– Обычно в штате насчитывалось сорок человек. Я работал там с семнадцати лет, с середины пятидесятых, и до самого закрытия фабрики. Потом стал товар перевозить. Бурман немного подумал. – Могу сказать лишь, что парень на снимке у нас на фабрике никогда не работал. Возможно, он был перевозчиком, хотя я бы его тогда узнал… Но есть и другая возможность. Например, на фабрике мог работать его отец или кто-то из родственников. Или это просто не его машина. Микаэль кивнул: – Я понимаю, что есть множество версий. А как вы думаете, с кем бы я еще мог поговорить? У вас есть какие-нибудь идеи на этот счет? – Есть, – кивнув, сказал Бурман. – Приходите завтра с утра. Мы съездим и пообщаемся с несколькими стариками. Лисбет Саландер пришлось решать важную методологическую проблему. Она считалась экспертом по сбору информации о ком угодно, но свои поиски всегда начинала с имени и персонального идентификационного номера конкретной личности. Если объект присутствовал в компьютерной базе данных – а там, как правило, присутствуют все без исключения, – то он быстро попадал в ее паутину. А уж если человек имел компьютер, подключенный к Интернету, адрес электронной почты и, возможно, даже собственный сайт – а почти все персонажи, которые становились объектами ее исследования, имели таковой, – ей не составляло особого труда выведать его самые страшные тайны. Но работа, которую поручил ей Микаэль Блумквист, требовала совершенно других навыков и качеств. Иными словами, нужно было идентифицировать четырех человек, опираясь на крайне скудные сведения. Кроме того, речь шла о событиях, которые происходили несколько десятилетий назад, а, следовательно, ни в каких компьютерных базах данных этих личностей и в помине не было. Основываясь на деле Ребекки Якобссон, Микаэль выдвинул версию, что и она, и другие женщины стали жертвами убийцы. То есть они должны были упоминаться в разных незаконченных полицейских расследованиях. Сведения о том, когда и где эти убийства были совершены, отсутствовали; известно лишь, что трагедии произошли до 1966 года. Ситуация требовала от Лисбет применить какие-то совершенно новые методы поиска. «Ну и что же мне прикажете делать?» – призадумалась она. После чего включила компьютер, зашла на «www.google.com» и сформулировала запрос на тему: [Магда] + [убийство]. Как ни странно, но самый примитивный из доступных вариантов поиска, к изумлению Лисбет, дал неплохой урожай. Первая же ссылка указывала на программу передач «ТВ Вермланд» из Карлстада, которая анонсировала фрагмент из сериала «Вермландские убийства» – он демонстрировался в 1999 году. Потом она обнаружила короткий синопсис программы в газете «Вермландс фолькблад»: Теперь в сериале «Вермландские убийства» очередь дошла до Магды Лувисы Шёберг из Ранмутреска – жертвы жуткого загадочного преступления, которое несколько десятилетий назад расследовала полиция Карлстада. В апреле 1960 года сорокашестилетняя жена фермера Лувиса Шёберг была обнаружена мертвой в собственном хлеву. Ее жестоко убили. Журналист Клас Гуннарс описывает последние часы ее жизни и тщетные поиски убийцы. В свое время эта смерть потрясла общественность, и высказывалось множество версий в отношении личности преступника. В программе выступит младший родственник жертвы. Он расскажет о том, как негативно обвинение повлияло на его жизнь. Смотрите в 20.00. Еще более полезную информацию она обнаружила в статье «Убийство Лувисы потрясло всех жителей края», опубликованной в журнале «Вермландскультур». Эти материалы позднее полностью выкладывались в Интернете. Здесь, как в детективном романе, очень увлекательно и интригующе описывалась эта макабрическая история. Муж Лувисы Шёберг, лесоруб Хольгер Шёберг, вернувшись около пяти часов вечера с работы, нашел свою жену мертвой. Ее подвергли грубому сексуальному насилию, нанесли ей несколько ножевых ранений, а потом убили, заколов вилами. Убийство произошло в хлеву, на ферме семьи Шёбергов, но особое внимание привлекло то, что убийца, завершив свое черное дело, поставил тело жертвы на колени в стойле и крепко привязал. Позже обнаружилось, что одна из коров была ранена ножом в шею. Первым в убийстве заподозрили мужа, но у него было железное алиби. Он с шести утра вместе с коллегами находился на вырубке в сорока километрах от дома. А Лувиса Шёберг в десять часов была еще жива, как утверждала соседка, которая к ней заходила. Никто ничего не видел и не слышал – хутор Шёбергов располагался примерно в четырехстах метрах от ближайших соседей. После того как с мужа сняли подозрения, полицейские и следователи переключили внимание