Глава 24 Пятница, 11 июля – суббота, 12 июля Мартин Вангер наклонился и обыскал карманы Микаэля. В одном из них нашлись ключи. – А ловко вы придумали – поменять замок, – заметил он. – Я займусь твоей подружкой, когда она явится домой. Микаэль не ответил. Он понимал, что Мартин, как опытный бизнесмен, обладает навыками ведения переговоров и, стало быть, хорошо умеет распознавать блеф. – Но зачем? – Что зачем? – Зачем ты затеял все это? – Блумквист обвел взглядом комнату. Мартин наклонился, сунул руку Микаэлю под подбородок и приподнял голову так, что их взгляды встретились. – Неужели не ясно? – сказал он. – Женщины исчезают – одна за другой. Их никто не ищет. Они никому не нужны. Иммигрантки. Шлюхи из России. Через Швецию ежегодно циркулируют тысячи и тысячи людей. Мартин отпустил голову Микаэля и выпрямился. Похоже, он гордился тем, как все тут обустроил. Его слова поразили Микаэля, словно удар кулаком. «Господи. Эта вовсе не историческая загадка. Мартин Вангер убивает женщин и сегодня. А я наивно угодил прямо к нему в лапы…» – В данный момент гостей у меня нет. Но тебя наверняка позабавит то, что, пока вы с Хенриком трепались всю зиму и весну, здесь находилась девушка. Ее звали Ирина, она приехала из Беларуси. Когда ты у меня ужинал, она сидела запертой в этой клетке. Это был такой незабываемый вечер… Мартин Вангер уселся на стол и начал болтать ногами. Микаэль закрыл глаза. Он вдруг почувствовал резкую изжогу и судорожно сглотнул. – А что ты делаешь с телами? – У меня тут у пристани стоит яхта. Я отвожу их далеко в море. В отличие от отца, я не оставляю после себя никаких следов. Но он тоже был мастак. Находил себе жертвы по всей стране. Последние кусочки пазла начали вставать на свои места. Готфрид Вангер. С сорок девятого по шестьдесят пятый. В шестьдесят шестом его дело продолжил Мартин Вангер, в Уппсале. – Так ты восхищаешься своим отцом? – Это он меня научил. Он провел обряд инициации, когда мне было четырнадцать лет. – Уддевалла. Лия Перссон. – Вот именно. Я присутствовал. Только смотрел, только присутствовал. – Шестьдесят четвертый, Сара Витт из Роннебю. – Мне было шестнадцать. Я тогда впервые овладел женщиной. Готфрид меня учил. И я задушил ее. «Он хвастается. Господи, помилуй, ну и чертова садистская семейка…» – Но ты хотя бы понимаешь, что это ненормально? Мартин слегка пожал плечами: – Тебе, я думаю, не понять, какое это божественное ощущение, когда ты наделен полной властью над жизнью и смертью человека. – Но ведь ты получаешь наслаждение от того, что терзаешь и убиваешь женщин. Глава концерна на минуту задумался, уставившись в одну точку на стене позади Микаэля, а потом улыбнулся своей обаятельной обезоруживающей улыбкой: – Вообще-то я так не думаю. Если серьезно проанализировать мой статус, то я скорее серийный насильник, чем серийный убийца. Собственно говоря, я серийный похититель. Убийство становится, так сказать, неизбежным следствием, потому что ведь мне приходится заметать следы. Понимаешь меня? Микаэль не знал, что ответить, и лишь кивнул. – Разумеется, мои действия социально неприемлемы, но ведь я совершаю в первую очередь преступление против условностей общества. Смерть приходит к моим гостям только в самом конце, когда они мне становятся в тягость. Всегда так занятно видеть их разочарование… – Разочарование? – изумленно спросил Микаэль. – Вот именно. Разочарование. Они думают, что выживут, если будут мне угождать. Они принимают мои правила игры. Начинают доверять мне, вступают со мной в дружеские отношения и до самого конца надеются, что дружба что-то значит. А когда они вдруг обнаруживают, что их обманули, наступает разочарование. Мартин Вангер обошел вокруг стола и оперся о стальную клетку. – Тебе, с твоим мелкобуржуазным воспитанием, никогда этого не понять, но самое занимательное во всем этом – разработать план похищения. Тут нельзя допускать никаких импульсивных действий – те, кто так делает, всегда попадаются. Это целая наука; приходится учитывать тысячу деталей. Мне надо наметить себе добычу и разузнать о ее жизни все. Кто она? Откуда? Как я могу ее заполучить? Как мне надо себя вести, чтобы оказаться наедине со своей добычей, оставаясь анонимом? Чтобы мое имя не всплыло потом в каком-нибудь полицейском расследовании? «Я