Старушка кивнула: – Мой свекор, Петр Рудольфович, был врач, акушер. Очень хороший человек. Про него только замечательные отзывы были. Дядя Петя мечтал, чтобы сын пошел в медвуз. Да Йося панически крови боялся. Он в МГУ учился на экономиста, но тоже решил людям помогать. Муж находил для больных нужных докторов. За Иосифа большое количество людей молилось. Я сделала глоток чая. – Жаль, что Иосиф Петрович не мог помочь бездетным парам. Виктория засмеялась. – А вот и не так! Сейчас часто по телевизору говорят о женщинах, которые за деньги вынашивают младенцев тем, у кого есть с этим проблемы. – Суррогатное материнство, – подсказала я. Собеседница намазала на хлеб масло. – Правильно. Но в мою молодость о таком и не слышали. Дядя Петя же знал, как помочь несчастным, которые очень хотели ребенка, и никак он у них не получался. Йося мой тоже этим занимался. Знаете, что свекор придумал? Я взяла чайную ложечку. – Нет, но очень интересно услышать. – В больнице у дяди Пети были разные пациентки, – заговорила Виктория Сергеевна, – некоторые ну прямо, как кошки. Сделают аборт, а через несколько месяцев опять плачут: «Помогите, я беременна». Петр был очень добрым человеком, их не ругал. Он никогда не злился, даже на жену не рассердился, когда та отказалась в Москву возвращаться. Семью выслали в далекое село, потому что муж. Потом власть переменилась, дядя Петя домой засобирался. А тетя Зина как отрезала: «Ненавижу город. Если хочешь, разводись со мной». И на Урале осталась. Я никогда с ней не встречалась. Но знаю, что они с мужем хороших отношений не потеряли, остались друзьями. И один раз Зинаида дядю Петю здорово выручила. У свекра было много клиенток. Фамилии всех не помню, они, наверное, в книжечках указаны были. Я сделала стойку: – В книжечках? Собеседница отодвинула пустую тарелку. – Дядя Петя врач, он был обязан хранить тайны, ничего никому о пациентках не говорить. Некоторых женщин в его больницу из районных поликлиник направляли, заводилась история болезни. Сейчас все в компьютере спрятано, зашифровано, никто в чужие документы не залезет. Я не стала объяснять пожилой женщине, что есть умельцы вроде нашего Никиты. Валов в любой ноутбук влезет. Сейчас хорошо спрятанный листок бумаги с информацией надежнее, чем Всемирная паутина. – А в мою молодость как было? – продолжала Виктория. – Врач пациентку осматривает и диктует сведения медсестре. Вот уже двое в курсе. Потом тетрадь в регистратуру несут. Там дежурная из любопытства ее почитать может. Трое, значит. Или нет никого на месте за окошком. Помощница историю болезни на столе оставит и убежит. Кто угодно страницы перелистать может. А у свекра было много знаменитых, богатых пациенток, кто-то из них мужу про аборт не говорил. Дядя Петя никогда официально документы на своих не оформлял. Тайком они приходили, по вечерам, а то и ночью. Но врач не может запомнить всю информацию на каждого. Поэтому отец Йоси делал для таких клиенток книжечки, куда записывал сведения. И такие же заводил на тех, кому он «контейнер» подыскал, баб, которые чужих детей вынашивали. Да, да, вопрос с бесплодием решали просто. Мужчина ложился с девушкой в кровать. Была у отца и сына Ганзуэманов группа таких сотрудниц. Каждый год нельзя с животом ходить. Вредно это и матери, и младенцу, он слабым родится. Девки по очереди беременели. Малыши получались родные отцам, чужие их женам. Но это лучше, чем брать кого-то из интерната. Заказчикам фото показывали, имя, фамилию, отчество «контейнера» не сообщали, просто говорили: «Есть четыре сотрудницы на выбор. Гляньте, кто вам больше понравится». Подбирались девушки по типажам. Блондинка, глаза голубые, шатенка с карими, полная, худенькая, рыжая. Если требовалась азиатка, то нет проблем, такие тоже имелись в наличии. «Контейнеры» беременели, их селили в отдельной квартире. Никаких проблем ни разу не возникло. Детки