Я за рулем, алкоголь мне противопоказан, — попытался оправдаться Антон. А Наташенька? Милая, выпьешь с нами за знакомство? Наташа поняла, что обращаются к ней и подняла взгляд. Вытерев с губ мороженое, она посмотрела на Марию Вениаминовну. Я могу выпить вместе с вами, если в моем стакане будет обычная вода. Я плохо переношу алкоголь, — постаралась оправдаться Наташа, вспоминая, как на нее подействовало спиртное в день, точнее вечер, знакомства с Антоном. — Последний раз ты вела себя так и отказывалась от алкоголя, когда была беременна и боялась признаваться мне, — сказал Алексей Никифорович, подмигивая своей супруге. В животе все скрутило от тошнотворного позыва. Еще не хватало, чтобы подумали, что Наташа беременна. Она тут же посмотрела на Антона, ведущего себя так, словно ничего и не произошло. Решив, что ее это не касается, и мужчина должен сам оправдываться перед своими родителями, девушка перевела разговор в другое русло, спросив о том, каково жить в Германии. Мария Вениаминовна восхищалась своим новым домом, отмечая, что только там она начала жить по-настоящему и все еще надеется, что Антон вместе со своей семьей (намек был на то, что именно Наташа станет частью его семьи) однажды переберутся жить к ним. Ее мужу, напротив, не особо нравились тамошние распорядки. Мужчина дал понять, что он не против вернуться в Россию, но в Германии его бизнес, и жене там нравится, поэтому пока путь назад заказан. По крайней мере, до определенной поры. Вскоре все тарелки опустели. Наташа поблагодарила Бога за то, что ее мучения, наконец-то, закончились, и они могут вернуться домой. Желудок пытался урчать время от времени, но звучание музыки, разливающейся из динамиков, перебивало его протесты. Девушка сидела рядом с Антоном, чувствуя, что их спины прожигают любопытные взгляды, но она не знала, о чем можно начать разговор с мужчиной. Лишь улыбалась, когда он смотрел на нее. — Наташенька, а можно будет как-нибудь попросить тебя сыграть на рояле? — попыталась исправить неловкость ситуации Мария Вениаминовна. — На рояле? — Наташа обернулась и посмотрела на женщину. — Антоша, сказал, что ты преподаешь музыку в детском саду… Или у тебя какой-то другой инструмент? — Да… Я преподаю музыку, но сомневаюсь, что наша заведующая пустит кого-нибудь постороннего на занятия… — к щекам прилил жар. — Я не просилась на занятия… Неужели Антон не показал тебе музыкальную комнату в особняке, которую в свое время мы оборудовали для того, чтобы он занимался там? Девушка сглотнула и посмотрела на Антона. Его лицо на мгновение исказилось. — Просто нам с Наташей было немного не до, когда мы возвращались домой и оставались наедине, — произнес парень в свое оправдание, а Наташа опустила взгляд, делая вид, что смущена. Мария Вениаминовна упрекнула сына в том, что в гармоничных отношениях помимо физической связи должны быть какие-то семейные традиции, устои и духовные ценности, и пообещала, что непременно возьмет все под свой контроль. А Наташа сидела все это время и молила Бога, чтобы машина поскорее затормозила у ворот особняка, и можно было скрыться в комнате, чтобы немного отдохнуть. Казалось, что уровень моральной износостойкости достиг нуля: душа требовала уединения. По возвращении домой Мария Вениаминовна поднялась к себе в спальню, жалуясь на головную боль, Антон вместе с отцом спустился в подвал, где, как оказалось, была оборудована комната для бильярда, а Наташа поднялась в спальню Антона и отметила, что сумка с ее аккуратно сложенными вещами стоит у кровати. Она уже перестала удивляться тому, что деньги способны на многое и спокойно реагировала на «всемогущие» Антона. А может быть, просто так сильно устала, что не хотела ни о чем думать. Взяв полотенце, чистое нижнее белье и пижаму, девушка направилась в ванную. Следовало отметить, что там все было очень чистое и удобное. Ванна оказалась огромной и могла свободно уместить двоих человек. Подумав о том, что в ней Антон и его невеста предавались любовным утехам, Наташа передернулась. Перед глазами мелькнуло воспоминания «трудов» Дениса на той рыжей девице. Девушка прикусила губу и заставила себя думать о том, что это всего лишь ванная. Неважно кто и чем занимался внутри нее. Закрыв двери и раздевшись, она переборола неприятные ощущения и ступила на холодную керамическую поверхность. Включив воду в душе и немного согревшись, Наташа расслабилась. День выдался трудным. Хотелось поскорее уснуть, а проснуться в другом мире, где никакой измены Дениса не было; где он не «украл» деньги, отложенные на операцию бабушки; где не надо изображать невесту богача, думающего только о себе. Закончив мыться и одевшись в чистые вещи, Наташа постаралась тщательно высушить волосы