59 Кайса вышла из магазина как раз в тот момент, когда Карстен завернул за угол. Он остановил машину и вышел. Кайса встала на цыпочки и поцеловала его. – Заберешь Юнаса домой? – спросил он, открывая дверь на заднем сиденье. – Хорошо, – сказала Кайса. – Я дописала статью в завтрашнюю газету. – Она взяла Юнаса и обняла его. – Тебе понравилось в детском садике? – О чем статья? Случилось что-то, чего я не знаю? – Карстен слегка улыбнулся. – Нет, вы, кажется, топчетесь на месте, и народ подавлен и напуган. Карстен оставил это без комментариев. Вместо этого он спросил: – Что ты знаешь об учителе фортепьяно Туне, Гисле Квамме? – Ты к нему сейчас едешь? Карстен кивнул. – Туне что-нибудь рассказывала тебе о нем? Он открыл багажник и вытащил коляску, не прося Кайсу о помощи. Вообще он стал справляться намного лучше, чем раньше, за несколько дней такой большой прогресс, отметила Кайса. Может быть, недостаток подвижности находился в мозгу в той же степени, что и в ногах. – Думаю, Гисле – главная поддержка для нее, он дает ей уверенность в себе. Однажды Бенте сказала, что не знает, как бы все сложилось у Туне, если бы не он. – Ладно, я поболтаю с ним. Карстен сел обратно в машину и помахал ей, начав движение. – Подожди! – выкрикнула Кайса. Он остановился и выглянул из окна. – Я кое-что заметила, когда была в доме Сиссель. – И она рассказала ему, что, возможно, на нотах было написано «С наилучшими пожеланиями, Г». – Но я не уверена, может быть, это «Е». 60 – Могу я войти с вами? Гисле Квамме собирался войти к себе домой, когда Карстен припарковался у дома, где тот жил. – Ээ… а зачем? – спросил Гисле. – Я просто хотел поговорить с вами, – сказал Карстен и, припадая на костыли, подошел к нему. – У меня такой беспорядок, мы не можем поговорить здесь? – Нет, лучше нам войти. Они вошли в коридор. Площадь квартиры была не больше двадцати пяти квадратных метров. В ней был кухонный уголок, диван, старое кресло, пианино, телевизор и кровать с наполовину задернутым балдахином. В открытую дверь Карстен увидел ванную. Никакого беспорядка не было. Даже кровать аккуратно застелена. Взгляд Гисле блуждал: – Хотите кофе? Карстен покачал головой, и Гисле Квамме кивнул в сторону дивана. – Это по поводу Туне? – спросил Гисле. Карстен кивнул. – Вы… что нашли… что-нибудь… эээ… ее? – Нет. Карстен ничего больше не говорил, и молчание возымело действие. Гисле начал лихорадочно болтать о том, как сильно его взволновало исчезновение Туне и каким уникальным талантом она обладала. Он все время думает о ней, и ему трудно ходить на работу. – Вы обучаете ее тут? – прервал его Карстен, кивнув в сторону пианино. – Да, время от времени. Я пользуюсь кабинетом музыки в школе, чтобы давать уроки фортепьяно, но Туне приходит и сюда тоже. Я занимаюсь с ней больше, чем с другими. Она собиралась… собирается участвовать в музыкальном конкурсе. – Вы когда-нибудь ходите к ученикам на дом? – Нет. – Нет? Гисле неуверенно посмотрел на него. Карстен вспомнил, что ему сообщила Кайса, и сделал выстрел вслепую: – Разве вы не давали уроки Сиссель Воге у нее дома? – Как… Но… – Гисле Квамме застыл как вкопанный. – Думаю, нам нужно прогуляться в участок, – сказал Карстен. – Я не имею никакого отношения к исчезновению! – рассерженно сказал Гисле. – Или к убийству. Карстен поднялся, указав на дверь костылем: – Ну что, поехали? 