— Эм, привет, — сказала Чарли, подходя к нам на цыпочках и поднимая руку в приветствии. Она обвела взглядом сцену, остановившись на темно-красном занавесе позади нас. Она моргнула и покачала головой, не замечая меня. — Извините, что беспокою вас, но я не могу найти хоровую комнату. Я отступил назад, мои мысли вспыхнули внутри меня подобно фейерверку. Они рванулись с места, как ракеты, и я пожелал им угомониться к чертовой матери. — О, — Амелия шмыгнула носом и указала на дверь слева от себя. — Пройдите туда, четвертая дверь справа от вас. — Профессор Бейл — как надсмотрщик за рабами, — предупредил я, мое беспокойство было искренним. Эдвард Бейл был одним из самых опытных преподавателей искусств в кампусе, и ему был всего тридцать один год, что означало, что он также был самым желанным — к большому разочарованию всех парней в кампусе. Может быть, с моей стороны было глупо упоминать о его неустанном стремлении собрать идеальную группу певцов, но я бы назвал победой то, если бы Чарли сразу же не сочла его желанным, как только увидела. Я был не прочь разыграть мелкую карту. Я не мог найти в себе сил разобраться, почему у меня от этого заболел живот. Наконец, Чарли взглянула на меня, ее лазурные глаза оценивали меня с игривым блеском. Она вытянула шею, чтобы получше разглядеть меня, и на секунду мне показалось, что она, возможно, узнала меня, но вместо этого она улыбнулась, покачала головой и рассмеялась. — Ха. Ни за что. Аб-со-лют-но точно нет, — она отчетливо произнесла это слово. — Я просто отнесу ему ноты, которые нашла в библиотеке, — она подняла буклет, который держала в руке. — Уверена, что он бы вышвырнул меня, как только я открыла бы рот, — она вздрогнула, и восхитительный каскад румянца заструился по ее щекам. Мне пришлось напомнить себе, чтобы я не пялился слишком пристально. — Я уверен, что у тебя приятный голос. Глаза Чарли расширились, и я понял, что сказал это вслух. Иногда у меня бывает невероятно длинный язык. Христос. Амелия подозрительно посмотрела на меня, легкая улыбка тронула ее губы. — Клянусь, ты ошибешься, — Чарли отступила назад, указывая через плечо. — Спасибо за вашу помощь. — Кстати, я Амелия, — сказала Амелия, протягивая Чарли руку для рукопожатия. — Чарли. — А это Рид, — указала на меня Амс. Я протянул руку слишком быстро, и Чарли отпустила руку Амелии, чтобы пожать мою. — Рид? — она крепко задумалась, и я задался вопросом, помнит ли она меня еще мальчишкой. Моя семья отдыхала в Уизли каждый год с тех пор, как я стал достаточно взрослым, чтобы говорить. И, как ни странно, дом, который мы занимали во время каникул, находился через дорогу от дома семьи Чарли. Мои родители в конце концов купили маленький коттедж на Мейпл-авеню, когда я пошел в старшую школу, как раз когда она поступила в колледж. Но уверен, что никогда не производил большого впечатления на Чарли. Если она вообще обращала на меня внимание, я был для нее простым мальчиком. Маленькие миры, как правило, становились все меньше в этих крошечных городках. Не то чтобы я когда-нибудь смог ее забыть. Чарли подержала мою руку еще пару мгновений, а затем отпустила ее, потирая ладонь о бедро. — Было приятно познакомиться с вами обоими, — сказала она, отступая назад, и я захотел остановить ее, но решил, что лучше держать свои чувства под контролем. — Я… э-э, увидимся как-нибудь. Я кивнул один раз и наблюдал, как она грубо открыла дверь и исчезла за ней. — Ну что там, Амелия и Рид! — крикнула МакКензи со сцены, и Амелия подпрыгнула. — Черт, я должна это сделать, да? — Думаю, что да, Амс. Она застонала, наклонилась, чтобы поднять свои оброненные ноты, и, надувшись, прошла мимо меня: — Не смей думать, что я позволю этому маленькому разговору между тобой и этой девчонкой Чарли остаться незамеченным. Я закатил глаза и покрутился на пятке: — Даже и не мечтал бы об этом. — Наконец-то, — промурлыкала МакКензи после того, как мы нырнули за занавес на сцену. — Амелия, ты готова? — это был второй раз, когда она спрашивала об этом Амелию, и я знал, что на сегодня он будет последний, если она хотя бы не попытается взять себя в руки. Амелия кивнула, волоча ноги, когда добралась до своего места в центре сцены. Пианист снова заиграл песню, и на этот раз Амелия вышла вперед, наморщив лоб, и запела песню так, словно от этого зависела ее чертова жизнь. И я был серьезно чертовски горд. — Все хорошо? — спросил я, улыбаясь своей непринужденной улыбкой пожилой женщине, которая подошла к стойке с дебетовой картой в руке. — Спасибо, что заглянули в кофейную компанию «Гроветон». Что я могу вам предложить? «Гроветон Кофе Ко.» — это заведение с приятной атмосферой и оригинальными напитками. Мы специализировались на забавных и различных сочетаниях, которые, честно говоря, звучали как полное дерьмо, но были восхитительны на вкус. Все