Санна выступает вперед, они идут направо, доходят до третьей двери, как сказал мальчишка. На ней висит гравированная табличка с надписью «Ребекка и Джек Абрахамссон. Просим не класть рекламу». Эйр стучит в дверь. — Полиция! — кричит Санна. — Кто-нибудь есть дома? Она ждет пару секунд, потом пробует открыть. Дверь не заперта. Они с Эйр обмениваются взглядами, и Санна открывает дверь. Пронизывающий порыв сквозняка вырывается из квартиры. Санна проходит через прихожую и идет в сторону кухни, только потом машет Эйр. Дверь захлопывается за ними с громким стуком. Женщины проверяют гостиную. Мутно-серый свет пробивается сквозь немытые стекла. Им приходится переступать через валяющиеся где попало предметы. В углу комнаты стоит секретер с многочисленными следами стаканов на полировке. На нем миска с ключами. Там же лежит удостоверение медсестры с именем «Ребекка Абрахамссон». На журнальном столике красуется уродливого вида пепельница. Под столиком, на ковре, пустая винная бутылка. В другом конце комнаты на обеденном столе кто-то оставил недоеденный бутерброд и стакан какао. Там же валяется охапка рисунков. Санна обращает внимание, что все они красивые, светлые и невероятно детально прорисованные. Чей-то портрет и несколько пейзажей. Единство стиля и точность композиции говорят о том, что их автор обладает опытом и многолетней практикой. Но выведенная печатными буквами подпись «Джек» как будто сделана ребенком. — Это полиция. Кто-нибудь дома? — еще раз выкрикивает она. Эйр скрывается в одной из двух спален, на которой висит табличка «Джек». Санна листает рисунки. Внезапно она слышит чье-то всхлипывание, а потом звук, словно кого-то выворачивает наизнанку. С криком «Полиция!» Санна устремляется вслед за Эйр. Комната ничем не отличается от любой другой комнаты подростка. Занавески на окнах задернуты. Окно открыто настежь, и ткань вытягивает на улицу как надутый ветром парус. Воздух в комнате ледяной. На стенах висят афиши из Форнсалена и Музея естественной истории. Карты, на которых показаны подземные горы, литосферные плиты, зоны расхождения и другие подземные структуры. А потом она замечает темно-красные брызги на полу, стенах и потолке. На кровати распростерто тело женщины. Женщина лежит на спине, одна ее рука свисает с кровати, другая покоится на груди. Ладонь, которая почти касается пола, покрыта мелкими шрамами. Раны видны и выше по внутренней стороне свисающей руки. В нижней части шеи у нее такой же разрез, как у Мари-Луиз Рооз. Он крестом взрезает горло. В районе груди кровь расползлась по простыням, излившись из многочисленных ран в сердце. Лицо женщины совсем белое. На одной щеке видна рваная рана, она продолжается до самой макушки и выглядит как след когтей. Глаза широко распахнуты. Синие, большие, как у косули. Волосы зачесаны набок, в ушах блестят серьги в виде птицеподобных человечков, уродцев с тяжелыми крыльями и огромными клювами. — Еще одна, — обессиленно выдавливает из себя Эйр. Она отодвигает занавеску немного в сторону и делает глубокий вдох. Ее трясет от холода, но еще больше от мысли, что это уже не просто одно преступление. Возможно, они видят перед собой начало серии жестоких убийств. — Мальчик… — произносит она. — Я обыщу вторую комнату. Вернувшись, она мотает головой: — Там никого. — Нужно вызвать сюда команду криминалистов, — говорит Санна, — и сейчас же начать поиски ее сына. И Лейф должен… — Я сейчас сразу позвоню… — Ты здесь ничего не трогала, только?.. — она кивком показывает на угол, в котором Эйр вырвало. Та отрицательно мотает головой и отирает уголки губ. — Видишь браслет? — шмыгнув носом, произносит Эйр. Санна делает шаг вперед. На правой руке женщины она замечает тонкий серебряный браслет с выгравированной надписью «Ребекка». — Да, наверное, это она, — отвечает Санна. Потом переводит взгляд на лицо женщины. Безжизненные голубые глаза уставились куда-то вперед. Санна машинально переводит взгляд в ту сторону. Стена, на которую направлен взгляд женщины, почти пустая, на ней только немного покосившаяся потертая карта звездного неба. На полу под ней что-то чернеет. Санна подходит, присаживается на корточки и лишь тогда улавливает запах дыма. На полу лежит кучка пепла. Кто-то сжег здесь какой-то предмет. Эйр достает телефон: — Говорит Эйр… Не прикасаясь к пеплу, Санна рассматривает несколько тлеющих, наполовину сожженных бумаг. Похоже на выдранные из книги страницы. — Что это? — спрашивает Эйр, закончив разговор. — Ты