Лисбет относилась к нему неоднозначно. Он совал нос не в свое дело и вообще пытался копаться в ее личной жизни… И в то же время ей понравилось работать вместе с ним. Она никогда не думала, что сможет работать с кем-то вместе. Конечно, непривычно, но ведь в конце концов все сложилось. Он не приставал к ней и не пытался учить жить. И это она затащила его в постель, а не наоборот. И к тому же у них все получилось на редкость недурно. Тогда почему ей так хочется дать ему в морду? Лисбет вздохнула, подняла грустные глаза и посмотрела на трейлер, проезжавший мимо нее по шоссе Е‑4. Около восьми вечера Микаэль по-прежнему сидел в саду. Он услышал треск мотоцикла и увидел, что через мост едет Лисбет Саландер. Она припарковалась и сняла шлем. Потом подошла к садовому столику и потрогала кофейник, но тот оказался пустым и холодным. Микаэль изумленно смотрел на нее. Девушка взяла кофейник и пошла на кухню. Когда она вернулась, вместо кожаного комбинезона на ней были джинсы и футболка с надписью: «I can be a regular bitch. Just try me»[103]. – Я думал, ты уехала, – сказал Микаэль. – Я доехала до Уппсалы и повернула обратно. – Неплохо прогулялась. – У меня болит задница. – Почему вернулась? Лисбет не ответила. Микаэль не настаивал; он ждал, пока она заговорит сама. Они молча пили кофе, и только через десять минут девушка подала голос. – Мне нравится твоя компания, – неохотно призналась она. Раньше Лисбет никогда не произносила таких слов. – Мне было… интересно работать вместе с тобой над этим делом. – Мне тоже понравилось с тобой работать, – сказал Микаэль. – Ну-ну. – Честно говоря, мне никогда не приходилось сотрудничать с таким классным поисковиком. Я, конечно, понимаю, что ты – хакерша и общаешься с весьма сомнительными личностями. Но ты можешь просто поднять трубку и за двадцать четыре часа организовать нелегальное прослушивание телефона в Лондоне… Ты просто супер. Лисбет впервые взглянула на него с тех пор, как села за стол. Он знает многие ее секреты. Как так получилось? – Все очень просто. Я разбираюсь в компьютерах. И мне несложно прочесть текст и четко уловить его смысл. – У тебя фотографическая память, – сказал Микаэль дружелюбным тоном. – Думаю, да. Я просто стараюсь понять, каков механизм действия техники. И не только компьютеров и телефонной сети, но и мотора моего мотоцикла, телевизоров, пылесосов, химических процессов и астрофизических формул. Я чокнутая. Я фрик. Микаэль нахмурил брови и довольно долго сидел молча. «Синдром Аспергера[104], – подумал он. – Или что-то в этом роде. Талант видеть рисунок и понимать абстрактные рассуждения там, где остальные видят только помехи». Лисбет уставилась в стол. – Большинство людей многое дали бы, чтобы обладать таким даром. – Я не хочу об этом говорить. – Хорошо, оставим это. И все-таки, почему ты вернулась? – Не знаю. Возможно, я не права. Он пристально посмотрел на нее. – Лисбет, не могла бы ты объяснить мне, как ты понимаешь слово «дружба»? – Это когда хорошо относишься к кому-то. – Да, но почему человек хорошо к кому-то относится? Она пожала плечами. – Дружба – это мое определение – строится на двух опорах, – сказал Блумквист. – На уважении и доверии. Без этого никак. И еще необходима взаимность. Ведь можно кого-то уважать, но если нет доверия, то дружбе конец. Она по-прежнему молчала. – Я понимаю, что ты не хочешь обсуждать со мной свои проблемы, но когда-нибудь тебе все же придется решить, доверяешь ты мне или нет. Я хочу, чтобы мы были друзьями, но это желание должно быть взаимным. – Мне нравится заниматься