Тот болезненно поморщился. Диара прикрыла рот ладонью, едва не вскрикнув. Внутри нее вспыхнула и переплелась целая гамма противоречивых эмоций. В этот момент она поняла, что несколько десятков минут назад, когда Элиас говорил, что инстинкт самосохранения ему чужд, это была ложь. Вампир уверял, что он — мертвец, нежить, а они не испытывают страха и переживаний за свою жизнь. Но он лгал. Значило ли это, что Элиас был не настолько уж и мертв, как казалось? Но додумать эту мысль она не успела, потому что вампир вдруг молниеносным движением ударил по руке некроманта, заставив того скривиться от боли. И, прежде чем Лютер успел сформировать и бросить в него очередное заклятие, переместился облаком летучих мышей на другой конец помещения. — Из нас с Диарой не вышло бы пары? — удивленно проговорил он и нарочито задумчиво потер подбородок. Красные пятна от огня Лютера медленно, но уверенно исчезали с его шеи. — Ну, я бы не был так категоричен, — покачал головой он, и льдисто-голубые глаза хитро блеснули. — Все же наш поцелуй был довольно горяч. После этих слов у Диары, кажется, челюсть упала на пол. — Какой еще, драугр тебя задери, поцелуй? — сквозь зубы выдохнул Лютер, мгновенно изменившись в лице. Девушка перевела испуганный взгляд на некроманта, теперь тоже мечтая придушить вампира. На этот раз уже собственными руками. — Ну… для передачи магии, — попыталась оправдаться она. — Элиас помогал мне использовать Тьму Ишхары. Чтобы она не повредила мне. Конечно, как оказалось, она и так не могла мне повредить, но ритуал нужно же было соблюсти, вон он и… — Диара, — хрустя костяшками пальцев, перебил Лютер, глядя то на нее, то на Элиаса с таким видом, будто хочет одного из них сжечь на месте. Причем не совсем понятно, кого именно. — Милая Диара, — повторил он тише, и девушке вдруг стало совсем не по себе. — Если он просто собирался провести магию через свое тело, прежде чем направить ее в твой анарель, то для этого вообще не нужно никаких манипуляций. Тебе достаточно было лишь позволить ему это. А ты, получается, целовалась с ним, правильно я понял?! Некромантка открыла рот, как рыба, глотающая воздух на берегу, и не знала, что сказать. Похоже, вампир обвел ее вокруг пальца… дважды? Или уже трижды? — Но он сказал… — пробурчала она и повернула голову к Элиасу, с возмущением обнаружив, что тот смеется в кулак. А в следующий миг она резко выдохнула и коротко бросила: — Я тебя убью. Честное слово. Вот прямо сейчас… И, забывая обо всем на свете, просто шагнула к светловолосому высшему мертвецу. Ей уже было плевать, что он сильнее, что ни одним быстрым заклятием, которое она могла бы прямо сейчас сплести, его не убить. Она не думала о том, что, по сути, она вообще мало что может предпринять, чтобы отомстить упырю. Диара просто шла вперед, пылая яростью, но ни капли не представляя, что собирается делать. Однако Элиас не стал ждать, пока ее фантазия заработает. — Счастливо оставаться, голубки, — мягко усмехнулся он, вдруг слегка поклонившись им обоим, и неожиданно… исчез! И теперь не было никаких сомнений в том, что из катакомб ЦИАНИДа он действительно окончательно и бесповоротно испарился, оставив их с Лютером вдвоем. — Мы не голубки!!! — воскликнула Диара, топнув ногой от разочарования. А потом нахмурилась, повернула голову к Лютеру, что так и стоял в нескольких шагах от нее, и улыбнулась, пожав плечами. — А может, и голубки, — добавила через мгновение. С лица некроманта тоже исчезло раздражение, стоило вампиру скрыться с глаз. И несмотря на то, что он явно был готов прикончить высшего, сейчас ему не было до него никакого дела. Он смотрел только на Диару, и в его взгляде было