— А домогательства? За последние годы не было заявлений в полицию, с которыми нам стоило бы внимательнее ознакомиться? Алис снова мотает головой. — Мы ничего не нашли. Бернард рывком открывает дверь. Его лысина поблескивает в свете ламп, когда он с улыбкой поворачивается к Санне. — Ава Дорн отказалась от услуг адвоката. Так что совсем скоро можете с ней начинать. — Но она же задержана, разве не должен прокурор… — начинает Эйр. — Никакого Лейфа, — отвечает Бернард. — У него слишком много других дел, так что он хочет, в общем, как обычно… Санна кивает. — Еще что у тебя? — Алиби Дорн только что развалилось. Этот арт-дилер на самом деле был на какой-то выставке на материке. В ту минуту, когда Аву Дорн заводят в комнату для допросов, Санна открывает дверь в кабинет Экена. Он весь сияет при виде ее. Очки в темной оправе сползли немного вниз на переносицу. Он проводит рукой по волосам. — Чего ты хотел? — спрашивает Санна. — Ава Дорн ждет в комнате для допросов. — Я тоже по тебе соскучился, — шутливо отзывается он. — Зайди по-человечески. Присядь, я поговорить хочу. На его столе больший беспорядок, чем обычно. Среди множества распечаток и раскрытых папок раскиданы газеты с крупными заголовками об убийствах. Он берет свою оранжевую кружку и отпивает глоток шиповникового настоя. — Всюду они суются, — он сокрушенно качает головой. — Эти журналисты. — Вот как, — Санна прислоняется к стене. Она бросает взгляд на часы, стоящие на одной из заставленных полок, потом барабанит пальцами себе по ляжке. — Я тут с Судденом беседовал, совсем о другом, но он упомянул снимок, который ты ему передала. — Да, и что же он сказал? — Экспертиза ничего не дала. Бумага отсырела и сильно испачкана. Санна вздыхает. — Бернард сказал, что алиби Авы Дорн развалилось? — интересуется Экен. — И что? — Интересно. — Неужели? — Да. Где у тебя Эйр? — Ей нужно позвонить кое-куда. Экен встает, делает глубокий вдох. — М-да, ну и что скажешь об этой Аве Дорн? — Что ты имеешь в виду? — По шкале от одного до десяти насколько она психопатка? — Вполне вероятно, она может поделиться с нами годным для дела материалом. Скажем, она могла бы определить преступника, если бы мне только дали немного с ней поработать. Как я уже сказала, это мог совершить кто-то из детей, бывших в лагере. Я же проинформировала тебя на этот счет? Экен потирает подбородок, потом выдает: — Но теперь у нее у самой нет никакого алиби. Санна смотрит на него в упор. — Ты же это несерьезно? — А почему нет? Может, она не хотела, чтобы обнаружилась ее связь с лагерем «Рассвет»? Она многое от этого теряла. Инес Будин как раз начала ее шантажировать. И мы сами видели, какой агрессивной она бывает. — Разумеется, но зачем убивать Мари-Луиз и Франка? Ребекку Абрахамссон? Чтобы не всплыла ее причастность к этой истории с жестоким обращением с детьми? Ты сам-то вряд ли в это веришь. — Но, Санна, между нами, ты же видела ее картины? Повсюду смерть. Закат мира. Дьявол… Может, она искала себе сюжеты, а потом решила сама их инсценировать? — Это омерзительно. Она действительно ненормальная, с этим я соглашусь. Но не настолько же. — Да почему нет-то? К тому же для всех она была мертва, так что могла вообще что угодно вытворять. Санна удрученно смотрит на него. — То есть ты правда не шутишь? Экен кивает. — Это просто моя теория. Мы должны рассматривать все возможные варианты. Так что, когда будешь ее допрашивать, не дави сильно в отношении детей, лучше выспроси, где она находилась. В момент каждого убийства. Санна мотает головой. — Не делай этого, — просит она. — У нас нет времени на кучу версий. И точно нет средств на то, чтобы засадить не того человека. Ведь все это еще продолжается, мы не взяли его, мы не знаем, что на кону… Экен поднимает руку, он уже теряет терпение. — Не упрямься, — отвечает он, — не сегодня. Стоя перед комнатой для допросов, Санна в раздражении посылает эсэмэску Эйр, она хочет знать, где ту носит, она готова начать без нее. Потом она открывает дверь в комнату. Что-то в облике Авы Дорн пугает ее. Теория Экена еще больше все запутывает. Кажется, вокруг нее сплошной хаос, она заблудилась и не может довериться даже собственной интуиции. Она думает о Мие. Ава Дорн — еще один взрослый человек, который обманул ее. Присутствие Дорн в лагере. Распределение ролей. Лисица. Она заставляет себя начать с нуля, входит в комнату и закрывает за собой дверь. Лицо Дорн, сидящей против света, едва различимо. Санна задергивает гардины, прежде чем расположиться напротив нее. Комната становится меньше, темнее и оголеннее. Дорн сидит совсем неподвижно. Грубые руки в татуировках лежат на столе. Она поднимает глаза и встречает Санну все тем же ледяным взглядом. — Где ваша коллега? — спрашивает Дорн без всякой интонации. — Как у нее с глазами? — Вам что-то нужно? — интересуется Санна. — Стакан воды? Дорн вытягивает перед собой руки и хрустит костяшками. Непредсказуемость ее поведения заставляет Санну думать, что Экен вполне может оказаться прав. Но достаточно ли она безумна и хладнокровна, чтобы пойти на убийство? — Мне бы сигарету, — отвечает Дорн, — и мой мобильный. — С этим я вам, к сожалению, помочь не смогу, — произносит Санна. — Давайте, может быть, поговорим о ваших контактах с внешним миром в последние дни. Дорн сидит, уставившись в одну точку. Она даже не мигает. Санна выпрямляется на стуле, скрещивает руки на груди. — Вы сказали, что у вас есть алиби, но оно, к сожалению, не подтвердилось, — поясняет она. — Не хотите рассказать, что вы на самом деле делали в последние дни? Дорн потягивается, чешет нос, потом опускает руки на колени. Движение тяжелое, в нем почти сквозит угроза. — Как у вас продвигается с тем мальчонкой на фото? — спрашивает она. — Вам, похоже, не терпится его отыскать. На мгновение Санна выходит из себя, она думает, что же на самом деле известно этой Дорн. Так нельзя, но она ничего не может с собой поделать. — Кто он? Губы Дорн расходятся в улыбке, она подается вперед. Санна бросает взгляд на дверь комнаты и понимает, что прикидывает в уме, сколько до нее шагов. Как будто Дорн может на нее наброситься. В дверь стучат, входит Эйр. — Можно с тобой побеседовать? — обращается она к Санне и кивает в сторону коридора. Она закрывает дверь, когда Санна выходит вслед за ней. Нервно переминается с ноги на ногу. — Черт, я, кажется, сделала глупость.