61 – Одни из неидентифицированных отпечатков пальцев у Сиссель дома принадлежат Гисле Квамме, – оживленно сообщил Эвен Рунде. – Обыск? – Да, – сказал Карстен. – У Гисле Квамме были близкие отношения с Туне, и он бывал дома у Сиссель и не сообщил об этом. Значит, он помещается в оба наших дела. Работаем над версией, что он убил Сиссель, а Туне видела его у нее дома. – Ладно, – ответил Лауритсен. – Еще проверьте его мобильный и изымите компьютер. Ты был прав, в нем есть что-то странное. Я смотрел его переписку в «Скайпе» с Туне, он выбирает такие формулировки, словно они одного возраста. Согласен, это странно. Очень хорошее наблюдение! – сказал Карстен, похлопав Лауритсена по плечу. Эвен с Эггесбё утвердительно закивали. – А этот Гисле не одного возраста с братом Сиссель? – продолжил Карстен. – Выясните, не усыновляли ли его. Раньше он жил в Олесунне. Как и Сиссель с отцом. Были ли они знакомы раньше? Нужно срочно взять у него кровь на анализ и сравнить ее с профилем ДНК от частиц кожи под ногтями Сиссель. Проверьте его машину. Ищите следы Туне на одежде, обуви, у него дома. С кем он общается? Есть у него друзья, знакомые, у кого могут быть пустующие строения, сараи, сеновалы?.. Есть ли у него доступ к хижинам, домам на колесах, лодкам, you name it[15]. Перетрясите его жизнь. В том числе и время до переезда в Лусвику. Он мог увезти Туне из деревни. Ранее он давал показания, что был дома в день исчезновения Туне, но это никто не подтвердил. Что он делал между пятью и шестью часами в день убийства Сиссель? И проследите, чтобы Институт здравоохранения не тратил на анализ крови времени больше, чем это необходимо. А мы попробуем расколоть его, пока ждем ответа. Карстен энергично схватил костыли и помахал Руне Лауритсену. Вместе они вошли в переговорную. Лауритсен должен был начать допрос, для него это будет полезно. Кроме того, то, что у них возникли подозрения на Гисле, – его заслуга. Руне выглядел взволнованным, и Карстен отметил, как он глубоко вздохнул, положив руку на дверную ручку. Гисле Квамме уже долго ждал и выглядел нервным. Руки были стиснуты между колен, лицо бледное, взгляд блуждал от Карстена к Лауритсену. Карстен видел множество невиновных, реагировавших таким образом. Либо они находились в непривычной и неприятной ситуации, либо боялись совершенно иного, чем того, о чем их допрашивали. Лауритсен взял на себя все формальности, как и договаривались. Гисле Квамме уже давал показания, но в этот раз они более подробно расспрашивали о прошлом его семьи. Гисле сказал, что он единственный ребенок в семье, вырос в Флиснесе недалеко от Олесунна. Отец работал авиадиспетчером в Вигре, а мать – учителем. – Вы приемный ребенок? – спросил Карстен. Гисле непонимающе посмотрел на него. – Приемный? Нет. Почему вы об этом спрашиваете? Карстен не ответил, только кивнул Лауритсену, чтобы тот продолжил. Лауритсен спросил о работе учителем, предмете, преподавании в музыкальной школе, сколько у Квамме учеников, кто из них ходит к нему домой, о хоре, которым тот руководил, и о работе с детьми и подростками. Через некоторое время Гисле немного расслабился и стал хорошо отвечать на вопросы. В какой-то момент вошел Эвен и шепнул Карстену, что на 21 ноября, в день убийства Сиссель, у Гисле в телефоне не было никаких договоренностей. В ежедневнике Сиссель тоже не было ничего, указывающего на то, что у нее была какая-либо договоренность с Гисле в тот день. Но буква «Г» возникала в записях Сиссель периодически в последний год, в том числе на день раньше, 20 ноября. Карстен повернулся к Эвену, прикрыл рот рукой и прошептал: – Приемный? – Мы не смогли связаться с его родителями. Они живут за границей. Но мы работаем с этим.