- Мажьте, доктор, - улыбнулась она и села напротив него, вытянув вперёд разбитые ноги. Кровь уже перестала течь, и раны алели безобразными краями. Он осторожно, обильно обработал поверхность, но взгляд постоянно соскакивал на зажатый подол халата в её кулачках много выше колен. У неё были идеальной формы длинные ноги. И когда он поднял голову, увидел смех в её глазах. Она прекрасно видела, куда он смотрит и почему. - Спасибо, - кивнула она. – Очень больно. Губы Виктора дрогнули, и он улыбнулся. - Вы ничего не прощаете, да, Марина? - Смотря кому, - подняла она одну бровь. – Вы хотите заслужить прощение? - Очень хочу, - он снова сел на стул напротив неё. – Можно я вас приглашу куда-нибудь, когда раны заживут? - Пригласите, - благосклонно ответила она тем самым грудным чувственным голосом, - может быть, я соглашусь. - Тогда мне нужен ваш телефон, - выдохнул он. - И вы не думаете, что это не понравится моему мужу? – удивилась она. - Разве вы ему скажете? – серьёзно спросил он. – Вы не похожи на такую опрометчивую женщину. - Конечно, нет, - покачала головой она, откидывая с лица выбившиеся тонкие локоны из хвоста. – Записывайте номер. *** Собирать ей было почти нечего. Влад оглядел пустые углы квартиры и прошёл к гардеробной, в которой она пропала. Катя стояла посреди квадратом расположенных полок и тяжело дышала. Под её ногами ждали два пакета с вещам, и лежала Морти. По всему было видно, что женщина здесь долго и уже успела устать. Всё, что было из имущества, она собрала. Это оказалось всего несколько сумок, включая посуду. Влад невольно задался вопросом, куда делось всё остальное, да и было ли оно? Словно отвечая на его вопрос, Катя повернулась и сказала: - После того, как Витя съехал и забрал кое-что, у меня нет хлама. Это отлично, я считаю. Она улыбнулась, отчего кожа на острых скулах натянулась. - Мебель там есть, так что тебе не нужно забирать ничего из кухни или диван, - сказал Влад, решив не комментировать количество её личных вещей. Ему показалось, что она не хочет забирать даже те жалкие пожитки, которые ей оставил муж. Катя отчего-то избегала смотреть в глаза, и многие вещи оставляла на полках. Влад понял, что они напоминают ей о том, от чего она стремилась уйти. Или хотя бы пыталась. Влад вернулся на кухню, налил молока в стакан, достав из холодильника и чуть подогрев в микроволновке. Отрезав хрустящего батона, который только что принёс, он сделал смачный толстый бутерброд с ветчиной, сыром и кусочком помидора. - Иди сюда, - позвал он Катю. Впереди зашла в кухню Морти, повела носом и легла под кухонным столом. Женщина появилась в дверях, удивлённо глядя на Влада. Он махнул – садись, и придвинул на столе тарелку и стакан. - Перекуси, ещё долго возиться, - сказал он. Она покорно села, сполоснув руки под струёй воды в раковине. Ссутулив по своему обыкновению плечи, Катя опустила глаза и стала жевать. Ела она медленно, казалось, у неё совсем нет сил. - Ты перенапряглась сегодня, так нельзя, - сказал Влад, подходя ближе и по-дружески касаясь её плеча, чтобы потрясти, как это он часто делал с Даниилом. Ощутив под пальцами хрупкое, без мышц, тело, ему стало её жаль. Она замерла от его прикосновения и даже задержала дыхание. Влад сел на корточки рядом и взглянул на тонкий, почти прозрачный профиль. - Ты должна себя поберечь, - сказал он. – Должна окрепнуть и уже потом заниматься спортом. - Ты меня больше не возьмёшь? – тихо спросила она, не поворачивая головы. - Возьму, но ты будешь заниматься только полчаса, остальное время дашь себе отдохнуть и подышать свежим воздухом. Она расслабилась, всерьёз переживая, что он не станет по утрам тратить на неё время. Ведь то, что она навязывалась, Катя отчётливо понимала. Позже он перенёс её несколько сумок в другую квартиру. Долгое время она стояла на пороге, а потом вышла, и на лице отразилось мучение. *** Ничего нельзя было построить нового, пока не разрушено старое. Истина старая, и следовать ей всегда нелегко. Это было первое, о чём подумала Катя, заходя в квартиру, в которой ей предстояло жить. Она была точно такой же по планировке, как та, из которой пришлось уйти, но