полотенцем, повесила его на сушилку и вышла в спальню, куда уже вернулся Антон. Мужчина сидел на кровати, а на тумбочке стояли кружка горячего ароматного кофе, запах которого девушка почувствовала, еще находясь в ванной, но посчитала миражом, и тарелка бутербродов. — Прости… Это все, что я сумел приготовить, но, надеюсь, ты хоть немного утолишь голод. Прости за этот ужин в ресторане… За все, что тебе пришлось пережить сегодня. Наташа благодарно улыбнулась и, приблизившись к тумбочке, взяла кружку и тарелку. Она поставила их на туалетный столик и присела на белоснежный стул. Пока девушка наслаждалась ужином, Антон наблюдал за ней, но его близость ничуть не смущала: Наташа не воспринимала его, как мужчину, который может смотреть на нее и хотеть, как девушку. Они были партнерами. Возможно, могли бы остаться ими в будущем, если Антон не наврал насчет работы в его компании. Покончив с едой, Наташа поблагодарила Антона и поднялась на ноги. Она подошла к окну, подумывая о том, что пора ложиться спать, но как сделать это, находясь в комнате с едва знакомым мужчиной, не знала. Антон тоже встал, поискав что-то в тумбочке, он подошел к Наташе и протянул ей в руки сверток. — Что это? — спросила девушка чуть хрипящим голосом. — Это часть денег за нашу сделку. Я думал, что это половина, но из-за того, что родители приехали раньше, и тебе придется дольше играть мою невесту, я увеличу сумму. Это треть. Вторую треть получишь через неделю. Третью по окончании сделки, как только проводим родителей в аэропорт. Наташа почувствовала, как дрожат руки, сжимающие этот чертов конверт. Но ей нужны были деньги, и способ их заработка был не такой уж мерзкий (тогда почему на душе остался неприятный осадок?). Антон принялся расправлять матрас, достав его из-под кровати, а Наташа отошла от окна, убрала деньги в свою сумку и остановила его. — Я думаю, кровать достаточно большая для того, чтобы нам не пересекаться на ней ночью. Ложись спать вместе со мной… — Наташа прочла во взгляде Антона мелькнувший страх, смешавшийся с возбуждением. — Просто если твоя мама решит заглянуть утром и увидит тебя на этом матрасе… Она сразу же поймет, что мы пытаемся провести их. Антон сглотнул, выдавил улыбку и кивнул. Он убрал матрас (не ясно на какой случай лежавший там) под кровать и, взяв из шкафа-купе бежевый махровый халат, направился в ванную. Наташа прилегла на кровать, думая, с какой именно стороны спала Кристина. Ее почему-то волновали воспоминания Антона о прошлой жизни, и не хотелось становиться заменой погибшей невесты, пусть даже все это происходило не по-настоящему. Девушка слишком сильно устала, потому что еще до возвращения Антона, она сладко уснула, и проснулась только на мгновение, почувствовав прикосновение мягкого атласного одеяла, которым Антон укрыл ее. Она благодарно улыбнулась и снова провалилась в сон. Глава 8. Малышка Уснуть, когда рядом с тобой находиться едва знакомая хрупкая девушка, стонущая во сне из-за кошмаров, мешающих ей спать, оказалось непросто. Сначала Антон пытался игнорировать, но в какой-то момент вспомнил, что случались моменты, когда Кристине тоже снились плохие сны, и тогда он просто бережно гладил ее по голове, внушая успокоение. Вот и сейчас этот метод сработал безотказно. На губах Наташи появилась безмятежная улыбка. Какое-то время Антон смотрел на нее, пытаясь понять, почему в последнее время ему стало легче дышать… Возможно, дело в том, что он перестал чувствовать себя одиноким, отделяясь от окружающего мира. Развернувшись на другой бок, он еще какое-то время размышлял о своей жизни и будущем, а затем заснул, забыв, на какой нотке остановились мысли. Во сне Антон видел Кристину. Девушка была веселой и сказала, что совсем не злится и будет только рада, если он, наконец-то, начнет строить свою личную жизнь и отпустит прошлое. Хоть мужчина и пытался сказать, что с Наташей у него контракт, и ни о каких серьезных отношениях не может идти речи, Кристина рассмеялась и попросила, чтобы он не торопил события. А потом она ушла… И Антон сказал ей «прощай» впервые с ее гибели. Когда Антон открыл глаза и повернулся, Наташи рядом не оказалось. Двери в ванную были открыты, значит, в комнате ее не было. Мужчина приподнялся на локте и присел. Он потер глаза и бросил взгляд в сторону тумбочки, у которой стояла сумка с вещами Наташи. Ее там не оказалось. Сердце стало трепыхаться, точно воробей, пойманный в силки. Судорожно сглотнув, Антон поспешил поправить халат и спуститься вниз. Еще даже не зазвонил будильник, оповещающий о том, что пора собираться на работу. На улице пока было темно. В голове пульсировал вопрос: «куда могла деться Наташа?». «Испугалась и ушла?» «Нет. Она не могла так поступить». «А