– Я… я должна рассказать тебе кое-что, – сказала она, садясь. – Вот как? Было не так много вариантов рассказать об этом, и она почувствовала себя глупо, как нашкодивший ребенок. – Я была в доме Сиссель. – Что? Ты что, с ума сошла? Он с недоумением смотрел на нее, пока она рассказывала о случившимся. – Как ты могла до такого додуматься! – сказал он, когда она закончила. – Вести расследование – не твоя работа! Это переходит все границы. И ты больше всех остальных должна была выучить это назубок. Я думал, что мы договорились о том, что тебе нужно придерживаться обычных журналистских методов, когда… – Да-да, знаю, – прервала Кайса, вздыхая. – Ты обязан рассказать об этом Эггесбё? – Да, я должен. Там мог быть убийца. – Я совсем не нарушила место происшествия, – сказала Кайса. – Полиция уже закончила исследования, я не… – Тебе не следовало этого делать, – перебил ее Карстен. – И что, о господи, тебе там понадобилось? – Я собиралась написать статью о жизни Сиссель, она меня заинтересовала, и я подумала о тех записных книжках, которые она… Карстен перебил ее: – Которые упустила полиция? – Нет, но… – Ты, видимо, думаешь, что полиция совершенно не компетентна. – Так они нашли записные книжки? – Ты когда-нибудь прекратишь? Ну да, они нашли одну. – Он задумчивым взглядом посмотрел на Кайсу. – Закрой глаза. – Зачем это? – Эксперимент. Карстен попросил ее еще раз рассказать пережитое, но более детально. Пока она рассказывала, он вставлял вопросы и просьбы описать что-то подробнее. Она удивилась книгам на полке в гостиной. Обе были о сексуальных домогательствах и насилии в христианской среде. Когда она дошла до той части, где ее застал врасплох незнакомец, Карстен стал настойчивее, не желая сдаваться, даже когда она говорила, что ничего не видела. – Было темно, меня ударили по голове, из носа потекла кровь, сознание помутилось, и я ничего не видела, – наконец сказала она немного удрученно, открыв глаза. – Это было похоже на допрос. – Часто бывает так, что человек фиксирует что-то важное, просто не знает об этом. Возможно, ты вспомнишь что-то позже. – Мне кажется… что на нем были кроссовки, – медленно проговорила Кайса. – Какие? – Понятия не имею. Я видела только светоотражающие полоски. – И все? – И запах. – Какой запах? Попробуй описать его. – Сладковатый, я думаю, это духи. Точно не знаю. – Могла это быть женщина? – Возможно. – Хорошо, – довольно сказал Карстен. – Вот видишь. Часто замечаешь намного больше, чем кажется. – И еще кое-что. У Сиссель было сексуальное нижнее белье. Много кружевных трусов и лифчиков. – Хм, а это разве так странно? Разве их нет у большинства женщин? У тебя тоже, – сказал он с улыбкой. – Она как будто бы не совсем такого типа женщина. – А ты такого? – Определенно да. 30 Звоня в дверь, Кайса улыбнулась самой себе, потому что инстинктивно выпрямила спину, услышав шаги в коридоре. Ольга была строгим учителем, не терпящим никаких беспорядков в классе. Кайсе, учившейся еще в начальной школе, она уже тогда казалась старой. Поэтому сейчас она смотрела на открывшую дверь женщину с удивлением. Ольга выглядела точно так, какой запомнила ее Кайса двадцать пять лет назад. Волосы собраны в тугой пучок на затылке, острый взгляд пробуждал знакомый страх сделать что-то не так, что может привлечь ее внимание и соответствующую резкую реакцию. Ольге редко нужно было говорить что-то еще, кроме имени «согрешившего». В памяти Кайсы голос Ольги запечатлелся подобно звуку хлыста, но сейчас женщина, стоявшая перед ней, произнесла ее имя мягким тоном с широкой доброжелательной улыбкой. – Как я рада тебя видеть, Кайса. Заходи, заходи. Ольга была женой священника и жила в старой усадьбе пастора прямо у церкви. Они вошли в гостиную с окнами в мелкую клеточку, кружевными шторами и старой добротной мебелью. – Вы по-прежнему живете здесь? – спросила Кайса. Ольга рассказала, что новый священник не захотел здесь жить, когда они с мужем вышли на пенсию несколько лет назад. Он с семьей построил себе собственный дом, а эту усадьбу выставили на продажу, и они решили выкупить ее и привести в порядок. Она вышла на кухню и вернулась с кофе и пирогом. Даже ее походка была точь-в-точь такой, как помнила Кайса: пружинящая, легкая, чеканная. Ольга спросила Кайсу о работе и семье и отметила, как здорово, что они позаботились о доме тетушки Кайсы. Она, конечно, была в курсе того, что случилось с Карстеном, и поинтересовалась, как у него дела. Но довольно скоро разговор перешел на Сиссель Воге. – Вы ее знали? – спросила Кайса. – Я учила ее, – кивнула Ольга. – Тихая и скромная девочка. Мне кажется, на самом деле она была очень умной. – На самом деле? – Да. Я заметила у нее способности к математике, например. Но ей мешали проблемы с концентрацией. Часто бывало, что она не делала уроки, или делала не те уроки, недостаточно или слишком много, в таком духе. Как будто она не следила за заданиями, а на занятиях зачастую казалась отсутствующей. Ольга не помнила, чтобы Сиссель когда-нибудь поднимала руку, чтобы ответить на вопрос. Также было невозможно заставить ее читать вслух в классе или выступать перед всеми. А когда в спортивном зале проводились разные мероприятия, она никогда не участвовала, просто сидела и смотрела, не желая идти на сцену. Однажды, когда пришли полицейские, чтобы провести беседу о вреде употребления наркотиков, Сиссель вообще исчезла. Закрылась в туалете. – Мне кажется, ей не нравилось в спортзале, – сказала Ольга. – Я слышала, что ее не было в школе несколько месяцев в конце последнего класса? – Да, все так. Я даже поехала к ней домой, беспокоилась. Но меня не пустили и не дали с ней увидеться. – Это тогда она перестала разговаривать? – Возможно… Да, должно быть, как раз в то время. – А вы не помните, она как-то изменилась перед тем, как заболеть? Я имею в виду физически. Ольга подвинула Кайсе тарелку с пирогом и предложила еще кусочек. – Я же могу тебе доверять? Кайса угостилась и кивнула. – Она стала не только молчаливей, но и поправилась. – Вы думаете, что она могла быть беременна, – произнесла Кайса, скорее констатируя, чем спрашивая. – Такое приходило мне в голову, но я не могла в это поверить, она ведь была такой маленькой по сравнению с другими подростками. Как вообще она могла бы забеременеть, думала я. Так что я быстро отбросила эту мысль.