— Зачем я выпила еще один «Виндзор»? Амелия повернулась в мою сторону, уголки ее рта приподнялись, а в глазах появился блеск: — Потому что я тебе надоела, и ты предпочла бы быть с Ридом? У меня отвисла челюсть: — Что? Ни за что. Ты потрясающая, а Рид… — Сексапильный. Восхитительный. Привлекательный. Единственный рыжеволосый мужчина на свете, который до глупости хорош собой и талантлив. О, давай не будем забывать, что он, по сути, представитель королевской крови. Я не думала, что это возможно, но моя челюсть отвисла еще больше. Она была права во всем, но королевская кровь сбила меня с толку. — Ого. Ну-ка назад. Ко… королевской? — балкон теперь был пуст, вечеринка закончилась, но я придвинулся поближе к Амелии. — По-настоящему? — По. Ебануто. Настоящему. Никогда не думала, что у него такая же фамилия, как у всемирно известных принцев? Я задумчиво прищурила глаза, затем они расширились: — Ни за что. — И он британец. Обычно я, пуская слюни, сосредотачивалась на его акценте, который слетал с его надутых губ, а не на том факте, что он мог быть какого-нибудь королевского происхождения. Кроме того, кто бы установил такую корреляцию? Хотя, он действительно был похож на Гарри. Их можно было бы считать близнецами. — Насколько королевская? — спросила я. — Типа, он их троюродный брат, — сказала Амелия, отправляя в рот вишенку из своего чистого «Ширли Темпл». — Да заткнись ты. Она громко жевала, вытирая рот тыльной стороной ладони: — Он даже не близок к трону, но считается «частью семьи». Я буквально не могла этого понять: — Ебаная. Срань. Господня. — Что? — спросил Рид, и я повернула голову, чтобы посмотреть в его сторону. Я была совершенно потрясена его красотой. Никому нельзя позволять быть таким мужественным и красивым. Я пискнула от шока. Законно завизжала, как чертова морская свинка, хватаясь за свою маску, сбрасывая ее, как будто мне было что скрывать. Может быть, мои растущие чувства к нему? Тише, внутренний диалог, у меня сейчас нет на тебя времени. — О, я рассказывала Чарли, какой ты знаменитый, — ухмыльнулась Амелия, гордясь собой за то, что раскрыла его секрет. Рид закатил глаза и снял свою собственную маску. Это был первый раз за весь вечер, когда я видела его без нее, и, боже милостивый, почему маленькая веснушка возле его правого глаза делала его таким красивым? И почему ямочка на его щеке казалась еще больше, чем обычно? — Пожалуйста, не надо, Амелия, — взмолился Рид с задумчивым выражением на лице. — Что? — глаза Амелии были невинны. — Ты никогда этим не хвастаешься. Это же круто. — Это не так, — Рид отвернулся от Амелии, умоляя меня не волноваться. — Я просто… Рид. В этом нет ничего особенного. — Не бойся того, кто ты есть, — сказала я. Это было банально, но в то же время верно. — Ха, — сказала Амелия, отправляя в рот еще одну вишенку из мараскино. — Если я правильно помню, ты, Рид Виндзор, сказал мне нечто подобное на днях. Она пошевелила бровями, и Рид застонал: — Я не боюсь того, кто я есть. Я не хочу, чтобы моя фамилия давила на меня, и я не… — Ты не хочешь, чтобы люди строили предположения о тебе до того, как узнают тебя настоящего, — закончила я за него. Он кивнул, круги под его усталыми глазами стали темнее. Я хотела уложить его в постель, чтобы он больше походил на того же ясноглазого парня, который возился надо мной с пакетами льда в руках. — Ясно, — сказала я. Это была та же самая причина, по которой я до сих пор официально не раскрыла свой бизнес. Конечно, мои клиенты знали, кто я такая, как и мои поставщики. У меня было много возможностей проявить себя — местные новостные станции постоянно доставали нас, я просто не хотела, чтобы кто-нибудь знал. Ещё нет. Страх, надоедливый, неумолимый страх, он сыграл большую роль в моей жизни. Боюсь, что они осудят меня до того, как узнают мою настоящую историю. Боюсь, что Брэндон увидит меня. Вот оно. Правда. Иногда это причиняло боль в глубине души. Я не хотела, чтобы он думал, что он каким-то образом приложил руку к тому, чтобы сделать меня лучшей версией себя — даже если это было отчасти верно. Рид одарил меня непринужденной улыбкой, и я поиграла маской в руках. — Кроме того, — продолжил Рид, — моя семья переехала сюда, чтобы мы могли быть чем-то большим, чем просто частью чьей-то истории. Мы хотели иметь свою собственную. Это было в некотором роде прекрасно. Рид зевнул, прикрыв рот рукой, и потер глаза, садясь на стул рядом со мной. Он подпер голову рукой и так отдыхал. — Все ушли? — спросила Амелия. — Да, приятель, — сказал Рид сквозь зевок. — Я заплатил бармену, нашел последних отставших и отправил их восвояси. — Отличная работа, друг. Тебе грустно, что это твой последний год? Рид сидел прямо, медленно моргая глазами. — Не совсем. Представитель университета решил разыскать меня. Хешер принял официальное решение сделать это ежегодным мероприятием, начиная со следующего года. Не только для студентов, но и для сообщества и персонала. — Ого. Так вот почему ты весь день где-то пропадал? — Да. Сегодня утром у меня была встреча с ними, а потом мне пришлось работать весь остаток дня. — Это грандиозно, Виндзор! — сказала Амелия, вскидывая руки в воздух, но бедный Рид просто выглядел измученным. — Но я думаю, что ты, возможно, слишком усердствуешь. — Я в порядке, Амс. Он снова наклонился, положив голову на правую руку, его кожа коснулась моей. Я подумала о том, чтобы отодвинуться, дать ему немного пространства, но это было бы еще более неловко, чем если бы я просто спокойно сидела. Его тело слегка дернулось, как будто он погружался в сон, и я слегка толкнула его плечом: — Тебе следует отправиться в постель. Его глаза лениво открылись. — Не могу. Мне нужно прибраться. Я сдвинула брови, не желая, чтобы Рид устал еще больше, чем уже. — Ты тот, кто убирает после вечеринки? — это прозвучало глупо. — Нет, — вмешалась Амелия. — Он просто не хочет, чтобы здесь было слишком грязно для уборщицы, которой платят за то, чтобы она пришла, — она остановилась, чтобы проверить время на своем мобильном телефоне, — через два часа. — Ну… — Риду больше нечего было сказать, и он пожал плечами. — Ты чудак, Рид. Все в порядке, — сказала Амелия, пару раз хлопнув его по плечу. — Но ты же все еще будешь со мной дружить? — он поднял голову, взглянул на Амелию, а затем уставился на меня на долю секунды дольше, чем следовало. Я ожидала, что почувствую себя неловко, но, честно говоря, его взгляд согрел меня. Я почувствовала, как вспыхнули мои щеки, и улыбнулась, глядя на свои колени. — Конечно, дурачок, — сказала Амелия. Рид снова зевнул, его рот растянулся в форме буквы «О». — Послушай, ты выглядишь уставшим. Я помогу, — сказала я, поднимаясь на ноги.