что, если могла?» Антон забыл как дышать, пока спускался на первый этаж и, только остановившись около дверей в кухню, смог прикрыть глаза и спокойно вздохнуть. Наташа, одетая в голубое ситцевое платьице до колен, хлопотала у плиты. На губах появилась улыбка. Девушка никуда не ушла, всего лишь решила приготовить завтрак с утра. Даже если бы она ушла, Антон вряд ли стал искать ее, чтобы вернуть деньги. Он побоялся не о провале сделки, а о том, что потеряет ту частичку души, что начала возрождаться внутри него с появлением Наташи, хоть признать это было сложно. — Доброе утро! — негромко произнес Антон, боясь испугать девушку. — Доброе утро! — Наташа обернулась и улыбнулась. — Я решила приготовить оладьи с медом. Твои родители любят оладьи? — Спрашиваешь… Кто их не любит? Антон подошел к столу и присел, отметив улыбку, озаряющую лицо Наташи. — Тебе налить чай или подождешь, пока сварится кофе? Я пыталась сделать все по твоему рецепту… — Не волнуйся, я могу сам о себе позаботиться, — произнес Антон, пряча взгляд. Он вдруг подумал, что слишком эгоистично вел себя по отношению к Наташе со дня знакомства и захотел искупить свою вину. — Ладно. Краем глаза Антон заметил, что Наташа развернулась к плите, продолжив готовку. Она налила тесто в сковороду и, не оборачиваясь, спросила: — Ты не против, если сегодня я отлучусь ненадолго в торговый центр? Ты ведь все равно поедешь на работу, а я не имею понятия, как вести себя с твоими родителями. — Ты можешь ехать куда захочешь и когда захочешь. Я сегодня не пойду на работу. Пока в моем присутствии необходимости нет. Если хочешь, я могу поехать в торговый центр вместе с тобой, а по дороге мы получше узнаем друг друга, чтобы больше не попасть впросак, как в ситуации с роялем… Наташа повернулась, посмотрела на Антона и улыбнулась. Он мог только догадываться, что эта улыбка означала согласие. Где-то в глубине души появилось ликование, заглушившееся чувством голода, ведь сам Антон вчера съел только пару кусочков ветчины из-за стресса. Поднявшись на ноги, мужчина налил кофе себе и Наташе и пригласил ее за стол. Полная тарелка оладий пробуждала зверский аппетит, и Антон немного расстроился, подумав, что нужно оставить родителям, чтобы они убедились какая Наташа хозяйственная. Родители не заставили долго ждать себя, спустившись к завтраку и аргументируя ранний подъем тем, что перед ароматом, доносящимся из кухни, было просто невозможно устоять. За столом мама спрашивала у Наташи: где та училась, почему не устроилась работать по профессии и планирует ли строить карьеру или хочет посвятить себя семье и детям. Мама, конечно же, настаивала на том, что дети главнее всего, и что она будет только рада, если Наташа будет сидеть дома, обустраивая семейное гнездышко. Наташа постоянно смущалась, но отвечала на все вопросы и делилась своими соображениями о семье. Как оказалось, она мечтала о детях. Также Антону стало известно, что девушка не знала, что такое настоящая семья, потому что отца у нее не было, а мать бросила ее совсем маленькой, уехав в неизвестном направлении. Отчасти мужчине стало жаль Наташу, а еще теперь он лучше понимал, почему та идет на все что угодно ради заработка денег на лечение бабушки. «Вот почему она терпела мой омерзительный характер», — подумал Антон, стискивая зубы. От отвращения к самому себе пропал аппетит. Допив кофе, мужчина поблагодарил девушку за вкусный завтрак и предложил ей начать сборы, если она не хочет ходить по магазинам в самый пик. Наташа еще ненадолго осталась в кухне, заслушавшись рассказ отца Антона об обычаях Германии, а сам Антон решил уединиться, принять душ и освежить голову, которая теперь была занята совсем неправильными мыслями. «Она совсем не такая, какой была Кристина…» Наташа казалась Антону малышкой, нуждающейся в защите, в то время, как Крис была светской львицей, сражающей наповал и заставляющей повиноваться ей. Внутри появилось совершенно чуждое желание — защитить, окружить заботой и избавить от всех невзгод. «Наверное, так подействовал вкусный завтрак», — подумал Антон, ступая на керамическую поверхность ванны и включая прохладную воду. *** Наташа собиралась быстро. Она отдавала предпочтение легкому непринужденному макияжу, нанести который можно было за десять минут, поэтому никогда не опаздывала и не заставляла долго ждать ее. Родители Антона вежливо отказались ехать за покупками, сославшись на то, что все еще не могут привыкнуть к новому часовому поясу. На самом деле было видно — они желают, чтобы Антон и Наташа провели побольше времени вместе, что было только на руку несостоявшейся влюбленной парочке, которая знала друг о друге только имена и… Без фамилий. Они даже фамилии друг друга не знали.