Диару же огонь не трогал вовсе, словно она имела странный иммунитет. Ее заклятие, которое она готовила так долго, рассыпалось, как только она почувствовала, что с ее анарель что-то происходит. Мгновенный страх вспорол ее сознание. Она повернула голову назад, замечая красивые руки Элиаса, сплошь покрытые страшными ожогами. Он не смог перевоплотиться. Не успел?.. Тошнота подкатила к горлу девушки, стоило представить, что сейчас происходит со всем остальным телом высшего. Почему-то она боялась взглянуть на него, и в этот момент внутри нее вспыхнуло какое-то болезненное сожаление. Она отвернулась, потому что ей ужасно не хотелось видеть, как он умирает. Но происходило что-то еще. Что-то жгуче-неприятное, от чего захотелось кричать. Диара опустила голову, взглянув на собственную грудь, и не поверила своим глазам. Сквозь ее ребра проходили призрачные руки. Руки Элиаса анх-Рейна. Широко распахнув глаза, некромантка следила, как с сумасшедшей скоростью эти руки увеличиваются в размерах, а затем просто превращаются в голую силу. Черно-изумрудную, как и ее странная магия, подавляющая волю. И эта сила коснулась облака летучих мышей, в которое превратился Нуар Шерриун. Время, казалось, замерло в криках, треске пламени и шипении чужой плоти. В этой какофонии звуков, смешении запахов и корчащихся тел будто из воздуха начала проявляться в черном пламени фигура ректора академии. Нуар возвращался в человеческое тело. Не прошло и доли секунды, как старик вновь стоял в нескольких метрах от Диары. Только на этот раз его морщинистое лицо исказилось от непереносимой боли. Он тоже закричал, но, как ни странно, не мог сдвинуться с места. В его белесых старческих глазах некромантка внезапно узнала зеленоватый блеск собственной магии… Диара поняла: с ее помощью Элиас подавил волю высшего вампира. Возможно, самого сильного из всех. — Рейвел!!! — резким голосом, в котором слышался рев раненого зверя, крикнул блондинистый вампир, привлекая внимание некроманта. Тот стоял в нескольких метрах от них и в этот момент разрывал собственные наручники, которые вдруг рассыпались, словно были сделаны из бумаги. — Отрежь ему голову, быстрее!!! — снова прокричал Элиас, кивнув на кинжал, что все еще был в руке Нуара, застывшего страшным изваянием. Лютер бросил короткий взгляд сначала на Диару, потом на Элиаса, будто оценивая обстановку и принимая решение. А затем вдруг кивнул и рванулся к главе академии. Казалось, словно он именно этого и ждал. Складывалось впечатление, что с вампиром они давно обо всем договорились и теперь просто выполняли свои части одного и того же плана. Настолько удивительными показались их синхронные действия. Лютер подскочил к Нуару, выдернул у него ритуальное оружие и, схватив старика за копну волос на затылке, одним резким рывком прошелся лезвием ему по шее. В обычной жизни это было бы невозможно — чтобы голова вот так отделилась от тела, точно нож прошел по маслу, а не по плоти и кости. Однако Лютер явно вложил в удар Тьму, и ему хватило лишь одного движения, чтобы старый вампир лишился головы и своего посмертия. Но это было еще не все. Как только тело ректора обмякло на полу, продолжая сгорать в черном огне, призрачные руки исчезли из анарель Диары. Она почувствовала свободу и легкость, от которой в первый момент даже закружилась голова. И тогда она едва не пропустила тот миг, когда возле погибшего Нуара образовалась красная обгоревшая фигура Элиаса. Исчезли его белые волосы, красиво падающие на широкие плечи, на черные ошметки стала похожа дорогая одежда. Но вампиру будто бы не было до этого дела, хотя на лице застыла очевидная гримаса боли. Он протянул руку прямо над телом старого упыря, и в тот же миг от сгорающей плоти бывшего ректора в ладонь Элиаса потекла странная магия. Серо-стальное облако силы забурлило, заклокотало, но почти мгновенно впиталось в плоть блондина. Всего секунда — и все исчезло. Нуар Шерриун вдруг рассыпался в прах, а вампир, что стоял над ним, обратился стаей летучих мышей. Те взмыли вверх, подальше от иссиня-черного огня, и странным образом