– Есть ли головные боли, нечеткость зрения? – осведомился доктор. Я прищурилась на доктора Агуайра с таким видом, будто его не различаю. – Кто из вас это сказал? – У нее головные боли, – тревожно зачастил Фин. – А еще покалывание в конечностях. В руках и ногах. – Есть ли боли в верху брюшной полости? – Да похуже, чем боли, – голосом вещуньи ответила я. – Там, кажется, что-то растет. Внутри. – Джек, ты можешь быть серьезной? – спросил Фин строгим, почти родительским тоном. Но серьезной я быть не могла. Иначе не скрыть мне того испуга, который меня сейчас на самом деле разбирал. – Вы на тридцать седьмой неделе, – сверившись с сеточкой графика, сообщил доктор. – Врач первичной помощи информировал вас насчет сохранения? – Да, – в унисон ответили мы с Фином. Только я еще добавила: – Я не пойду. – Эклампси́я[6] – состояние, опасное для жизни и вашей, и вашего ребенка. А вы на грани – у вас преэклампсия. Схватки уже были? – Нет, – сказала я. – Да, – одновременно сказал Фин. – Это еще когда? – повернулась к нему я. – Прошлой ночью, пока ты спала. Ты начала вот так вот трястись, судорожно. – Может, это был ночной кошмар. Очередной. – Твоих кошмаров я навидался. А это было что-то другое. Все тело вот так вот сжалось, и ты была… – он смолк. – Что была? – Изо рта прямо пена шла. Да, Джек. Я перепугался, как не знаю кто. Секунд двадцать длилось. А ты при этом не просыпалась. Еще секунда, и я бы кинулся звонить в девять-один-один. Во дела. Фин снова вытянул из кармана свой сотик, глянул на экран. А затем встал и двинулся прочь. – Эй! – крикнула я вслед. – Ты чего? Фин остановился, а лицо у него приняло малознакомое мне выражение – страх. Который Фину не свойствен. – Что там? – спросила я. – От Херба. Он сейчас на месте преступления. У реки. Я знала, где это и куда он направляется, но все же спросила: – Лютер? – Да, – скупо кивнул в ответ Фин. – Он вернулся. Лютер Кайт 31 марта, 09:30 Столько дел надо сделать. А времени на это так мало. Но Лютер доволен. После месяцев – да что там, лет – приготовлений все наконец начинает сходиться, причем сходиться с безукоризненной гладкостью. Он, не мигая, смотрит на свой айфон. Ох как соблазнительно позвонить. Оставить какой-нибудь намек, зацепку. Бросить горстку крошек птичкам. Раздобыть ее телефон было детски просто. В один из множества раз, что он посещал ее дом для наблюдения, он разжился одной из ее квитанций на оплату и скопировал себе ее сотовый. Ему было интересно обнаружить, что Джек помесячно платит за переносную точку доступа. Как умно: носить интернет с собой. По ее примеру Лютер тоже обзавелся мобильным вай-фаем. Сейчас его пальцы зависают над экранчиком в готовности набить эсэмэску, но в последний момент он передумывает. Потом, Джек. Несколько позже. К чему торопить события. Удовольствие куда приятней, если его до поры откладываешь. От айфона Лютера отвлекает постукивание в боковое стекло машины. Снаружи дорожный коп пальцем указывает опустить окно. Дыхание чутко замирает. Если коп увидит, что там, в глубине салона… Лютер опускает стекло, через силу придавая лицу непринужденное выражение. – Да, шеф? – Здесь, приятель, парковаться нельзя, если не хочешь талон на сотню. Это зона погрузки. Палец Лютера лежит на курке «глока», укрытого между сиденьем и дверью. – Да не проблема, сейчас двинусь. Полицейский подается ближе. – Позволь вопрос? Палец Лютера на курке снова напрягается. – Само собой. Задавай. – Во сколько тебе этот «мерседес» встал? Красавец. – Да тысяч в семьдесят обошелся. А может, и в семьдесят пять. Коп подается еще ближе. Пытается заглянуть в сумрак салона позади Лютера. – У меня у друга примерно такой. Так он весь зад переделал. Превратил его в авто для утех. Лютер выдавил улыбочку. Он тоже переоборудовал салон, хотя и не для любовных целей. – Да? Я тут тоже кое-что перелицевал. Какую-то мучительную секунду он ожидает, что коп сейчас попросит его куда-нибудь подкинуть. – Машина дорогущая, в общем, – добавляет Лютер с ноткой снисходительности. – Не думаю, что слуге закона такая по карману. Коп твердеет лицом. – Ты тут не умничай. Езжай давай. – Удачного дня, шеф. Трогая машину с места, Лютер видит, как в здание входит профессор. Вот же черт, теперь придется платить за парковку.