столько всего невысказанного, жгучего и нужного, что сердце девушки сдавило. Стало вдруг ясно, что наконец-то все закончилось. И тогда вдруг минувшие события этого дня разом навалились на нее, мелькая перед глазами размытыми тенями, но оставляя в груди отпечатки эмоций, переживаний и страха, которые пришлось испытать. Губы Диары дрогнули, а в глазах стало влажно. Она чувствовала себя полной идиоткой, что теперь, именно сейчас, когда опасность развеялась, король вампиров со своей бандой мертв, брат нашелся, а Лютер больше не грозил исчезнуть навсегда, ей вдруг захотелось разрыдаться, как ребенку. Она смахнула рукой одну несчастную слезу, прокатившуюся по щеке, и прошептала, пытаясь сдержаться: — Я… так… А в следующий миг некромант уже стоял возле нее. — Я тоже, — проговорил хрипло он. — Я тоже… Он сжал ее в объятиях, крепко вдавив в свое тело, обхватив в такое прочное кольцо рук, что девушка на миг подумала, что он ее задушит. Но ничего не сказала, потому что именно от этого ей и стало легче. Лютер осторожно коснулся рукой ее подбородка, заставив приподнять голову, и накрыл ее губы своими, навсегда стирая все переживания и страхи. Диара улыбнулась сквозь слезы, потому что, как всегда, рядом с ее вздорным соседом все плохое растворялось будто по волшебству. Будто благодаря какой-то удивительной магии или воле того самого дракона, что теперь был заключен глубоко-глубоко внутри Лютера Рейвела. Диара обняла покрепче некроманта, зарываясь руками в его растрепанных черных волосах, и сама поцеловала его. В ее груди зародилась твердая бесконечная уверенность, что отныне она может ничего не бояться. Ведь сегодня она нашла и вернула не только лучшего друга и названого брата. Но и человека, которого, оказывается, любила всю свою жизнь. ЭПИЛОГ — Господин Рейвел, вот ваш обед, — с широкой улыбкой проговорила пышногрудая девушка, разносящая блюда в таверне. — Пожалуйста, кушайте и, если что, сразу зовите! Она наклонилась над столом так низко, как только могла. Внушительный бюст едва не вывалился из декольте, а девушка убрала за ухо выбившуюся из пучка прядь и покраснела, потому что в этот момент Лютер поднял голову и таки посмотрел на нее. — Благодарю, — проговорил он, и на его губах медленно расцвела улыбка. Девушка покраснела еще сильнее, но в следующий миг Диара громко кашлянула и, бросив на официантку мрачный взгляд, сказала: — Мы вас позовем, спасибо! — На последнем слове она повысила голос до слишком уж высоких нот. Официантка мгновенно поняла недовольство гостьи и скрылась за стойкой. Диара дернула ворот дорожного плаща и резко сняла его, бросив на стул рядом. Затем оперлась руками о толстую деревянную столешницу, к счастью довольно чистую в этом захолустном деревенском заведении, и в упор посмотрела на некроманта. — И чему это ты так улыбаешься, позволь узнать? — Я?! — с притворным изумлением ахнул мужчина, а затем взял с тарелки краюшку свежеиспеченного хлеба и жадно откусил. Дорога из Ихордаррина до их провинции была не близкой, и они успели изрядно проголодаться. — Тебе показалось, цветочек. Диара прищурилась, сжав челюсти, потому что отчетливо видела: уголки губ Лютера подрагивают, как бы он ни пытался это скрыть. — Вот скажи мне, — проговорила она, вздохнув, — я что, до гробовой доски буду наблюдать, как к тебе слетаются все женщины Туманной империи? Что они вообще в тебе находят, я не пойму? — Как это что?! — возмутился некромант, едва не подавившись. Диара хмыкнула. — Ты понял, что я имею в виду, — ответила она. — Что-то я не припомню, чтобы в академии ты был так популярен. За то время, что мы провели в дороге, возле тебя успели покрутиться как минимум