Два вечера подряд Кевин разговаривал по телефону с Флорой и одновременно писал мне. Иная бы на моем месте оскорбилась, но я испытывала ровно противоположное чувство. Девушки всегда соревнуются – подобно подсолнухам, которые моя мама пыталась вырастить у нас в саду, но они так и не прижились. Она посадила их слишком близко друг к другу, и им пришлось соперничать за солнце – задушенные зеленые стебли, угрюмые желтые рожицы. Флора увядала, а я чувствовала, что вот-вот зацвету. У меня все тело зазвенело, когда он задал животрепещущий вопрос: «Почему у тебя никого нет?» «Я встречалась в школе с одним типом, но он мне изменил, – быстро набрала я. – С тех пор не доверяю парням». И уже собралась было отправить написанное, но замешкалась. Не упаду ли я в его глазах? Я хотела и в реальности быть такой, какой Кевин меня видел. Его ответ поверг меня в шок. «Он идиот Амб. Серьезно ты потрясающая класная и если он этого не видит значит он тебя не заслуживает. Ты достойна большего». В понедельник я рассказала Билли о письмах, но умолчала, кто такой Кевин на самом деле. Я называла его Лапой – так же, как Салли именовала свою карусель из парней – лохматых юнцов, которые для нее были игрушкой на одну ночь, а потом являлись в Баттс-С в надежде на продолжение отношений, которые даже не начинались. Ее они жаждали, в то время как меня походя пригубливали. Но теперь мне стало все равно. Зато Кевину я небезразлична. – Тебе нужно увидеться с ним в реале, – заявила Билли. – В смысле, это круто, что вы переписываетесь, но живого общения это не заменит. Поверить не могу, что вы до сих пор не столкнулись хотя бы по случайности! – Ну, универ большой, – отозвалась я. Не такой уж он был большой, но я не хотела говорить, что Кевин учится в Дартмуте. Временами меня так и подмывало рассказать ей все. Билли, конечно, насторожит, что у Кевина есть девушка, но она порадуется, что я нашла человека, с которым мне хорошо. Однако пока что я предпочитала держать правду при себе, боясь, что она примет Кевина за очередного Мэтта-обманщика. – Ну допустим, – сказала Билли. – Но однажды кто-то из вас не ответит – и что тогда? Имейлы легче легкого проигнорить. Я бы на твоем месте постаралась заручиться гарантией, что он обо мне не забудет. Внезапно у меня возникло чувство, что я зашла слишком далеко и слишком быстро. Ничего у нас с Кевином не получится. Он парень Флоры. Но то, что между нами было, казалось таким вещественным, что от одной мысли о том, чтобы прекратить переписку, мне становилось дурно. Может, это любовь всей моей жизни – легких путей никто не обещал. – Я подумаю, – сказала я Билли. – Может, ты и права. В тот вечер Кевин прислал письмо, в котором я увидела знак. Он писал: «Все мысли о тебе. С ума сойти можно! Если бы ты училась здесь мы бы уже куда нибудь выбрались вместе жалко что ты не в Дартмуте». Это был поворотный момент. Я могла отступить – а могла довести начатое до конца. Я несколько раз переписывала и стирала одни и те же слова, прежде чем остановилась на варианте, который сочла подходящим. На варианте, который требовал ответа. «Мы не так уж далеко друг от друга – может, я смогу когда-нибудь к вам выбраться». Я ждала ответа, но ответа не было. Он не спал – Флора все еще с ним болтала. Меня корежило от злости и нетерпения. Вот не надоедает ей часами лясы точить? Я убеждала себя, что он просто выверяет каждое слово. Когда Флора наконец положила трубку, я не сомневалась, что он вот-вот прорежется. Чем больше времени проходило, тем сильнее я верила, что он пишет что-то судьбоносное. – Хочешь фильм посмотреть? – предложила Флора, влезая