— Это Йон? — произносит Эйр, стуча зубами. — У них что-то есть? — Они еще раз все прочесали, обошли соседей, но никаких признаков присутствия Франка так и не обнаружили. И в Мюлинге тоже ни одного свидетеля. — Вот черт. Что, если Франк был дома, когда на Мари-Луиз напали, задумывается Санна. Могли ли его похитить из-за того, что он стал свидетелем? Ее охватывает волнение, ведь это значит, что то же может случиться с Джеком, если они не сумеют защитить его. — Вот же хренотень! — восклицает Эйр. — У нас два трупа, оба с одинаково перерезанным горлом. Но мы при этом ни фига не знаем о том, как они друг с другом связаны. Кроме того, что Мари-Луиз давала Ребекке деньги на что-то. Только вот на что? — Будем надеяться, что Судден с ребятами отыщут что-нибудь в квартире Ребекки. — А пепел от той книжки? — Это «Потерянный рай». — Ну да, и к чему она? — Я не знаю. — И мы до сих пор считаем, что самоубийство в известняковом карьере имеет ко всему этому какое-то отношение? Санна пожимает плечами. — Водолазные работы в карьере продолжатся завтра, насколько я знаю. Если они отыщут маску, которая была на девочке, мы сможем провести более тщательное сравнение с картиной в доме Роозов. Эйр вздыхает. — У нас есть еще какие-то дела на сейчас? — Не особо. Нужно ждать, что скажут криминалисты и Фабиан. У Эйр звонит мобильный. Это Сесилия. Она сбрасывает вызов. — По-моему, не так уж и странно, что никто ничего не видел в случае с убийством Мари-Луиз. Большие виллы, народ там только собой и занят, наверное. А вот с Ребеккой, в многоквартирном доме, наверняка кто-то обязан был увидеть или услышать хоть что-нибудь. Опрос соседей должен был дать хоть что-то. — Сомневаюсь, что соседи там охотно общаются с полицией. В мире Мюлинга все работает по-другому. — Даже из страха, что они могут быть следующими? — Даже тогда. — После такого зверства он явно выходил из квартиры весь перемазанный кровью. Кто-то же должен был его увидеть? Санна выдерживает взгляд Эйр, в ее светло-голубых глазах сквозит усталость. — Народ там редко что видит, — отвечает она. — К тому же он мог в душ сходить. Посмотрим, что они найдут в смыве в ванной. Эйр снова вздыхает. Холодность в лице Санны кажется непроницаемой. С таким же лицом она проскользнула недавно в комнату Джека. Тогда помимо холодности в ее взгляде была некая покорность, ни один мускул на лице не дрогнул при виде гротескной сцены убийства. Но вот потом, когда она нашла Джека в гардеробной, в ней что-то переменилось, пусть даже всего на мгновение. — Что такое? О чем ты задумалась? — интересуется она у Эйр. — О том, что замерзла как хрен знает что, — огрызается та. — Поехали в управление. Мотор не заводится с первого раза, Санна поворачивает ключ еще раз. Эйр удивленно смотрит на нее. — Может, стоит подновить эту развалюху? Задняя дверь машины вдруг распахивается. На сиденье влезает Судден. Его густые зачесанные назад волосы слегка взъерошены. Улыбчивости, запомнившейся Эйр по предыдущей встрече, как не бывало. — Я-то собирался наверх к мальчику, чтобы отыскать вас, а пока парковался, гляжу — вы тут. Эйр ловит его взгляд для приветствия, но он быстро отводит глаза. — Как там у него дела, у этого парнишки? — Завтра его посмотрит психиатр, — отвечает Санна, — а потом, надеемся, он сможет ответить на несколько вопросов. Судден откашливается и энергично чешет свой большой мясистый нос. — Ладно. Чудненько. Да, я… Он вдруг замолкает. — Вы ее знаете? — спрашивает Эйр, поняв, что он заметил Метте Линд. Та стоит на парковке и открывает свою здоровенную тачку. — Бывшая Эдди Линда, — отвечает он ей. — Что за Эдди Линд? — Самый богатый человек на острове. Был, пока она с ним не развелась. Он переспал с половиной острова. А она с этого неплохо поимела потом. — Она патронатный родитель, ей поручено заботиться о Джеке Абрахамссоне, — произносит Санна. — Вот как. Ему могло и не так сильно повезти. Говорят, она неплохой человек. — Только сынок ее — совсем другая история, — добавляет Эйр. — Офигеть можно, что за характер. Такой скандал закатил в столовке, когда какой-то парень его спровоцировал. — Эти мне подростки… — бормочет Судден. — Да нет, подростковая хрень ни при чем. Он реально взбесился. А тот парень, на которого он порывался напасть, он сказал, что… Санна прерывает их нетерпеливым покашливанием. — Тебе чего надо-то? Зачем ты приехал сюда, не мог просто позвонить? — Пара мелочей. Мы нашли охотничий нож, которым убили Ребекку Абрахамссон, его выкинули в мусорный контейнер рядом с Мюлингом. Он сейчас на экспертизе. — Хорошо, — отвечает Санна. — Еще что? — Нож с места убийства Мари-Луиз, на нем обнаружилась не только ее кровь. Мы нашли на ноже кровь еще одного человека. — Франка? — спрашивает Эйр. В машине повисает тишина. За окном начинается дождь. Большие капли бьют по стеклу и размывают вид из окна. — Пока что мы можем сказать только, что это мужчина… — Это может быть кровь самого преступника, — отвечает Санна. Судден неуверенно кивает. — Этого мы не знаем… Санна раздраженно вздыхает. — То есть ни одного совпадения в картотеке? Ладно, чего ты еще хотел? Судден расстегивает куртку и вытаскивает что-то из внутреннего кармана. Он кидает Санне на колени два пакета для вещдоков. — Эти предметы мы нашли в квартире Ребекки. Я решил, что вы захотите сразу же на них взглянуть. В одном из пакетов лежит упаковка таблеток. Широкая светло-голубая полоска с надписью «25 мг» поместилась лишь вдоль длинной стороны пакета. — Что это? — спрашивает Эйр. Санна берет пакетик в руки и читает надпись. — Лергиган? — она оборачивается и смотрит на Суддена. — Это антигистаминное, но кроме того… — Знаю, — тихо отвечает она. — Его часто выписывают от тошноты у беременных. — Что отлично сочетается с тем, что находится во втором пакете, — произносит Судден. Эйр поднимает пакетик. Внутри его маленький белый прибор с жидкокристаллическим экранчиком и еще какой-то предмет, смахивающий на микрофон. — Это допплер, — поясняет Судден.