получались здоровенькие, прямо как огурчики с грядки. Я тоже помогала, сопровождала беременных к врачам, всякие проблемы решала. Официант поставил перед старушкой второе. – О! О! О! – восхитилась вдова. – Киевская котлетка! Сто лет ее не пробовала! Пожилая дама принялась расправляться с едой, но говорить не перестала. – Дамочки отлично зарабатывали. Да еще дядя Петя каждой что-то хорошее сделал. Кого на учебу пристроил, кого на работу, кому жениха отличного подыскал! Как он ухитрялся все проделать? Не знаю. Связи у свекра были высокие! Во многих кабинетах его с распростертыми объятиями принимали. А тем бабам, что не один год работали, он квартиры сделал. Таких двое было. А уж Галя! Та столько от него получила! Но она особый случай. Звезда! Лучшая! Но противная! Вредная! Уникальная красавица. Будущие отцы как только ее фото видели, на другие не смотрели. Дети у нее все в мать, даже если мальчик. Внешне хороши так, что хоть на выставку их вези. Вот она каждый год беременела, очень деньги любила. Свекор ей биографию придумал: Галя якобы дочь дипломата и француженки. Родилась в Париже. О связи ее отца с иностранкой узнали, мужчину отправили в Москву, где он вскоре умер. И мать Галины скончалась. Правды в этой сказке ноль. Не было дипломата и Парижа. Изба в Подмосковье – вот ее родина. Но хороша бестия была так, что глаз не оторвать! Дядя Петя ей любые закидоны прощал. Все взбрыки не замечал! Думаю, что у них что-то было. А почему нет? Врач человек, жена его бросила, в Москву не вернулась. Не монахом же жить. Наверное, у него были дамочки, но про личную жизнь старшего Ганзуэмана я ничего не знаю. Зато про работу многое. Эта Галина!!! Глава двадцать пятая Виктория выдернула из держателя бумажную салфетку. – Она очень-очень любила деньги. Приехала в Москву в семнадцать лет из захолустья, названия деревни не помню. Хотела поступить в вуз. Угадайте в какой? – Театральный? – предположила я. – Почти угадали. Считала себя гениальной, решила стать киноактрисой, – засмеялась бабка, – приемная комиссия ее красоту оценила. А потом пришло разочарование. Абитуриентка петь не умеет, музыкального слуха нет. Талант к лицедейству начисто отсутствует. И дали ей от ворот поворот. Устроилась девица в официантки, в пивную. Там мужики за нее передрались! Виктория махнула рукой. – И стала профурсетка из постели в постель прыгать. Вот тут и открылся ее главный талант. В койке девке равных не было! Да на беду дети получались мигом. Кто уж дал гетере адрес Петра Рудольфовича, не знаю, но Галина стала его номером один. Безотказно работала! Девочка Красная Тапочка! – Кто? – засмеялась я. – Девочка Красная Тапочка, – повторила Виктория. – Когда ее впервые старший Ганзуэман увидел, он дар речи потерял. Ему про юницу, которая на аборт как на работу ходит, один врач нашептал. Сообщил адрес, где с девушкой поговорить можно. Петр туда поехал. Представьте картину. Окраина Москвы. Завод. Неподалеку от проходной дешевая пивнушка. Небольшой зал, круглые столики, люди пьют стоя, стучат воблой о столешницы. Дым сигарет. Шум, гам, нецензурная брань. И вдруг возникает тишина. Почему? В зал из служебного помещения вышла девушка с подносом, на котором теснятся кружки из толстого граненого стекла, наполненные пенным напитком. Но все молча смотрят не на пиво, а на официантку. На ней короткая кофта голубого цвета с нескромным вырезом, алая кожаная мини-юбка длиной с ладонь. Затейливо уложенные локоны, огромные глаза, губы, которые сейчас заказывают у косметологов, идеально прямая спина, талия такая, словно корсет слишком сильно затянули, величавая походка царицы, гордо поднятая голова, взгляд говорит: «Лучше не подходи, я не такая» – и… красные домашние тапочки на ступнях неправдоподобно длинных стройных ног. Сейчас бы их обладательницу заклеймили в соцсетях позором за откровенный фотошоп. Но в те