окна выходили на юг, и поэтому света было больше. Бросилось в глаза, что обои светлые, мебель старая, советская, а дышится всё равно легко. Не было тяжёлых штор, только лёгкие гардины, на стене над диваном висела большая картина в массивной раме, изображающая заросший пруд. Письменный стол, низкая тумбочка с телевизором, диван и несколько книжных пустых полок – вот и вся мебель. На полу - толстый шерстяной ковёр. Кухня обставлена очень просто – светлые шкафы, маленький стол, две табуретки, мойка и газовая плита. В углу высокий холодильник с открытыми дверцами. Ничего лишнего, чистый лист, с которого ей придётся начать. Катя вздохнула и взглянула на Влада. Он улыбался одним уголком губ, как-то мягко глядя на неё. - Ничего, я помогу разложить тебе вещи, ты об этом грустишь? – попытался он разрядить обстановку. - Нет, - честно ответила она. – Наверное, я займусь этим завтра. Или послезавтра. - Да ну, твои пять сумок я могу раскидать за пятнадцать минут. Давай я займусь кухней, а ты своими личными вещами. - Только с условием. Приглашаю тебя на новоселье. - Отлично, я приду. Когда? - Завтра вечером, сможешь? Или в другое время, - тут же добавила она, увидев замешательство у него на лице. - Договоримся, - кивнул он. – Это будет зависеть от детей. Сейчас я с ними, Даня остается с младшим, когда я к тебе заскакиваю. - Тогда лучше не надо, - испуганно сказала она. – Их нельзя оставлять одних! - Даня уже большой, ненадолго можно. Даже мать так не смотрит за Ильёй, как он, - добавил он, усмехнувшись, и стал доставать из сумок кастрюли. Катя вернулась в прихожую и удивлённо застыла. Морти стояла, повернувшись к высоким дверям встроенного шкафа, шерсть её стояла дыбом, а на морде светился оскал зубов. Собака рычала, низко опустив голову, и это наводило страх. Влад вышел в прихожую, услышав рык, и уже хотел двинуться к кладовой, но Катя его опередила. Она быстро подошла к высоким дверям и открыла их. Оттуда пахнуло мочой и фекалиями. Морти принялась лаять в голос оглушительно и звонко. - Тише, Морти, - сказала Катя и, включив свет, увидела в глубине между полками два зеленых глаза огонька. Женщина совершенно бесстрашно приблизилась и протянула руку к зверьку. Он не подал никаких признаков жизни. Через секунду Катя достала маленького котёнка, настолько слабого, что поначалу показалось, что он не живой. Худой, истощённый, со свалявшейся шерстью, он равнодушно смотрел вокруг. Владу подумал, что это прямо какая-то жизненная метафора. В таком состоянии он нашел саму Катю. - Как он здесь оказался и почему? – удивилась женщина. - Наверное, прежние жильцы забыли. Или не взяли, - предположил он. – Что ты с ним будешь делать? - Кормить, - вздохнула она, погладив по головке крошку. Морти замолчала, обнюхала котёнка и понеслась на кухню, понимая, что сейчас будут делать. Пришлось убирать и мыть всю кладовку, и прежде чем вещи были разложены по местам, Катя сидела на диване, ссутулившись от усталости. Её новый питомец свернулся на коленях и дремал, напившись молока от пуза, Морти спала рядом на полу, и Влад от такой картины улыбнулся. - Ладно, я пошёл домой, ты обустраивайся, ужинай и ложись спать. Завтра утром на тренировку. - Хорошо, - спокойно кивнула она. – Спасибо тебе огромное за всё. - Не за что. Спокойной ночи. - Спокойной ночи, - кивнула она и встала с котёнком на руках, чтобы проводить его. За окном уже совсем стемнело, дом наполнился приглушёнными звуками, в подъезде пахло жареной картошкой, кто-то готовил ужин. Влад подумал, что она после того бутерброда так ничего и не поела и надеялся, что женщина ещё успеет перекусить. Он лично положил в её холодильник десяток яиц, колбасу, сосиски, сыр и сметану. Перебирая в уме события последнего часа он вспомнил, что впервые за всё их знакомство видел, чтобы она так много улыбалась. *** То, что она раньше не замечала, потому что глаза были плотно закрыты наивностью и верой в то, что он никуда не денется, Марина увидела мгновенно. Влад пришёл, когда уже стемнело, совершенно спокойно спросил, как дела, посочувствовал без особой теплоты её разбитым ногам, уложил детей спать и исчез в ванной.