– Вы не член семьи, и вам тут нечего делать. – Вы правы, я действительно не член вашей семьи. Но я подчиняюсь Хенрику Вангеру и действую согласно его распоряжениям. Дело чуть не дошло до бурной перепалки, но в этот момент из палаты Хенрика как раз вышел Дирк Фруде. – А вот и вы! Хенрик только что спрашивал про вас. Адвокат открыл дверь, и Микаэль мимо Биргера прошмыгнул в палату. За эту неделю Хенрик Вангер, казалось, постарел на десяток лет. Он лежал с полузакрытыми глазами, из носа торчала кислородная трубка, а волосы были более всклокочены, чем обычно. Медсестра взяла Микаэля за руку и предупредила: – Две минуты, не больше. И не волнуйте его. Микаэль кивнул и сел на стул для посетителей так, чтобы видеть лицо Хенрика. Он почувствовал неожиданный для себя и внезапный приступ нежности, протянул руку и осторожно дотронулся до бессильной кисти старика. Вангер с трудом выговорил: – Есть новости? Микаэль кивнул: – Я полностью отчитаюсь, как только вам станет немного лучше. Конечно, загадку я пока не разгадал, но обнаружил новый материал и проверяю некоторые обстоятельства. Через одну или пару недель я смогу сказать, куда ведут эти следы. Хенрик сделал попытку кивнуть – скорее даже, моргнул в знак того, что все понял. – Мне придется уехать на несколько дней. Хенрик нахмурил брови. – Нет, я не покидаю корабль. Мне надо поехать, чтобы продолжить свои расследования. Я договорился с Дирком Фруде о том, что буду отчитываться ему. Вы не против? – Дирк… мой поверенный… во всех отношениях. Микаэль снова кивнул. – Микаэль… если я не… выкарабкаюсь… я хочу, чтобы ты закончил… работу в любом случае. – Обещаю. – Дирк имеет все… полномочия. – Хенрик, я очень хочу, чтобы вы поправились. Я чертовски разозлюсь, если вы вздумаете умереть как раз тогда, когда я так серьезно продвинулся вперед. – Две минуты, – сказала медсестра. – Мне пора. Когда я приду в следующий раз, мы сможем пообщаться с вами подольше. В коридоре его поджидал Биргер Вангер. Когда Микаэль вышел, тот остановил его, положив руку ему на плечо: – Я хочу, чтобы вы больше не беспокоили Хенрика. Он тяжело болен, и его нельзя тревожить и волновать. – Я понимаю ваше беспокойство и разделяю его. Я не буду волновать Хенрика. – Все понимают, что Хенрик нанял вас, чтобы вы помогли ему… Ох, уж это его хобби… Насчет Харриет. Дирк Фруде сказал, что перед тем, как у Хенрика случился инфаркт, он очень разволновался во время одной из бесед с вами. Дирк сказал, что вы считаете себя виновником инфаркта. – Нет, я так больше не считаю. Оказалось, что у Хенрика Вангера серьезное обызвествление сосудов. Он мог бы получить инфаркт после посещения туалета, например. Вам ведь это сейчас тоже известно. – Я должен иметь полную информацию обо всей этой вашей ерунде. Ведь вы копаетесь в делах моего семейства. – Как уже было сказано, я работаю на Хенрика, а не на ваше семейство. Биргер Вангер явно не привык к тому, чтобы его так бесцеремонно отшивали. Он свирепо, как ему казалось, посмотрел на Микаэля, но на самом деле вовсе не напугал его, как ему хотелось бы. Просто он стал похож на надутого лося. А потом развернулся и прошел в палату Хенрика. Микаэлю стало смешно, но он сдержался. Было бы неприлично смеяться в больничном холле рядом с палатой, где Хенрик, возможно, обретет свое последнее пристанище. Микаэль вдруг вспомнил книжку Леннарта Хюланда[81] со стихами о буквах алфавита: в 1960‑е годы ее читали для детей по радио, и он, по какой-то непостижимой причине, запомнил ее наизусть, когда учился читать и писать. В памяти всплыла строфа о букве «Л». Там были стихи о лосе, который очутился один посреди леса и улыбался. У выхода из больницы Микаэль столкнулся с Сесилией Вангер. Он много раз набирал номер ее мобильного телефона после ее возвращения из прерванного отпуска, но она не отвечала. Каждый раз, когда он звонил к ней в дверь, ее не оказывалось дома. – Привет, Сесилия, – сказал он. – Поверь мне, я очень переживаю насчет Хенрика. – Спасибо, – ответила она и кивнула. Микаэль пытался уловить ее настроение, но не почувствовал с ее стороны ни тепла, ни холода. – Нам надо поговорить, – сказал он. – Извини, что я захлопнула перед тобой дверь. Я понимаю, что ты злишься, но сейчас я совершенно сама не своя. Микаэль удивленно заморгал, но потом понял, на