в тапочки. – Здорово, что ты сегодня никуда не идешь. Ох, сколько всего мне хотелось ей сказать! Я не сводила глаз с ее ногтей – креветочно-розовых, в белую крапинку. – Задали много. Давай в другой раз. В тот вечер я, наверное, раз сто обновляла почту, маниакально жала на мышку, не снимая одеревеневших пальцев с клавиатуры. Я злилась больше на себя, чем на Кевина, – что ж я так на нем зациклилась, почему из всех именно он? Когда я проснулась поутру, ноутбук был зажат между моей спиной и стенкой, словно забытый любовник. Адреналин хлынул по жилам, я резко выпрямилась, словно восклицательный знак в человеческом обличье. Вне всякого сомнения, его письмо уже ждет во входящих. Но в почте ничего не было. На третий день я была уже близка к помешательству. Он по-прежнему болтал с Флорой; ее голос был неизменным саундтреком к моим вечерним попыткам позаниматься. Снова и снова мне воображалось, как Флора ошеломленно замолкает, вдруг услышав от Кевина, что он больше ее не любит. Салли затащила меня на вечеринку в комнату Клары, все мы пили «Столичную» и курили травку, Салли кружила по комнате, а когда заскучала, стала обольщать меня еще какой-то тусовкой. Как бы она ни хаяла ребят из команды по лакроссу, живущих в Бете, но все равно продолжала к ним наведываться. Может быть, она так же, как и все мы, жаждала самоутверждения. – Кандидатура на ночь у тебя есть? – поинтересовалась она. – Как насчет этого, как его – Джордана? Он говорит, у тебя классные сиськи. Джордан, который и вправду говорил мне, что у меня классные сиськи, отключился вскоре после того, как снял с меня лифчик. Очередной уэслианец, который меня в упор не видел. – Я правда устала, – ответила я. – Пойду-ка я лучше домой. Силы меня внезапно покинули. Я провела в Уэслиане меньше двух месяцев, а в тот миг казалось, что счет идет уже на годы. Услышав отказ, Салли уставилась на меня. Она не привыкла, чтобы ей перечили. – Что? Но ты не можешь меня бросить! Останемся еще хоть на часок! – Ее ногти впились в мою руку. – Да просто… не знаю, нет настроения. Мне хотелось рассказать ей о Кевине, но я знала, что лучше не стоит. Парни для нее – просто аксессуары, которые она меняет так же часто, как трусы. Ей не понять. – Ты права, – закивала она, и я ощутила прилив облегчения. – В жопу эту вечеринку! Давай оторвемся по полной! Ты когда-нибудь пробовала секс втроем? Я раскрыла рот: – Нет. А ты? – Само собой. – Она большим пальцем оттянула мою губу. – С Иви и одним парнем. Предварительно мы нажрались экстази. Ничего особенного. – Она подняла глаза к потолку и поправила чокер. – Знаешь, я ей о тебе рассказала. И, по-моему, она теперь ревнует. Она огрела меня этой фразой, как хлыстом, – чтоб я вела себя как следует и понимала, что ставки будут расти. Наверняка Салли жалеет, что вместо Иви рядом с ней сейчас я. – Сегодня не могу, – сказала я. – Прости. Она наконец отпустила мою руку и перебросила волосы через плечо. – Ну ладно. Найду кого-нибудь другого. Кто действительно хочет со мной тусить. Сталь в ее голосе невозможно было не услышать. – Я хочу, ты же знаешь, – сказала я. – Просто переживаю из-за всех этих экзаменов. Давай сходим куда-нибудь завтра? Только тут я осознала, что моего мнения по поводу наших планов никто никогда не спрашивал. – Посмотрим, – тихо ответила она и отвернулась. Оставив ее в Бете, я в одиночестве поплелась в Баттс-С. Вроде мы и не поссорились – но я что-то сделала не так, пересекла грань, о существовании которой толком и не подозревала. С каждым шагом меня все сильнее одолевало желание вернуться. Флора еще не спала, когда я пришла, – сидела