Когда Лисбет коснулась его руки, Микаэль вздрогнул, как от удара током, и взглянул на нее с такой ненавистью, что девушка невольно отступила. Она дала ему мыло и, ни слова не говоря, ушла обратно на кухню. После душа Микаэль наложил на рану три куска пластыря. Потом пошел в спальню, надел чистые голубые джинсы и новую футболку и прихватил папку с распечатанными фотографиями. – Оставайся здесь! – рявкнул он Лисбет. Затем дошел до дома Сесилии Вангер и надавил на кнопку звонка. Звонил он минуты полторы, прежде чем ему открыли. – Я не желаю с тобой встречаться, – сказала она. Потом взглянула на его голову, на которой пластырь уже пропитался кровью. – Что случилось? – Впусти меня. Нам необходимо поговорить. Сесилия не решалась: – Нам не о чем разговаривать. – Теперь нам есть о чем поговорить. И тебе придется выбирать: ты беседуешь со мною либо здесь, на ступеньках, либо на кухне. Голос Микаэля звучал так решительно, что Сесилия сделала шаг в сторону и впустила его. Он прошел прямо к ее кухонному столу. – Что с тобой случилось? – снова спросила она. – Ты утверждаешь, что мои попытки разгадать тайну исчезновения Харриет Вангер являются для Хенрика совершенно бессмысленным занятием, формальной трудотерапией. Возможно. Но час назад кто-то попытался прострелить мне голову, а сегодня ночью на мое крыльцо подбросили расчлененный кошачий трупик. Женщина открыла рот, чтобы что-то сказать, но Микаэль оборвал ее: – Сесилия, мне наплевать на твои отговорки и на то, что один мой вид приводит тебя в ярость. Я никогда больше не приближусь к тебе, и тебе нечего бояться, что я стану тебя тревожить или преследовать. В данный момент я больше всего хотел бы никогда и ничего не слышать ни о тебе, ни о ком-либо еще из семейства Вангеров. Но я хочу получить ответы на свои вопросы. И чем быстрее ты ответишь, тем скорее от меня избавишься. – Что ты хочешь знать? – Первое: где ты была час назад? Лицо Сесилии потемнело. – Час назад я была в Хедестаде. Я приехала сюда полчаса назад. – Кто-нибудь может подтвердить, где ты находилась? – Насколько мне известно, нет. Я не обязана перед тобой отчитываться. – Второе: зачем ты открыла окно в комнате Харриет в тот день, когда она исчезла? – Что? – Ты слышала вопрос. Все эти годы Хенрик пытался узнать, кто открыл окно в комнате Харриет, причем как раз в те критические минуты, когда она исчезла. Все отрицают этот факт. Но кто-то при этом лжет. – Но почему, черт возьми, ты решил, что это я? – Взгляни на эту фотографию, – сказал Микаэль и бросил расплывчатый снимок на кухонный стол. Сесилия подошла к столу и взглянула на фотографию. На ее лице отразились удивление и испуг. Потом она подняла на него глаза. Микаэль вдруг почувствовал, как маленькая струйка крови потекла по его щеке и закапала на футболку. – В тот день на острове было человек шестьдесят, – сказал он. – Из них двадцать восемь женщин. У пяти или шести были светлые волосы до плеч. И только одна из них была в светлом платье. Сесилия уставилась на фотографию. – И ты думаешь, что это обязательно я? – Если это не ты, то я бы очень хотел знать, кто это, по твоему мнению. Этот снимок раньше никто не видел. Я держу его у себя уже несколько недель и безуспешно пытаюсь с тобой поговорить. Вероятно, я – полный идиот, но я не показывал его ни Хенрику, ни кому-либо еще, потому что боялся навлечь на тебя подозрения или как-то навредить. Но я должен знать ответ. – Ты его получишь. Сесилия подняла фотографию и протянула ему. – В тот день в комнате Харриет меня не было. И на снимке не я. И вообще я не имею ни малейшего отношения к ее исчезновению. Она подошла к входной двери. – Ты получил ответ. А теперь я хочу, чтобы ты ушел. Думаю, тебе следует показать свою рану врачу. Лисбет Саландер отвезла Микаэля в больницу Хедестада. На рану наложили два шва и залепили пластырем. Ему также дали кортизоновую мазь, чтобы мазать ожоги от крапивы на шее и руках. Выйдя из больницы, Микаэль долго сидел и размышлял, не следует ли ему сходить в полицию. Вдруг перед его глазами всплыли будущие заголовки. «Осужденный за клевету журналист – участник драмы со стрельбой». Он покачал головой. – Поезжай домой, – сказал он Лисбет. Когда они вернулись на остров, уже стемнело. Именно этого и ждала Саландер. Она