растворились во мраке. Лютер проводил высшего хмурым взглядом и быстро осмотрелся по сторонам. — Диара, ты в порядке? — бросил он, преодолевая разделяющее их пространство и резко обнимая девушку. Беспокойный взгляд впился в ее лицо, будто ища ответ на свой вопрос. Некромантка судорожно вздохнула, почувствовав, как он накрыл ее щеки ладонями, и кивнула. — Конечно. Ты ведь всех победил, самый сильный магиан ЦИАНИДа, — через силу улыбнулась она. Лютер хмыкнул в ответ и прижал девушку к себе, продолжая оглядываться и поднимая глаза к потолку. — Не всех, — ответил он. — Все низшие погибли от пламени, одного высшего я убил, не успев снять браслеты. Еще трое пока живы. Просто слишком сильно обгорели. С этими словами он вдруг отпустил Диару, взмахнул рукой, и его собственный драконий огонь, отдающий синевой, как и его глаза, мгновенно погас. После этого некромант с холодной уверенностью поднял ритуальный кинжал Нуара и по очереди подошел к каждому высшему вампиру на полу. Их тела выглядели ужасно, но Диара тоже видела, что внутри них все еще зреет и пульсирует живая Тьма. Опустившись на колени возле каждого, Лютер невозмутимо отделил их головы от тел. От этого зрелища Диару пронзил неприятный озноб, и все же она ничего не сказала. Это были живые мертвецы. Не люди. — Вот теперь почти все, — проговорил он, вновь подняв голову к потолку. — Остался лишь один кровосос. К которому у меня, пожалуй, самые большие претензии. — Элиас? — выдохнула она. Перед глазами вспыхнул образ обгоревшего вампира, которого ей было… жаль. Несмотря на все доводы логики. Огонь изуродовал его и явно причинил настолько сильную боль, что человеку ее выдержать не удалось бы. Но вампир выдержал, хотя огонь даже мертвецам причиняет сильнейшие страдания. — Он еще здесь? Диара оглянулась по сторонам и лишь в последний момент посмотрела туда же, куда и Лютер. На потолок. — Из моего пламени невозможно уйти порталом, — сказал Лютер, глядя в одну точку наверху. Туда, где в абсолютном мраке на выступах красивой лепнины сидела стая летучих мышей. — А ты кровожаден, Лютер Рейвел… — раздался тихий смех. И только через несколько мгновений Диара поняла, что голос этот прозвучал у нее в голове, хотя его слышал и Лютер. — Из тебя вышел бы неплохой вампир. Не успела Диара вздохнуть, как снова услышала шум полета десятков летучих мышей. Маленькие кожистые крылья мелькали в свете одного-единственного факела на стене, что не потух после короткого боя. Магические существа быстро слетались в одну точку, чтобы через пару секунд превратиться сначала в облако Тьмы, а затем в знакомую обгоревшую фигуру высшего вампира. При взгляде на раны и ожоги Элиаса сердце Диары сжалось. Ей было больно смотреть на него, несмотря на то что перед ней стояло чудовищно опасное существо, ни капли не заслуживающее жалости. Вампир обманул ее, преследуя свои странные, непонятные цели. И пусть на небольшой промежуток времени эти цели совпали с их собственными, никто не знает, не стало ли теперь еще хуже, чем было прежде. Элиас анх-Рейн явно планировал убить Нуара. Но, похоже, сам сделать этого не мог. Зато теперь складывалось впечатление, что мощь бывшего ректора Мертвой академии перетекла именно в него. Иначе что это был за туман, вырвавшийся из тела старого вампира и всосавшийся в его? Диара опустила взгляд на левую ладонь и, не обнаружив на ней прежних следов магической печати, сжала пальцы. Затем подняла взгляд на Элиаса и обомлела. — Полагаю, это все, господа и дамы, — с тихим смехом в голосе проговорил упырь, чуть склонив голову. И буквально на глазах его тело начало преображаться. Начали бледнеть ожоги, кожа выравнивалась, чтобы постепенно снова стать светлой и будто слегка сияющей в окружающем полумраке. Затем отросли длинные белые волосы, укладываясь на плечи ровным водопадом. И когда вампир вновь поднял голову, посмотрев на Диару с Лютером, его красивое лицо было прежним. Холодные голубые глаза светились изнутри, а алые губы снова улыбались. — Твои дружки мертвы, — грозно проговорил Лютер, хрустнув костяшками пальцев. Диара