времена о таком звере никто понятия не имел. Петр сразу понял: вот эта девушка может стать звездой его бизнеса. Так и случилось. За нежную любовь к удобным тапкам цвета спелых помидоров Ганзуэман называл Галину – девочка Красная Тапочка. После смерти Петра сын унаследовал бизнес отца и все его «контейнеры». В команде Иосифа были те, кто работал один раз и более не возвращался к суррогатному материнству. И «долгоиграющие» женщины, они произвели на свет трех-четырех младенцев. Особняком стояла Галина, у той между беременностями проходило четыре-пять месяцев. И никогда никаких проблем с заказчиками. Все были довольны, преподносили Гале подарки, говорили: «Если надо что, звони, не стесняйся, всегда поможем!» Ну и получала она всем на зависть, квартиру ей подарили! Денег много не только от Ганзуэмана, что старшего, что младшего, поимела. Клиенты сами еще конвертик вручали. Украшения ей покупали. Дядя Петя своей чемпионке лучших заказчиков приводил. Директора рынка. Депутата. Актера известного. Начальника таксопарка. Всех она обслужила, всем родила. Муж никогда с «контейнерами» не забавлялся. Брезговал. Держал их за проституток, говорил мне: «Понимаю, кое-кого жизнь так стукнет, что от безнадеги согласится чужого ребенка родить. И что тут сказать? А нечего. Ладно, во второй раз забеременела, потому что не все проблемы решила. Но когда и жилье уже есть, и даже дача, а баба все равно рожает на заказ, то это уже другое дело. Не от бедности работает. От жадности и любви к искусству». Рассказчица улыбнулась мне. – Кофейку с пирожными сейчас бы хорошо откушать. – Непременно, – согласилась я и поманила официанта. Когда паренек ушел выполнять заказ, Виктория продолжила историю: – А потом такая проблема с Галей приключилась! Генералу из очень секретной организации она тройню родила! – Тройню! – подпрыгнула я. – Да, – засмеялась Виктория, – верно. Все девочки. И на этот раз обычненькие. Нет, миленькие, симпатичненькие, но не писаные красавицы, как всегда. Старушка поправила букли. – Я всегда думала, что все близнецы на одно лицо. Оказалось, нет. Девчушечки разными получились. Две немного похожи, третья как чужая. И все выжили, крепенькие такие, как огурчики. Вес у каждой нормальный, чего совсем уж не бывает. Здоровье на зависть. Генерал, когда правду узнал, аж растерялся. Вот так приплод! Потом очухался и решил: «Одну забираю. Куда других денете, мне неинтересно! Не заказывал у вас полк». И что Йосе делать? Искать тех, кто хочет ребенка из детдома взять, да боится больного получить? Ну, найдет он приемных родителей, так его спросят: «Откуда малышки?» А у девочек нет свидетельства о рождении. Деткам-то документы делали с указанием имен заказчиков. Время идет, младенцы растут! Ну и осенило Йосю! Он в деревню телеграмму отбил: «Мама, помоги!» Ответ быстро прилетел: «Что надо сделаю». Иосиф Галину в самолет, и в Пермь ее живо. Через пару недель она вернулась счастливая. Думала, навсегда от двух дочек избавилась. Одну заказчик забрал, другую Зинаида. А Иосиф тем временем и третью пристроил, договорился с заведующей Домом малютки. Та спектакль разыграла, пришла первой на работу, а на пороге младенец! Ни записки, ни документов! Подкидыш!!! Расшвыряло тройняшек. Одна сестра у Зинаиды Тимофеевны, матери Йоси, другая в приюте, третья генеральская дочь. Думаешь на этом все завершилось? Я решила подыграть старушке, которая ожидала утвердительного ответа: – Да. – Ан нет! – обрадовалась Виктория. – Когда дочь Галины слегка подросла, мать Иосифа умерла. Вот не помню, сколько девочке исполнилось. Маленькая она была, года два-три. Галина тогда фиктивно работала в больнице. Из пивной ее Петр Рудольфович сразу забрал. Баба раньше нигде не числилась, пиво разносила без оформления трудовой книжки, потом свекор ее в свою больницу пристроил кастеляншей. Оформили ее, но девица там никогда не служила. Кто