можешь разглядеть, что там? Эйр щурится, пытаясь разобрать обрывки текста. С трудом она прочитывает: — …стремглав в пучину кинулись они с краев Отвора, а за ними мчался вслед — в бездонной хляби жгучий, вечный гнев… [11] Санна задумывается ненадолго. — Это Мильтон, — подавленно произносит она. — Чего? — Это из книги. Джон Мильтон «Потерянный рай». — Так… Можешь съездить мне по морде, но я ни хрена не поняла… — Это история о сатане, который… Вдруг рядом раздается какой-то скрип. Странный глухой звук. Санна задерживает дыхание и выжидает. Кидает быстрый взгляд на Эйр, которая безмолвно снимает оружие с предохранителя. Звук повторяется. На этот раз он тише и вслед за ним слышится неясное сухое шарканье. Как будто что-то волочится по полу. Словно где-то внутри стены передвигается человек. Лишь тогда они замечают узкую дверцу гардеробной. Она такого же цвета, что и остальная стена. Дверца чуть приоткрыта. Санна кивком указывает на нее напарнице и начинает осторожно подходить ближе. Эйр следует за ней по пятам. Неясный шаркающий звук повторяется снова. И еще раз. Санна тянется к оружию. Она тихо делает последний шаг к гардеробной, а потом распахивает дверцу молниеносным движением. Там внутри кто-то пытается вжаться глубже в стену, прячась за одеждой и всяким хламом. Маленькое существо припало к земле от страха. Как раненый зверек, оно поворачивается спиной к свету. Мальчик. Ему не больше десяти или одиннадцати лет. На нем пижама и вязаная кофта, мальчик сжался в комок. Его руки, ноги, все тело дрожит мелкой дрожью. Он крепко держится за ручку светло-синего рюкзачка, кажется, что его руки свело судорогой. Санна опускает пистолет и жестами просит Эйр сделать то же самое. — Мы из полиции, — мягко произносит она. — Теперь ты в безопасности. Мальчик переводит взгляд с Санны на комнату за ее спиной. Она медленно протягивает к нему руку. — Ты и есть Джек? 10 В три часа дня Бернард звонит Санне из больницы. Осмотр показал, что Джек Абрахамссон не получил никаких физических травм. Но его психическое состояние все еще неясно и оценивается как критическое. Санна и Эйр не разговаривают по дороге туда. Уже вырулив на парковку, Санна пересказывает все, что сказал ей Бернард. Что Джек Абрахамссон, которому тринадцать лет, а не десять или одиннадцать, как она думала, крайне утомлен, но спит урывками. Врач и медсестра пробовали побеседовать с ним, но он не проявляет никакого желания общаться с кем-либо. Скорее всего, он пребывает в состоянии шока. Детско-юношеский психиатр, а также служба опеки уже подключены к работе. Мальчику определен юридический защитник, который будет следить за соблюдением его прав в ходе расследования. Они связались также с временным патронатным родителем из числа тех, у кого он оставался ранее: у мальчика в живых нет никого из кровных родственников. В отделении перед палатой мальчика стоит полицейский в форме. Санна и Эйр обмениваются рукопожатием с врачом. — На данный момент я могу только сказать, что состояние у него критическое, — начинает он. Санна грустно вздыхает. Доктор чешет себе за ухом и бормочет, что ему вообще-то пора к другим пациентам. — Когда, по-вашему, он будет в состоянии общаться с нашим дознавателем по работе с детьми? — спрашивает она доктора. — Не знаю. Она оглядывается по сторонам в поисках Бернарда, который находится здесь с того момента, как мальчика привезли в больницу. Но его нигде не видно. — Пойду найду столовую, — отвлекает ее Эйр. — Мне надо что-то съесть. Ты чего-нибудь хочешь? Санна мотает головой в ответ. После ухода Эйр Санна обменивается парой слов с полицейским, стоящим чуть дальше по коридору. Он немного сдвигается со своего места, чтобы через стекло в двери ей было видно происходящее в палате. Джек лежит на кровати лицом к двери. Он накрылся пледом и, похоже, сейчас спит. На руке закреплена капельница и тонометр, но монитор повернут от входа, так что Санна не видит показаний на экране. Босые ноги мальчика свисают за край кровати, в сравнении с его детским тельцем они кажутся особенно большими. Краем глаза она замечает Бернарда, который подходит с чашкой дымящегося кофе. — Я там Эйр встретил, — произносит он. — Она сказала, что ты решила тут подождать. Зачем? Я же тут буду, я тебе доложу, если вдруг что-то изменится. Санна делает глоток кофе. — Кто-нибудь приходил к нему? — спрашивает она. — Чтобы поговорить. Бернард мотает головой. — Я же тебе говорил, родственников у него совсем нет.