на племянника убитой, двадцатиоднолетнего юношу. Он не слишком-то ладил с законом, очень нуждался в деньгах и несколько раз одалживал у своей тетки небольшие суммы. Его алиби казалось не очень убедительным, и некоторое время его продержали в тюрьме, а потом выпустили, что называется, за отсутствием состава преступления. Тем не менее в деревне многие считали виновником именно его. Полиция проверила и другие версии. Например, некоторое время искали какого-то загадочного коммивояжера, который вроде бы появлялся в этих местах. А потом проверяли слухи о таборе «вороватых цыган», которые совершали вроде бы «гастрольное турне» по округе. С какой стати они совершили жестокое убийство с сексуальным насилием, но так ничего и не украли, – этот вопрос напрашивался сам собой, но ответа на него получить не удалось. В преступлении подозревали также соседа из деревни, холостяка, которого в молодости обвиняли в преступлении гомосексуального характера – в то время гомосексуальность еще преследовалась по закону. Многие считали, что этот тип не внушает доверия, потому что он «какой-то странный». Но зачем гомосексуалисту совершать сексуальное насилие над женщиной? Этот вопрос тоже так и повис в воздухе – и остался безответным. Так что ни одна из этих версий так и не была доказана, никого так и не задержали, обвинительный приговор никому не вынесли. Преступление без наказания. Лисбет Саландер считала, что в телефонной книжке Харриет Вангер, несомненно, речь шла именно об этом преступлении. Библейская цитата из Третьей книги Моисеевой, глава 20, стих 16 гласила: «Если женщина пойдет к какой-нибудь скотине, чтобы совокупиться с нею, то убей женщину и скотину: да будут они преданы смерти, кровь их на них». То, что хозяйку хутора по имени Магда обнаружили мертвой в хлеву, помещенной в стойло и привязанной, не могло быть случайностью. Но почему Харриет Вангер записала имя Магда вместо имени Лувиса? Ведь в быту жертва пользовалась только им… Если бы в аннотации к сериалу не было приведено ее полное имя, Лисбет едва ли смогла бы наткнуться на этот случай. Но, разумеется, самым главным оставался вопрос, имеется ли связь между убийством Ребекки в 1949 году, убийством Магды Лувисы в 1960‑м и исчезновением Харриет Вангер в 1966‑м. И откуда Харриет могла узнать об этих делах? Бурман вместе с Микаэлем совершили субботнюю прогулку по Нуршё, но результат оказался неутешительным. До обеда они посетили пятерых бывших работников фабрики, которые жили относительно неподалеку: трое в центре городка, а двое – на окраине, в Сёрбюн. Все угощали их кофе, изучали фотографии – и мотали головами. После обеда на скорую руку у Бурманов они взяли машину, чтобы нанести визиты тем, кто обитал подальше, и посетили четыре селения в окрестностях Нуршё, где жили бывшие работники деревообрабатывающей фабрики. В каждом из домов хозяева тепло приветствовали Бурмана, но помочь ничем не могли. Микаэль уже начал отчаиваться и думать, что зря он затеял эту поездку в Нуршё и что этот след ведет в тупик. Около четырех часов Бурман привез Микаэля в окрестности селения Нуршёваллен, расположенного к северу от Нуршё. Здесь он остановил машину возле хутора с типичным для Вестерботтена темно-красным домом и представил гостя Хеннингу Форсману, бывшему мастеру столярного цеха. – Да ведь это же сынок Ассара Бреннлунда, – сказал Хеннинг Форсман, как только Микаэль показал ему фотографию. Вот она, удача! – Вот как, сынок Ассара? – переспросил Бурман и, обращаясь к Микаэлю, добавил: – Он был закупщиком. – Где я могу его увидеть? – Этого парня? Ну, для этого вам придется заняться археологическими раскопками. Его звали Гуннаром, и он работал на фирму «Булиден». Погиб при взрыве в середине семидесятых годов. Вот черт! – Но жена его жива, вот эта, что на снимке. Ее зовут Милдред, и она живет в Бьюрселе. – Что такое Бьюрселе? – Надо проехать примерно милю по дороге на Бастутреск. Она живет в продолговатом красном домике, по правую сторону, как въедешь в деревню. Третий дом. Я довольно хорошо знаю эту семью. Здравствуйте! Меня зовут Лисбет Саландер, и я пишу диссертацию по криминологии о насилии над женщинами в XX веке. Я бы хотела посетить полицейский участок Ландскруны[84] и ознакомиться с документами одного дела 1957 года. Я имею в виду убийство сорокапятилетней женщины по имени Ракель Лунде. Известно ли вам, где сейчас находятся эти документы? Деревня Бьюрселе выглядела как на рекламной картинке сельской местности Вестерботтена. Она состояла примерно из двадцати домов, выстроившихся компактным полукругом вдоль оконечности озера. В центре деревни