видела, что он в любой момент готов был ударить, но почему-то до сих пор не сделал этого. Будто его беспокоили те же вопросы о мотивах вампира, что и ее. Все же казалось, что Элиас помог им, и, возможно, без него Нуару таки удалось бы все то, что он и планировал. Или нет? — Мертвы? — ухмыльнулся в этот момент высший, безразлично оглядывая трупы других упырей. — А мне что за дело? Диара продолжала с удивлением и легким восхищением смотреть на полностью восстановившегося вампира. Он выглядел точь-в-точь как прежде. Более того, мертвец пару раз провел рукой напротив своего наполовину сгоревшего костюма, и вслед за этими движениями одежда соткалась вновь. Словно сама Тьма превратилась в нити бархата и шелка. Диара открыла рот от удивления, догадываясь, что это была сумеречная иллюзия. Редчайшее и сложное заклятие, сквозь которое, она знала, ей удалось бы при желании посмотреть. Она могла бы постараться настроить собственное особое зрение таким образом, чтобы видеть сквозь наведенные чары. Рассмотреть полуобнаженную грудную клетку мужчины, рельефные мышцы и кубики на животе, которые она успела заметить, пока одежда вновь не появилась на вампире. А может быть, и что-то еще. Но, внезапно покраснев, Диара этого делать не стала. Не позволила себе, потому что проявлять любопытство и тем более, упаси Тьма, восхищаться вампиром было не время. — Ты планировал это все заранее, да? — выпалила она, не успев как следует обдумать вопрос. Ей хотелось знать: зачем все это? Ради чего? Но Элиас лишь еще шире улыбнулся и приподнял бровь, взглянув ей в глаза. — Мне кажется, комментарии тут излишни, Диара, — самоуверенно прозвучал его ответ. — Ты с самого начала все предусмотрел? — тоже хотел понять Лютер, пытаясь надавить на высшего. — Зачем? Хотел стать самым главным? Королем вампиров или кто там у вас выше всех в иерархии? Элиас пожал плечами. Затем неторопливо шагнул вперед, прямо туда, где на полу остался черный след от тела Нуара Шерриуна. Пнул ногой небольшую горку пепла, заставив взлететь вверх черную пыль, и ответил, игриво приподняв бровь и бросив взгляд на своих собеседников: — Признаться, была такая мысль. Но мне больше всего не нравилось, что этот мерзкий старикашка пытается управлять детьми ночи. Элиас отвернулся от останков, сцепил руки за спиной и сделал пару неторопливых шагов в сторону, будто размышляя вслух: — Он постоянно так сильно брюзжал, что у меня начинала болеть голова. Невозможно было терпеть! Диара смотрела на вампира во все глаза и не могла понять, шутит он или серьезен. Слишком уж непредсказуемо он себя вел. — И ты обманул меня, — повторила она упрямо, поймав себя на мысли, что, кажется, злится. Злится на нежить, как на обычного человека! И ей, забери его драугр, на полном серьезе хотелось, чтобы он извинился! — Но разве все плохо закончилось? — развел руками вампир и вдруг широко улыбнулся. Бледное лицо осветилось и приобрело знакомую мрачную привлекательность. Теперь, без ран и ожогов, Элиас снова выглядел как столичный ловелас. Богатый маркиз или даже герцог. Как обыкновенный маг. Диара хотела возразить, но вдруг запнулась: — Нет, все кончилось хорошо, но… — Тогда в чем проблема? — переспросил вампир, скрывая улыбку. — Диара, не стоит забывать, с кем ты разговариваешь, — холодно проговорил в это время Лютер, очевидно замечая, что она совершенно запуталась. Диара вздрогнула и нахмурилась, глядя на вампира исподлобья и бурча: — Не люблю, когда обманывают. Но вместо того, чтобы ответить что-то вразумительное, Элиас вдруг ухмыльнулся и ответил, глядя только на нее: — Тогда из нас с тобой вышла бы плохая пара, малышка. Диара покраснела до корней волос, повернув голову к Лютеру. Зря он это сказал. Вот зря! — Из вас вообще пара бы не вышла! — прорычал Лютер, окончательно выходя из себя. — И хватит этих дурацких разговоров! Неуловимо быстрым движением преодолел разделяющее их расстояние и схватил упыря за шею. Элиас задрал голову, перехватив руку некроманта за запястье. Из-под пальцев Лютера брызнул черный огонь, мгновенно опаливший едва зажившую кожу вампира.