шесть девушек. Эта — седьмая! Она придвинула к себе тарелку с наваристым супом из свиных ножек и облизнулась. Пахло восхитительно. А затем постаралась вспомнить, как к Лютеру относились одногруппницы. Один за другим в памяти вспыхивали образы девушек, что периодически вились вокруг некроманта. Несмотря на то что Лютер всегда был довольно нагл, самоуверен, да и вел себя, по мнению Диары, как самовлюбленный индюк, стоило признать: другие аспирантки не обделяли его вниманием. Даже когда они впервые познакомились, Рейвел стоял в компании то ли четырех, то ли пяти девчонок. И все они, судя по горящим взглядам, явно были в восторге от него. Почему же она не замечала раньше, что все представительницы женского пола рядом с ним словно рассудок теряли? Наверно, потому, что сама считала его первым хамом и выскочкой академии. А может, потому, что сама влюбилась и не замечала ничего вокруг. — Был, — спокойно ответил Лютер, не глядя на Диару и быстро наворачивая суп ложку за ложкой. Девушка поняла, что в данный момент он вовсе не выделывается, а говорит как есть. — То есть к женскому вниманию ты привык, ясно, — мрачно бросила некромантка. Лютер вздохнул и исподлобья посмотрел на нее. — Это драконья кровь, — ответил он, чем изрядно удивил Диару. — Ничего не могу с этим поделать, прости. — Кровь? — выдохнула она, понизив голос. Он кивнул, но на его лице не было ни капли веселья. — Я сам разобрался лишь после того, как… Ну ты знаешь, что произошло. Помню, что это нормально с такими… как я. Но не помню почему. Бьельндевир подсказал бы, как там у драконов все устроено, — ухмыльнулся он, но совсем невесело, упоминая древнего иллишарина так, словно говорил о ком-то другом, а не о себе самом. А затем продолжил есть суп. С такой скоростью его обед мог закончиться гораздо раньше, чем ее, поэтому Диара поспешила догонять некроманта. — Что ж, — проговорила она, пожав плечами, — так и быть, в свете новых фактов, думаю, что смогу пережить повышенное внимание к тебе особ женского пола. В конце концов, главное, чтобы ты этим не слишком-то наслаждался. А остальное — ерунда. — Не наслаждался? — ухмыльнулся мужчина и отставил тарелку. Он все же доел быстрее нее. — Прямо ножом по сердцу, Диара! Должны же быть хоть какие-то плюсы от того, что я был драконом! — Плюсы, значит, тебе нужны? — фыркнула девушка, уперев локти в столешницу и наклонившись так, что взгляд Лютера упал наконец-то туда, куда должен был — в ее собственное декольте, которое, по мнению Диары, было куда эффектнее, чем у той пышногрудой нахалки. Хоть и поменьше размером. Взгляд некроманта подернулся темной дымкой. И когда он вновь взглянул на нее, в его глазах уже не было веселья, только острое внимание, пронзающее насквозь, заставляющее загораться каждый сантиметр ее тела. Да… На нее тоже действовал его животный, огненный магнетизм. И с этим ничего нельзя было поделать. Рядом с некромантом Диара всегда чувствовала себя так, словно кровь в венах превратилась в шампанское. Ей это нравилось. Все в нем нравилось… Она тихо выдохнула, шумно сглотнув. — Что ж, я согласна оставить тебе твои драконьи привилегии, — проговорила она. — Мне-то что? — добавила, притворно безразлично взмахнула рукой и посмотрела в окно таверны, за которым ярко светило солнце. — Как думаешь, мы Элиаса еще встретим? Лютер мгновенно напрягся. — Зачем тебе этот кровосос? — мрачно проговорил он и даже вилку отложил, которую уже успел воткнуть в мягкое, сочащееся соком жаркое из утки. Все же кормили в этом трактире просто великолепно. — Встречу его еще раз — убью. И не посмотрю на то, что на кладбище освободил меня от наручников. Грязный манипулятор и мерзавец.