое-что поведали о своей разработке, и я вас сразу хочу прдупредить: мой подход к работе – это доверие и взаимодействие с клиентом с самой отправной точки. Если выстраивать работу с самого, так сказать, нулевого уровня, учитывая все существующие технологии и патентные заявки, то, как показывает практика, шанс получить быстрое решение о выдаче патента увеличивается на порядок.