– Когда я собирала о тебе досье, то убедилась, что прежде тебе это не мешало. Наоборот, ты из тех, кто не пропускает ни одной юбки. В чем же дело? Ты считаешь, что мне не хватает сексуальности? Микаэль покачал головой, пытаясь подобрать какие-нибудь убедительные доводы. Не дождавшись ответа, Лисбет стянула с него простыню и уселась на него верхом. – У меня нет презервативов, – сказал Блумквист. – Ну и фиг с ними. Когда Микаэль проснулся, Лисбет уже встала. Он услышал, как она возится с кофейником на кухне. Стрелка приближалась к семичасовой отметке. Ему удалось поспать всего два часа, поэтому он еще немного повалялся с закрытыми глазами. Микаэль совершенно не понимал Лисбет Саландер. До этого она ни разу даже взглядом не намекнула, что проявляет к нему какой-то личный интерес. – Доброе утро, – сказала Лисбет, заглянув в дверь. Она улыбалась. – Привет, – отозвался Микаэль. – У нас кончилось молоко. Я съезжу на бензоколонку. Они открываются в семь. Она развернулась так быстро, что Микаэль не успел ответить. Он слышал, как Саландер надела туфли, взяла сумку и мотоциклетный шлем и выскользнула за дверь. Он закрыл глаза. Потом услышал, как входная дверь снова открылась, и буквально через несколько секунд Лисбет опять возникла в дверях. На этот раз она не улыбалась. – Тебе лучше выйти и посмотреть, – сказала она. Голос ее звучал непривычно. Микаэль тут же вскочил и натянул джинсы. Ночью кто-то посетил гостевой домик и оставил зловещий сюрприз. На крыльце лежал наполовину обугленный труп расчлененной кошки. Ей отрубили голову и лапы, после чего содрали шкуру и вытащили кишки и желудок. Их остатки валялись возле трупа, который скорее всего поджигали на огне. Голову оставили нетронутой и прикрепили к седлу мотоцикла Лисбет Саландер. Микаэль узнал рыже-коричневую шкурку. Глава 22 Четверг, 10 июля Они молча завтракали в саду и пили кофе без молока. Лисбет достала маленький цифровой фотоаппарат «Кэнон» и запечатлела кошмарное зрелище, а потом Микаэль принес мешок для мусора и убрал все. Он поместил кошачьи останки в багажник одолженной машины, но пока не знал, что ему с ними делать. Наверняка следовало бы сообщить в полицию об издевательстве над животным и, возможно, об угрозе насилия, но он плохо представлял себе, как ему объяснить этот кошмарный эпизод. В половине девятого мимо них в сторону моста прошествовала Изабелла Вангер. Она их не заметила – или притворилась, что не заметила. – Как ты себя чувствуешь? – наконец спросил Микаэль. – Нормально. Она озадаченно посмотрела на него. «Ладно. Значит, ему хочется, чтобы я разволновалась», – отметила она. – Когда я найду эту сволочь, которая замучила невинную кошку только для того, чтобы запугать нас, я пущу в ход бейсбольную биту. – А ты считаешь, что это запугивание? – А у тебя есть объяснение получше? Кстати, это означает еще кое-что. Микаэль кивнул: – Как бы там ни было, мы явно задели кого-то настолько, что спровоцировали его на дикую выходку. Но тут есть и еще один аспект. – Знаю. В пятьдесят четвертом и шестидесятом годах животных приносили в жертву. Но маловероятно, чтобы убийца, который действовал пятьдесят лет назад, теперь бегал тут и раскладывал на твоем пороге останки замученных животных. Микаэль согласился. – Ну, тогда речь может идти только о Харальде Вангере и Изабелле Вангер. Есть и другие родственники солидного возраста по линии Юхана Вангера, но в здешних местах никто из них не живет. – Изабелла – жуткая стерва, – вздохнул Микаэль. – Она, конечно, могла бы убить кошку, но вряд ли она носилась по стране и убивала женщин в пятидесятых годах. Харальд Вангер… Я, конечно, не дам голову на отсечение, но он кажется таким беспомощным, что едва ходит, и мне трудно себе представить, чтобы он выскользнул ночью из дома, поймал кошку и вытворил все это. – Если тут не действовали двое. Старик и кое-кто помоложе. До