находилась развилка с указателями – на Хемминген, 11 км, и на Бастутреск, 17 км. Возле развилки располагался маленький мост через речку – как предположил Микаэль, здесь находился тот самый плес – «сель» – на речке Бьюр, в честь которого и назвали деревню. Сейчас, в разгар лета, эти виды можно было фотографировать на почтовую открытку. Микаэль припарковался во дворе перед закрытым магазином «Консум», через дорогу от третьего домика по правой стороне. Он позвонил в дверь, но дома никого не оказалось. После этого Блумквист совершил часовую прогулку по дороге на Хемминген, добрался до того места, где плес сменялся бурлящими порогами, встретил двух котов, понаблюдал за косулей и вернулся обратно, так и не увидев ни единого человека. Дверь Милдред Бреннлунд по-прежнему оставалась запертой. На столбе возле моста Микаэль обнаружил потрепанную афишу от 2002 года, приглашавшую посетить ЧБУА, что расшифровывалось как Чемпионат Бьюрселе по укрощению автомобилей. «Укрощение» автомобиля, явно бывшее популярным зимним развлечением, заключалось в том, что транспортное средство доводили до состояния негодности, гоняя его по скованному льдом озеру. Микаэль задумался, разглядывая афишу. Он прождал до десяти вечера, а потом поехал обратно в Нуршё, где съел поздний ужин и улегся в постель дочитывать детектив Вэл Макдермид. Финал книги оказался кошмарным. В десять вечера после долгих сомнений и многочасовых размышлений Лисбет Саландер прибавила к «списку Харриет Вангер» еще одно имя. Лисбет искала факты окольными путями. Статьи о нераскрытых убийствах публиковались регулярно, и в воскресном приложении к одной из вечерних газет она обнаружила статью 1999 года под заголовком «Многие убийцы женщин по-прежнему разгуливают на свободе». В этом материале суммировались некоторые сведения, и там она нашла имена и фотографии нескольких жертв громких преступлений, в частности, Сольвейг из Норртелье, Аниты из Норрчёпинга, Маргареты из Хельсингборга и еще нескольких женщин. В обзоре упоминались убийства, совершенные в 1960‑е годы, и ни одно из них не соответствовало данным, полученным ею от Микаэля. Но один случай все-таки привлек внимание Лисбет. В июне 1962 года тридцатидвухлетняя проститутка Леа Перссон из Гётеборга поехала в Уддеваллу[85], чтобы навестить свою мать и девятилетнего сына. Лия провела с родными несколько дней, а потом воскресным вечером обняла мать, попрощалась и уехала, чтобы сесть на поезд и вернуться обратно в Гётеборг. Через два дня ее обнаружили за старым контейнером на заброшенном промышленном пустыре. Ее изнасиловали и с исключительной жестокостью надругались над телом. Убийство Леа, конечно, не прошло незамеченным. Газета все лето, из номера в номер, публиковала о нем материалы, но убийцу так и не нашли. В списке Харриет Вангер Леа не упоминалась. И убийство не соответствовало ни одной из отобранных ею библейских цитат. И все же одна деталь заставила Лисбет немедленно отреагировать. Примерно в десяти метрах от тела Лии был обнаружен цветочный горшок, а внутри его – голубь. Кто-то обвязал шею голубя веревкой и пропустил ее в дырочку на дне горшка. Затем горшок поместили на маленький костер, устроенный между двумя кирпичами. И вроде бы издевательство над птицей не имело никакого отношения к убийству Лии. Вполне возможно, что какие-то дети просто играли в летние садистские игры, но пресса почему-то окрестила этот эпизод «Убийством голубки». Вообще-то Лисбет Саландер Библию не читала, и у нее даже не было своего экземпляра. Но этим вечером она прогулялась в церковь Хёгалид и после некоторых усилий смогла ее одолжить. Затем она уселась на скамейку в парке перед церковью и начала читать Третью книгу Моисееву. Добравшись до главы 12, стиха 8, она вздрогнула. 12‑я глава повествовала об очищении рожениц. «Если же она не в состоянии принести агнца, то пусть возьмет двух горлиц или двух молодых голубей, одного во всесожжение, а другого в жертву за грех, и очистит ее священник, и она будет чиста». Леа вполне могла значиться в телефонной книжке Харриет Вангер как «Леа – 31208». И тут до Лисбет Саландер наконец дошло, что ни одно из проведенных ею ранее исследований по масштабу не может сравниться с нынешним. Около десяти утра в воскресенье Микаэль Блумквист вновь появился у дома Милдред Бреннлунд, по второму мужу Милдред Берггрен, и постучал в дверь. На этот раз хозяйка открыла. Женщина была теперь почти на сорок лет старше и примерно на столько же килограммов тяжелее, но Микаэль сразу же узнал ее по фотографии. – Здравствуйте, меня зовут Микаэль Блумквист. Вы, вероятно, Милдред Берггрен?