больше не могу», – подумал Микаэль. Мартин Вангер рассуждал о похищениях и убийствах почти в академическом стиле, словно излагал свою особую точку зрения по какому-то теологическому вопросу. – Тебе действительно интересно это, Микаэль? Он наклонился и потрепал Блумквиста по щеке. Его прикосновение показалось почти нежным. – Ты ведь понимаешь, что наша с тобой встреча неизбежно близится к финалу. И финал у нее может быть только один. Ты не против, если я закурю? Микаэль помотал головой. – Можешь и меня угостить сигаретой, – ответил он. Мартин зажег две сигареты, осторожно поместил одну из них между губами Микаэля, дал ему затянуться и вынул ее. – Спасибо, – автоматически сказал Микаэль. Мартин Вангер снова засмеялся: – Вот видишь. Ты уже начал усваивать принципы покорности. Твоя жизнь в моих руках, Микаэль. Ты знаешь, что я могу убить тебя в любую секунду. Ты просил меня немного улучшить качество твоей жизни и ради этого использовал разумные аргументы, добавив немного лести. И получил вознаграждение. Микаэль кивнул. Сердце почти выскакивало у него из груди. В четверть двенадцатого Лисбет перелистывала статьи и пила воду из своей пластиковой бутылки. Но в отличие от Микаэля, она не поперхнулась, а лишь вытаращила глаза, обнаружив еще одно совпадение. Клик! На протяжении двух часов Саландер перекопала внутреннюю прессу концерна «Вангер» во всех уголках – и в Швеции, и за рубежом. Основной журнал назывался очень просто – «Информация о предприятии». Его украшал логотип концерна – развевающийся на ветру шведский флаг на флагштоке в виде стрелы. Журнал подготовил к выпуску рекламный департамент штаба концерна; его авторы имели целью убедить сотрудников в том, что все они являются членами одной большой семьи. В феврале 1967 года, во время спортивных каникул, Хенрик Вангер проявил благородство и щедрость, пригласив пятьдесят служащих головного офиса поехать с семьями на неделю покататься на лыжах в Херьедален[94]. Таким образом он хотел выразить благодарность за проделанную работу, поскольку в предыдущем году концерн добился рекордных результатов. Группу сопровождал сотрудник отдела по связям с общественностью, который подготовил репортаж с лыжной базы, снятой для сотрудников. Во время спуска с гор было сделано много снимков, снабженных забавными подписями. Несколько фотографий запечатлели вечеринку в баре, где веселящиеся, румяные с мороза сотрудники поднимали первую или вторую кружку пива. Две фотографии были сделаны во время летучки, на которой Хенрик Вангер объявил сорокаоднолетнюю служащую офиса Уллу Бритт Мугрен «Лучшим сотрудником года». Ей вручили премию в пятьсот крон и хрустальный кубок. Премию вручали на террасе гостиницы, непосредственно перед тем, как народ собирался вновь ринуться в горы. На фотографии можно было увидеть человек двадцать. С правого края, прямо за Хенриком Вангером, стоял мужчина со светлыми волосами. На нем была темная стеганая куртка со вставками на плечах. Поскольку журнал был черно-белым, о цветах одежды можно было только догадываться, но Лисбет Саландер готова была биться об заклад, что плечи красные. Подпись под фотографией гласила: «Крайний справа – девятнадцатилетний Мартин Вангер, который сейчас учится в Уппсале. О нем уже говорят как о надежде концерна». – Ага, попался! – тихо сказала Лисбет Саландер. Она погасила настольную лампу и оставила журналы в беспорядке на столе – этой суке Будиль Линдгрен будет чем заняться завтра. Лисбет вышла на стоянку через боковую дверь. Уже приблизившись к мотоциклу, вспомнила, что обещала сообщить охраннику, когда будет уходить. Она остановилась и оглядела стоянку. Охранник сидел с другой стороны здания, а значит, обратно ей придется идти вокруг дома. «Наплевать», – решила она. Подойдя к мотоциклу, Саландер включила мобильный телефон и набрала номер Микаэля. Она услышала, что абонент находится вне зоны доступа. Зато обнаружила, что Блумквист пытался звонить ей не меньше тринадцати раз между половиной четвертого и девятью. Последние два часа он не звонил. Лисбет набрала номер стационарного телефона гостевого домика, но никто не взял трубку. Она нахмурилась, пристегнула сумку с компьютером, надела шлем и завела мотоцикл. Путь до острова занял десять минут. На кухне горел свет, но в доме было пусто.