за нее обязанности выполнял, зарплату получал? Мне это неизвестно. А небось пенсию-то сейчас от государства имеет! На чем я остановилась? Забыла! – Зинаида Тимофеевна скончалась, – напомнила я. – А что с девочкой делать? – продолжила Виктория. – Яковлева только-только очередного родила. Какой-то мужик Иосифу позвонил, сказал: «Приезжайте, забирайте Дусю. Евдокия померла, записку нашли. Слушайте. “Отдайте Дусю Андрею Петровичу. Пусть он позвонит по телефону, который знает. За девочкой мать приедет. Кто она, вам знать не надо. Метрика в конверте”». Виктория покраснела. – Такой Яковлева скандал устроила, когда Иосиф ей все сообщил. Бегает Галина по комнате, вопит: «Что делать? Не хочу ребенком заниматься! Иосиф, твоя мать идиотка, сделала девочке документ, меня как ее родительницу записала! Глупость сотворила, а я расхлебывай?» Йося бабу еле в чувство привел, денег хороших дал, попросил: «Съезди за малышкой, отдай ее своей матери. Скажи: ненадолго, на пару месяцев. Я все улажу. Оплачу твои расходы». Галина как заорет: «Не хочу! Удави девку! Насмерть! Не желаю ее видеть». Супруг мой хорошо бабу знал, конкретно у нее спросил: «Сколько хочешь за услугу?» Девочка Красная Тапочка мигом блажить перестала. «Наличность у меня есть. Нужна дача. Не изба в деревне. Кирпичный дом, вода, газ, телефон, от Москвы неподалеку. Николина гора, Переделкино, Снегири, Валентиновка, Пахра. Где-то там». Похоже, это была ее давняя мечта, живо перечислила места, где тогда жила творческая элита: писатели, актеры, музыканты, художники. Иосиф согласился. «Договорились, но мне нужно время. Ты семью Ганзуэманов хорошо знаешь, никогда ни Петр Рудольфович, ни я тебя не обманывали. Забери ребенка, отправь к матери, обеспечу тебе дачу». И что получилось? Галина скаталась в далекое село. Йося нашел прекрасный особняк, в нем жила пожилая одинокая актриса. Муж договорился так: лицедейка переезжает в пустой дом для прислуги. Он на том же участке стоял. Девочка Красная Тапочка занимает главный коттедж. Муж мой помогает старухе. Виктория покачала головой. – Актриса недолго прожила после того, как дарственную подписала. Родных у нее не было. Все драгоценности, картины отошли Яковлевой. Иосиф подозревал, что Галина даму отравила, но той было за девяносто, поэтому никто ничего плохого не подумал. И продолжила девочка Красная Тапочка у Йоси работать. Вот какой ей крепкий организм достался. Понятия не имею, что с ней стало после смерти Йоси. На момент кончины моего мужа баба после очередной беременности отдыхала. На его похороны она не пришла. Думаю, превратилась бабенка в дорогую шлюху. Может, и сейчас еще из кровати в кровать скачет. – Навряд ли, – усомнилась я, – возраст уже не тот. – У таких, как Галина, возраст всегда тот! – засмеялась вдова, – и мужики всегда для них находятся. Талант у подобных особ по передней части. – Странно, что со своими выдающимися способностями госпожа Яковлева не обзавелась обеспеченным супругом, – заметила я. – Деточка, – улыбнулась бабушка, – ты совсем молоденькая, красивая, запомни мои слова… Я заулыбалась. Приятно, когда тебя принимают за юную девушку. Даже если видишь, что собеседнице очень много лет, а очки она не носит, все равно радостно слышать о своей молодости и красоте. – В юные годы, – продолжала Виктория, – можно погулять, глупостей натворить. Главное, вовремя остановиться и потом не устраивать марафон по чужим постелям. Прозвенело двадцать два года? Стоп. Следующие двенадцать месяцев потрать на создание себя новой. Подруг старых убери, работу смени, местожительство тоже. Это в том случае, если как Галина куролесила и через табун мужиков прошла. Если же только лучшие приятельницы о тебе всякое-разное знают, избавься от них. Подруги – враги. Пока у вас все хорошо, и они хорошие. Едва повздорите, всю грязь про тебя приятельницы на площадь вывалят. После