во флисовой пижаме на кровати, скрестив ноги. – Амб. Ты не поверишь. – Голос у нее дрожал. Свершилось! Кевин ее бросил, и она в стадии отрицания – потому что на горе или гнев она просто не способна. – Что случилось? – спросила я. Горло у меня перехватило, мне уже не терпелось залезть в почту. – Кевин написал обо мне рассказ. У меня возникло ощущение, что меня не то что ударили под дых – а просто выпотрошили подчистую. – Оказывается, он всегда мечтал писать, но никому в этом не признавался. И вот сегодня я получаю от него письмо, где он объясняет, что больше не может душить свои творческие порывы. Он решил: будь что будет, и написал то, что у него на сердце. Нет, ну представляешь, как романтично? К письму он прикрепил рассказ, который только что закончил, и попросил меня его прочесть, так как этот рассказ – о нас. Ну то есть он так прямо не написал, и героиню зовут Кларисса – но это я. Честное слово, я чуть не умерла! «Жаль, что не умерла. Это была бы большая удача». Ужасная мысль. Я изобразила на лице должную степень заинтересованности. – И знаешь что? Рассказ-то и впрямь отличный! А как он меня описывает! Его любовь поистине безгранична! Мне захотелось сомкнуть руки на хрупкой Флориной шее и сжать так, чтобы вся безграничность вылезла наружу. – Поверить не могу! Ведь он мне ни слова не говорил – ну, что хочет стать писателем! Больше он пока никому не признавался. Для меня это очень важно – что я первая об этом узнала! Я вся подобралась, только чтобы не крикнуть ей в лицо: первая об этом узнала я! – Почему же он вдруг решил попробовать? – спросила я, чтобы хоть что-то произнести. Флора посмотрела на собственные пальцы. На каждый ноготь были налеплены крошечные розовые сердечки – кропотливая работа. Хватает же у нее терпения! Она даже спала в перчатках для маникюра – они лежали на тумбочке у кровати, на самом видном месте, которое большинство из нас отводили телефонам или упаковкам презервативов. – Он говорит, что наконец спросил себя – а что, собственно, мешает попытаться? – и так и не смог дать убедительный ответ. «Что тебе мешает попытаться?» Это не он себя спросил. А я его. И тут я поняла, что Кларисса, скорее всего, никакая не Флора. Кларисса – это я. – Полный восторг, – сказала я. Теперь картинка сложилась. Кевин не решился послать рассказ мне – это было бы слишком много, слишком скоро. Поэтому в порядке генеральной репетиции отправил его Флоре – идеальная кандидатура, с ее-то деликатностью. – Давай я заварю нам горячий шоколад, – предложила она. – Я не ждала, что ты так рано придешь. У вас со Слоан все хорошо? Мне не хотелось ни веганского шоколада в кружке с надписью «Подруга», ни крошечных сердечек на ногтях. Мне хотелось отколупнуть ее «милоту», как коросту, и посмотреть, какое кровавое мясо обнажится. – Да. Все в порядке. – Я села на кровать и достала ноутбук. Нужно посмотреть, что пришло на почту мне. Но новых писем не было. Мне захотелось швырнуть компьютер об стену. – А мне дашь почитать? – попросила я. – Обожаю истории про любовь! – Во мне зудело желание узреть его сочинение. Но тут Флора меня удивила. Она скрестила руки на груди – эдакий флисовый щит. – Видишь ли – я хочу все это сперва переварить… понимаешь? К тому же я не уверена, что Кевину понравится, если я кому-то покажу его творение… – Конечно, понимаю. «Я не просто кто-то. Я, черт возьми, Кларисса!» Я оказалась права. Флора так же мало готова делиться, как и любая из нас. Я нажала на «обновить» в последний раз – «Аве Мария», посланная во вселенную, – и тут увидела то, чего так ждала. Письмо, которое должно было изменить мою жизнь.