с тобой сексом. – Секс и дружба – совершенно разные вещи. Конечно, друзья могут заниматься сексом, но, Лисбет, если мне придется выбирать между сексом и дружбой в отношениях с тобой, нет никакого сомнения в том, что я выберу. – Я не понимаю. Так ты хочешь заниматься со мной сексом или нет? Микаэль прикусил губу. Потом, вздохнув, пробормотал: – Не следует заниматься сексом с теми, с кем вместе работаешь. Это чревато осложнениями. – Я, наверное, что-то не поняла? Или ты не занимаешься сексом с Эрикой Бергер при каждом удобном случае? К тому же она замужем. Микаэль помолчал. – Я и Эрика… Наша история началась задолго до того, как мы стали вместе работать. А то, что она замужем, тебя не касается. – Вот как, теперь вдруг ты уже расхотел говорить о себе. Разве дружба – это не вопрос доверия? – Да, но дело в том, что я не хочу обсуждать своих друзей у них за спиной. Тогда бы я обманул их доверие. Я бы точно так же не стал обсуждать тебя с Эрикой у тебя за спиной. Лисбет Саландер задумалась над его словами. Разговор осложнился, а она не любила сложных разговоров. – Мне нравится заниматься с тобой сексом, – снова сказала она. – А мне с тобой… Но я по-прежнему гожусь тебе в отцы. – Мне наплевать на твой возраст. – Ты не можешь плевать на нашу разницу в возрасте. Из-за нее у нас вряд ли могут возникнуть длительные отношения. – А я и не рассчитываю на длительные отношения, – сказала Лисбет. – Мы только что завершили дело, где главную роль играли мужчины с извращенной сексуальностью. Будь моя воля, я бы уничтожила их всех до одного. – Да уж, ты не сторонница компромиссов. – Да, – сказала Саландер, улыбнувшись своей кривой невеселой улыбкой. – Но ты-то ведь не такой. Она встала. – Я иду в душ, а потом собираюсь голой улечься в твою постель. Если ты считаешь себя слишком старым, можешь отправляться спать на раскладушку. Микаэль смотрел ей вслед. У Лисбет Саландер, безусловно, было немало комплексов, но стыдливость к ним уж точно не относилась. Все споры с нею он постоянно проигрывал. Через некоторое время Блумквист поднялся, забрал в дом кофейные чашки и пошел в спальню. Они встали около десяти, приняли вместе душ и сели позавтракать в саду. Около одиннадцати позвонил Дирк Фруде. Он сообщил, что похороны состоятся в два часа, и спросил, захотят ли они присутствовать. – Не уверен, – ответил Микаэль. Потом адвокат попросил разрешения зайти к ним часов в шесть, чтобы поговорить. Против этого Микаэль не возражал. Несколько часов он потратил на то, чтобы разложить бумаги по картонным коробкам и перенести их в кабинет Хенрика. Наконец у него остались только его собственные блокноты с записями и две папки с делом Ханса Эрика Веннерстрёма, которые он уже полгода не открывал. Вздохнув, Микаэль спрятал их в сумку. Дирк Фруде опоздал и появился только ближе к восьми часам. Он был по-прежнему в траурном костюме и выглядел совершенно измученным. Адвокат опустился на кухонный диван и с благодарностью принял из рук Лисбет чашку кофе. Девушка уселась за приставной столик и уткнулась в свой лэптоп, а Микаэль стал расспрашивать Фруде о том, как родственники восприняли воскрешение Харриет. – Можно сказать, что оно затмило гибель Мартина. Сейчас о Харриет уже пронюхали и средства массовой информации. – И как же вы объясняете ситуацию? – Харриет уже беседовала с журналистом из «Курирен». Она рассказала, что сбежала из дома, потому что не ладила с родственниками, но что все у нее сложилось удачно, поскольку теперь она возглавляет компанию с таким же оборотом, как у концерна «Вангер».