что она намекает. Он поспешно взял ее за руку и улыбнулся: – Подожди, ты меня неправильно поняла. Я вовсе не сержусь на тебя. Я надеюсь, что мы можем оставаться друзьями, но если ты не хочешь со мной общаться… если ты так решила, то я готов подчиниться. – Я не умею оставаться друзьями, – сказала Сесилия. – Я тоже. Давай выпьем кофе? – Блумквист кивнул в сторону больничного кафетерия. Она чуть было не согласилась, но потом взяла себя в руки: – Нет, не сегодня. Я хочу навестить Хенрика. – Ладно. Но мне все-таки необходимо с тобой поговорить. Это важно. – О чем? – насторожилась она. – Помнишь, когда мы впервые встретились, ну, когда ты пришла ко мне в январе? Я сказал, что наш разговор не предназначен для печати и что, если мне придется задавать тебе серьезные вопросы, я скажу об этом заранее… Так вот, это касается Харриет. Лицо Сесилии Вангер внезапно перекосилось. – Ах ты, чертова ищейка! – Сесилия, я обнаружил вещи, о которых мне просто необходимо с тобой поговорить. Она отступила на шаг. – Неужели ты не понимаешь, что вся эта охота за призраком проклятой Харриет для Хенрика просто имитация бурной деятельности? Ты хоть понимаешь, что он там сейчас, может быть, умирает? И последнее, в чем он нуждается, так это в том, чтобы его снова волновали и внушали ему напрасные надежды… – Она умолкла. – Возможно, для Хенрика это и хобби, но я сейчас обнаружил больше нового материала, чем остальные вместе взятые накопали за последние тридцать пять лет. Появились вопросы, на которые нужно найти ответы, и я работаю над ними по заданию Хенрика. – Если Хенрик умрет, всему твоему чертовому расследованию моментально придет конец. Тогда тебя сразу же отсюда выпрут, – сказала Сесилия Вангер и прошла мимо него. Все было закрыто. Хедестад практически полностью опустел – наверное, все разъехались по своим летним домикам отмечать праздник летнего солнцестояния. Наконец Микаэль все же нашел работающее кафе на террасе городской гостиницы. Там он смог заказать кофе с бутербродом и почитать вечерние газеты. Но в мире за это время ничего важного не произошло. Блумквист отодвинул от себя газеты и задумался о Сесилии Вангер. Он так и не сообщил ни Хенрику, ни Дирку Фруде о том, что в тот роковой день окно в комнате Харриет открывала именно она. Он боялся навлечь на нее подозрения, и меньше всего ему хотелось навредить ей. Но рано или поздно этот вопрос все же придется задать. Просидев в кафе с час, Микаэль решил отложить все проблемы в сторону и посвятить праздник летнего солнцестояния чему-нибудь, не связанному с семейством Вангеров. Его мобильник молчал. Эрика куда-то уехала и, вероятно, развлекалась со своим мужем, и поговорить ему было не с кем. Он вернулся на остров около четырех часов пополудни, приняв твердое решение – окончательно бросить курить. Со времен службы в армии Микаэль не переставал тренироваться – посещал спортзал и совершал пробежки по южному берегу озера Меларен, но забросил тренировки, когда начались проблемы с Хансом Эриком Веннерстрёмом. Только в тюрьме Руллокер он снова начал тренироваться, просто так, без особого фанатизма, но после того как вышел на свободу, опять все забросил. Теперь пора вернуться к занятиям. Микаэль решительно надел тренировочный костюм и совершил медленную пробежку по дороге до домика Готфрида, а потом свернул к Форту. Отсюда он уже набрал скорость и побежал по пересеченной местности. Микаэль не занимался ориентированием со времен армии, но ему всегда больше нравилось бегать по лесу, чем по ровным дорожкам. Шагая вдоль изгороди хозяйства Эстергорд, он вернулся обратно в селение. На последних шагах к своему домику Блумквист уже тяжело дышал и чувствовал себя совершенно разбитым. Около шести он принял душ, отварил картошку и вынес на колченогий столик возле дома селедку в горчичном соусе, зеленый лук и яйца. Затем налил рюмку водки и, поскольку находился в полном одиночестве, выпил за свое здоровье. Затем открыл детектив Вэл Макдермид «Песни сирен». В семь часов к нему пришел Дирк Фруде и тяжело опустился на садовый стул напротив него. Микаэль плеснул ему немного водки. – Вы сегодня кое-кого вывели из себя, – сказал Фруде. – Я это понял. – Биргер Вангер – кретин. – Я знаю. – Но Сесилия Вангер вовсе не глупа, а она просто в бешенстве. Микаэль кивнул.