двадцати трех лет не заводи любовников. В театр, кино, рестораны с мужиками ходи, из подарков только цветы принимай. Потащит кавалер в кровать? Говори: «Нет, я до свадьбы с тобой не лягу!» Операция есть: восстановление девственности, дядя Петя ее многим делал, вот и ты ею воспользуйся. Получи профессию. Все равно какую, стань востребованным специалистом. Не жди денег от мужиков. Один писатель хороший совет дал: «Никогда и ничего не просите! Никогда ничего, в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами все дадут»[8]. Если мужчина поймет, что женщина от его кошелька зависит, он превратится в ее хозяина, перестанет бояться, что она уйдет от него, начнет ее унижать. Независимую даму могут перестать любить, но уважать не перестанут. Поняла? И еще запомни: есть девушки, которые всем парням нравятся, с ними все спят, но на таких никогда не женятся. А есть девушки, которые немного покуролесили, вовремя притормозили, никто о их похождениях не в курсе, они без пятен. Вот их под венец ведут и потом всю жизнь с ними живут. Галина из тех, кто остановиться не сумел. А ты будь умнее. – Спасибо, – сказала я. – Ольгу Макееву вы, случайно, не помните? – Олечку? – обрадовалась собеседница. – Милая девочка из детдома, с Йосей познакомилась, когда третий аборт сделала. Он мне рассказал: «Пришла такая, с щенячьей пухлостью в щеках, похожа на свежую булочку и заявила: «Могу детей рожать от кого угодно и сколько угодно. Квартира нужна. И деньги!» Глупышка. Жалко ее стало, повезло ей с рождения. Не хочу Олечку «контейнером» делать. Нам нужна помощница. Давай возьмем Олю? Сделаю ей прописку в квартире, которую для встреч «контейнера» с заказчиком используем». – Вы тоже были там прописаны? – задала я вопрос, прекрасно зная правду. Виктория вновь нашла повод похвалить покойного супруга: – Йося был умнейшим человеком. Мы имели регистрацию в коммуналке, но жили в прекрасной кооперативной квартире, которая принадлежала ранее Петру Рудольфовичу, – хитро улыбнулась Виктория, – у него и у Йосеньки повсюду были свои люди. Имелся у нас нотариус, адвокат, начальник отделения милиции. Не хотел мой супруг, чтобы кто-то чужой узнал, что у нас и хоромы в центре, и много чего еще есть. Потом, когда власть в России изменилась, апартаменты на меня переписали. Что касаемо Макеевой, то Иосиф просто пожалел дурочку, сказал: «Она у нас домработницей послужит. Я потом с жильем сироте помогу». Понимаете, какой у меня муж был, да? Все сделал, как обещал, Оля получила свои квадратные метры, очень милая девочка. Мы до сих пор на связи, она часто мне звонит и приезжает в гости. Я сделала вид, что наслаждаюсь чаем. Да уж, Олечка просто зайчик беленький, хвостик пушистый. Но она благодарная, до сих пор хранит верность людям, которые помогли ей исполнить мечту: организовали квартиру. Мне она наврала про многодетных соседей, про то, что Иосиф и Виктория стали фермерами и давно умерли. Чтобы картина не показалась мне пасторальной, добавила немного серой краски, сообщила, что Ганзуэманы заняли все жилье. Полагаю, Ольга сильно нервничала, разговаривая со мной, вот давление и сделало резкий скачок. Принимай она лекарства, которые прописал врач, до инсульта бы дело не дошло. А не случись с Ольгой удар, то после беседы со мной Макеева скорей всего могла позвонить Виктории Сергеевне. – Чем старше делаешься, тем меньше людей вокруг тебя, – заметила Виктория, – я не сетую, не жалуюсь, живу счастливо. Душенька, правда, я могу взять домой вкусненькое? – Конечно, – улыбнулась я и посмотрела на телефон. Четыре сообщения от Костина! Что-то случилось? Выйдя из ресторана, я немедленно соединилась с Володей. – Ты где? – спросил он. – Только что завершила разговор со вдовой Йосифа, – отчиталась я, – теперь мне понятно, почему Оксана Чернова и незнакомая блондинка похожи друг на друга. Они из тройняшек! Лена тоже их сестра.