наружные стены были увешаны фресками местных художников, а ярко-синие столики с бирюзовыми зонтиками были расставлены полукругом у главного входа. Женщина заказала себе кофе, и я положил квиток на столик рядом с надписью «специалистам по напиткам», одернув свой черный фартук на шее. Хэм сегодня не работал, так что было тихо, и думаю, что и я, и мой коллега были счастливы побыть одни. — Рид, — позвала моя начальница Кэти из своего кабинета, — не мог бы ты принести мне несколько пакетиков льда из морозилки сзади? У нас вот-вот все закончится. — Конечно. Мой коллега встал у меня за спиной и занял мое место за кассой. Коротко поздоровался с несколькими нашими постоянными посетителями — симпатичной рыжеволосой девушкой, которая была здесь каждый день с пяти вечера до закрытия, писала свой роман, и геймером, который кодировал все время на протяжении дня. Они стали такой важной частью моих смен, что я с нетерпением ждал встречи с ними. — Все хорошо, Кейси? Приближаешься к написанию «конца»? — спросил я рыжеволосую. Она поправила свои красные очки на носу и рассмеялась, слегка обнажив два передних зуба. — Все в порядке, — она остановилась, а затем фыркнула. — Не думаю, что эта книга когда-нибудь будет закончена. — Ты справишься, — подбодрил я ее. — Кроме того, чем скорее закончишь, тем скорее мы сможем договориться, чтобы ты разместила меня на обложке, — я подмигнул, и она покраснела. Кейси писала романтические книги, ей, вероятно, было около тридцати, и она была замужем, но мне нравилось флиртовать с ней. Идея заставить женщин чувствовать себя хорошо по отношению к самим себе заставляла меня чувствовать, что я привношу что-то хорошее в дерьмовый мир, в котором мы живем. Любви было почти недостаточно. Даже если я ни к чему не стремился после флирта, было важно поддерживать позитивный настрой. — Прекрати это, Рид. Я уверена, что ты мне не по карману. — Не, я всегда свободен для творческого настроя. Она ударила меня: — Да, да. Я снова подмигнул и с важным видом направился в заднюю часть кофейни. Большая морозильная камера находилась рядом с офисом Кэти. Осторожно, чтобы не врезаться в ее стол, как я сделал на прошлой неделе, из-за чего у меня на ноге образовался огромный синяк, я открыл дверцу морозильника, в ушах у меня стоял низкий гул мотора. Держа в руках три больших пакета со льдом, я ногой захлопнул дверь и вернулся в главный зал. Не потребовалось много времени, чтобы ледяная боль пробрала меня до костей, заставив ускорить шаги. Мне следовало бы взять с собой тележку, как это делают все остальные, но очевидно, что я придурок. Очевидно, мне нужно было доказать свою кажущуюся мужественность и способность нести замороженную воду весом в пятьдесят фунтов безымянным людям в кофейне. Идиот. Пакеты со льдом оказались намного больше, чем я ожидал. Они почти закрывали мое лицо, и я не видел никого перед собой. Как грузовик с отключенными тормозами, я столкнулся с кем-то, и мы оба упали на землю с ледяным шлепком. — Вот, дерьмо, — никогда, за все свои двадцать два года, я ни разу не падал. Никогда, не спускаясь по лестнице или по неровному выступу. Ничего такого. Это произошло за короткую секунду, пол покрылся льдом, но я каким-то образом поймал голову человека, о которого споткнулся. Глупое везение, я уверен. Когда я посмотрел вниз, я не мог поверить в судьбу. Уставившись на меня снизу вверх, с шоком, написанным на ее лице глубокими черными несмываемыми чернилами, была Чарли. Ее светло-рыжие волосы разметались по полу, когда она тяжело дышала подо мной, ее грудь ударялась о мою, когда она втягивала воздух. Ее рука легла мне на спину, пальцы впились в мою кожу. Господи, это было так приятно. Ее нога обвилась вокруг моей, и это заняло, может быть, две секунды — и это звучало чертовски безумно, но мы соединились. Наши глаза. Наше дыхание. Наши движения. Синхронность наших сердцебиений. Всё. Ее зрачки расширились, и я почувствовал, как ее сердце колотится о грудную клетку. Я подумал, не из-за меня ли это, но потом понял, что я только что шлепнул ее на задницу. Вероятно, она была просто благодарна, что была в сознании. Я открыл рот, чтобы что-то сказать, извиниться, успокоить ее, что-нибудь еще, но все ожило в одно мгновение. Люди бросились к нам, оттаскивая меня от Чарли, а рабочие начали убирать беспорядок на полу. Мы выпрямились, и когда суматоха утихла, я остался стоять перед ней, чувствуя себя полным придурком. — Я сожалею об этом, — сказала Чарли, и я рассмеялся. — Я столкнулся с тобой, и ты извиняешься? Румянец залил щеки Чарли и она убрала с лица выбившиеся волосы. — У меня проблема с извинениями, даже когда я знаю, что, вероятно, не должна этого делать. Господи, мне нравились те крошечные проблески, которые она позволяла мне увидеть — эта маленькая уязвимость внутри нее. — Не волнуйся об этом.