поставила на кухонный стол спортивную сумку. – Я одолжила в «Милтон секьюрити» кое-какие технические новинки, и сейчас самое время ими воспользоваться. А ты пока поставь кофе. Она разместила вокруг дома четыре детектора движения, работающие на батарейках, и объяснила, что если кто-нибудь подойдет ближе чем на шесть-семь метров, то радиосигнал будет передан небольшому сигнальному устройству, которое она установила у Микаэля в спальне, и оно отзовется писком. Одновременно Лисбет повесила на деревья спереди и сзади дома две светочувствительные видеокамеры, которые начнут посылать изображение на лэптоп, стоящий в шкафу, в прихожей. При этом она замаскировала камеры темной тканью так, что остались видны только объективы. Третью камеру она установила в скворечнике над дверью. Чтобы провести в дом кабель, просверлила в стене дыру. Объектив был направлен на дорогу и на тропинку, ведущую от калитки к входной двери. Камера каждую секунду делала снимки низкого разрешения, которые сохранялись на жестком диске еще одного лэптопа, в гардеробе. Потом она уложила в прихожей чувствительный к нажатию коврик. Если кому-нибудь удастся проскользнуть мимо инфракрасных детекторов и войти в дом, то включится сирена в 115 децибел. Лисбет продемонстрировала, как нужно отключать детекторы ключом от коробочки, которую она поместила в гардеробе. Девушка также разжилась биноклем ночного видения, который положила на столе в кабинете. – Ты мало что оставляешь на волю случая, – сказал Микаэль, наливая ей кофе. – Еще вот что. Больше никаких пробежек, пока мы не разберемся с этим делом. – Уж поверь мне, к этому делу я утратил интерес. – Это не шутка. Все начиналось с исторической загадки, но сегодня утром на крыльце лежала мертвая кошка, а вечером кто-то попытался отстрелить тебе башку. Мы явно наступили кому-то на любимую мозоль. Ужин состоял из холодных закусок и картофельного салата. Микаэль вдруг почувствовал, что очень устал, и у него сильно разболелась голова. Он был не в состоянии даже говорить и отправился спать. Лисбет Саландер до двух часов ночи сидела и читала документы. Задание, которое они взялись выполнить в Хедебю, теперь превратилось в опасную для жизни игру. Глава 23 Пятница, 11 июля Микаэль проснулся в шесть часов – его разбудило солнце, которое било через щелку между занавесками прямо ему в лицо. Голова раскалывалась, дотрагиваться до пластыря было больно. Лисбет Саландер лежала на животе, обхватив Микаэля рукой. Он разглядывал дракона, растянувшегося у нее на спине от правой лопатки до ягодицы. Потом он посчитал ее татуировки. Помимо дракона на спине и осы на шее, у нее имелась одна цепочка вокруг щиколотки, другая – вокруг бицепса правой руки, какой-то китайский символ на бедре и розочка на голени. За исключением дракона, все татуировки были маленькие и не слишком выразительные. Микаэль осторожно выбрался из постели и задернул занавески. Потом пошел в туалет, бесшумно прокрался обратно и залез в постель, не разбудив Лисбет. Часа через два они завтракали в саду. Саландер посмотрела на Микаэля: – Нам нужно разгадать загадку. Как же к ней подступиться? – Обобщить уже имеющиеся факты. И попытаться отыскать новые. – Первый факт – кто-то находится рядом с нами и охотится за тобой. – Вопрос только – почему? Потому что мы близки к разгадке дела Харриет или потому, что мы нашли неизвестного серийного убийцу? – Наверняка одно связано с другим. Микаэль кивнул: – Если Харриет удалось разузнать о существовании серийного убийцы, то наверняка это был кто-то из ее окружения. Если взглянуть на весь список людей, фигурировавших в событиях шестидесятых годов, то там имеется по меньшей мере пара дюжин кандидатов. Сегодня почти никого из них нет в живых, за исключением Харальда Вангера. Но мне, конечно, не верится в то, что он в свои девяносто два года бегает по лесу с ружьем. У него едва ли хватит сил даже поднять его. Подозреваемые из этого списка либо слишком стары, чтобы представлять опасность в наши дни, либо слишком молоды, чтобы злодействовать в пятидесятых годах. И мы опять возвращаемся туда, откуда начали. – Если только тут не задействованы двое. Старый и помоложе. – Харальд и Сесилия… Не думаю. Я считаю, что она говорит правду, утверждая, что в окне стояла не она.