Микаэля донесся шум мотора, он поднял взгляд и увидел, что в сторону моста удаляется машина Сесилии. «Харальд и Сесилия?» – подумал он. Однако подозревать эту парочку в сговоре он не мог: отец с дочерью не общаются и даже не разговаривают друг с другом. Несмотря на заверения Мартина Вангера, что он поговорит с Сесилией, она по-прежнему не отвечала на звонки Микаэля. – Это должен быть кто-то, кому стало известно, что мы что-то раскопали и движемся вперед, – сказала Лисбет Саландер. Она встала и пошла в дом. Когда вернулась, на ней уже был кожаный комбинезон. – Я еду в Стокгольм. Вернусь вечером. – Что ты задумала? – Я должна кое-что привезти. Если у кого-то настолько съехала крыша, что он расчленил кошку, он или она может с таким же успехом напасть в следующий раз на нас самих. Или запалить дом ночью. Я хочу, чтобы ты сегодня съездил в Хедестад и купил два огнетушителя и два пожарных датчика. Один из огнетушителей должен быть хладоновым. Не сказав больше ни слова, она надела шлем, завела мотоцикл и укатила через мост. Микаэль выкинул останки кошки в мусорный бак у бензоколонки, а потом поехал в Хедестад и купил огнетушители и пожарные датчики. Он сложил их в багажник машины, после чего отправился в больницу. Микаэль заранее созвонился с Дирком Фруде и договорился о встрече в больничном кафетерии, где рассказал ему об утреннем инциденте. Адвокат побледнел. – Микаэль, я никак не ожидал, что вся эта история может оказаться опасной. – Серьезно? Но ведь поручение заключается в том, чтобы найти и разоблачить убийцу. – Но кто же мог… Да ведь это же за пределами здравого смысла. Если вашим с фрёкен Саландер жизням что-то угрожает, мы должны остановить наше дело. Я могу поговорить с Хенриком… – Ни в коем случае. Я не хочу, чтобы он получил еще один инфаркт. – Он все время спрашивает, как у вас идут дела. – Передайте ему, что я продолжаю распутывать историю и намерен двигаться дальше. – Но что именно вы собираетесь делать? – У меня накопилось несколько вопросов. Первый инцидент произошел сразу после того, как у Хенрика случился инфаркт, когда я на день уезжал в Стокгольм. Кто-то обыскивал мой кабинет. К тому времени я как раз раскрыл библейский код и обнаружил снимки с Йернвегсгатан. Я рассказал об этом вам и Хенрику. Мартин оказался в курсе, поскольку помогал мне попасть в «Хедестадс-курирен». Кто еще мог быть в курсе? – Не скажу наверняка, с кем Мартин мог обсуждать эту тему. Однако Биргер с Сесилией знали. Они комментировали вашу охоту за снимками. Александр тоже знал. А еще Гуннар и Хелен Нильссоны. Они тогда как раз навещали Хенрика и присутствовали при разговоре. И Анита Вангер. – Анита? Та, что живет в Лондоне? – Да, сестра Сесилии. Когда у Хенрика случился инфаркт, она прилетела сюда вместе с Сесилией, но остановилась в отеле и, насколько мне известно, на остров не приезжала. Анита, как и Сесилия, не хочет встречаться с отцом. Но неделю назад она улетела обратно, когда Хенрика перевели из реанимации. – А где сейчас живет Сесилия? Я видел, как она утром переезжала через мост, но у нее в доме темно и все заперто. – Вы ее подозреваете? – Нет, просто интересуюсь, где она находится. – Она живет у своего брата Биргера. Оттуда близко до больницы, и до Хенрика можно дойти пешком. – Вы знаете, где она сейчас? – Нет. Но, во всяком случае, не в больнице. – Спасибо, – сказал Микаэль и встал. Семейство Вангеров буквально оккупировало больницу Хедестада. Через холл, в сторону лифтов, направлялся Биргер Вангер. Микаэль не горел желанием сталкиваться с ним и подождал, пока тот скрылся, а затем вышел в холл. Зато в дверях, почти на том же месте, где Блумквист встретился с Сесилией Вангер во время прошлого посещения больницы, он столкнулся с Мартином Вангером. Они поздоровались и пожали друг другу руки. – Вы навещали Хенрика? – Нет, у меня была встреча с Дирком Фруде.