Закончив запись показаний Евгении Нестеровой, следователь не стал развивать допрос по известным соображениям. Оставшись наедине с собой, размышлял: «Если Женя и Лариса — подруги, то почему не могут быть друзьями Супрун и Зубков? Коль так, то они могли вместе совершать преступления». Тимофеев принял решение немедленно произвести обыск на квартире Ларисы Махортовой. Цель — найти шрифт и бланки свидетельств, продукцию преступного «синдиката». Во время обыска был задержан Зубков, у которого не обнаружили никаких документов, кроме студенческого билета, выданного Душанбинским политехническим институтом. Подлинность его вызывала сомнения. Тимофеев приступает к допросу Ларисы. Он просит ее не волноваться и спокойно, не упуская малейших подробностей, рассказать о своих отношениях с Василием Зубковым. Махортова неохотно, словно предчувствуя недоброе, заговорила: — Встретились на пляже, в Ялте. Целый день отдыхали вместе. Когда расставались, попросил адрес. — И вы сразу дали? — А почему бы и нет? — Да мало ли кто попросит адрес? Для каких целей? Лариса замялась: — Я не видела в этом ничего плохого. Он мне понравился. Такой воспитанный, внимательный... — Хорошо. А дальше? — Потом получаю от Василия письмо. Второе, третье. — О чем же он писал? — Разное... И вдруг приехал, бывал у меня дома, ну и сошлись мы... — Поженились? — уточнил Александр Михайлович. — Да-а-а, — как-то неуверенно протянула Лариса. — Расписались? — переспросил Тимофеев. — Неужели же в таком деле, как любовь, обязательны формальности? — возмутилась Лариса. — А вы не подумали все-таки, что брак надо оформить? Ведь это так естественно, так необходимо. — Я говорила с ним. — И что же он? — Сказал, паспорта с собой нет, в отделе кадров остался или еще где-то. Точно не помню. — Мог ведь съездить за ним. Да и прописаться обязан был на вашей квартире... — Так что, по-вашему, я и за пропиской следить должна? — вспыхнула Лариса. — Тут уж позвольте, — мягко остановил ее Александр Михайлович. — Прописка — обязательна. Конечно, дело ваше, кого назвать мужем или с кем сойтись, как вы говорите. Но не легкомысленно ли довериться малознакомому человеку, без документов? — Он ко мне хорошо относился. Все, что у него было, приносил домой. — Что вы имеете в виду? — Ну деньги, хотя бы. — А много их было? — Да, он хорошо зарабатывал. — Где, на какой работе? — Он же геолог. — Хорошо. А побочной работы у него не было? — Не знаю. Александр Михайлович открыл ящик стола, вынул листочек бумаги и показал его Ларисе. — Читайте: «За работу не волнуйся. Она на месте». Что это за работа? — А я откуда знаю? И почему я должна знать? Это вовсе не я писала, — хмуро сказала Лариса. — Допустим. Но вот вторая записка: «Василий, дело в том, что документы спрятаны. Они не со мной. Твою работу спрятал Толик. Сейчас я звонила». Какие документы? Кто такой Толик? — Не знаю. — А может, довольно прикидываться невинным младенцем? — спокойно, но твердо спросил Тимофеев. — Записки ваши. Их восемь. Что они написаны вами, подтверждает заключение экспертизы. Известно нам и другое: вы пытались спрятать у соседей деньги и личные вещи Зубкова, который содержится под стражей. Откуда столько денег и почему их нужно было прятать? После недолгого молчания Лариса ответила: — А что здесь не понимать? Я знала, что муж задержан милицией и могут прийти с обыском. Потому и хотела их спрятать. Лариса помолчала. Потом сквозь слезы едва вымолвила: — Я его люблю. Мне жаль его. На этом же допросе следователем была установлена личность Толика. Им оказался Шарапов Анатолий Нестерович, старый знакомый Зубкова. Наконец найдено недостающее звено в цепи собираемых по крупице улик, главное звено! Нужно ведь не только установить участников совершенного преступления, доказать их вину, но и предупредить возможность повторения подобного в дальнейшем. Это больше всего заботило Тимофеева, как только он принялся за расследование дела о подделке документов. Допрос Ларисы помог установить, что Зубков — не просто соучастник Супруна, а основной организатор преступного «производства». Это подтвердил впоследствии и Супрун. Но понадобилось выяснить еще самое главное, без чего следствие нельзя было считать законченным: у кого шрифт? Необходимо было изъять его, чтобы предупредить возможность нового преступления. Шрифт и прочее оборудование для изготовления фальшивок вскоре нашли у тетки Анатолия. Пачку подделанных свидетельств жена Шарапова Ангелина закопала на огороде у своей матери. В анкете мастера винного цеха фабрики «Кооператив» Шарапова значилось, что у него высшее образование, а между тем написанное им объяснение пестрило грубейшими грамматическими ошибками. Настораживал следователя и такой факт: Шарапов работал мастером-виноделом, имея диплом инженера-технолога рыбной промышленности. В конечном счете выяснилось, что Шарапов никогда никакого института не заканчивал. У него была лишь фиктивная справка о том, что он учился в институте советской торговли по специальности «технология общественного питания». Соответствующие экспертизы доказали, что все фальшивые документы, подписанные Зубковым, были выполнены шрифтом, изъятым у Шарапова. Следователь доказал, что преступники не только знают друг друга, хотя и настойчиво отрицали это, но являются двоюродными братьями. Действительная фамилия Зубкова — Байдалин. Новую фамилию он приобрел после женитьбы на Агнессе Зубковой в Целинограде, откуда уехал в теплые края — на Черноморское побережье, а потом объявился и в Азове... ШКУРНИКИ Рабочие забойного цеха Краснолиманского зверохозяйства Донецкого облпотребсоюза, придя утром, ужаснулись: входная дверь была открыта настежь, оставленные на ночь 178 выделанных песцовых шкурок исчезли. Следователь горрайотдела внутренних дел Гирявой в протоколе осмотра места происшествия запишет: на входной двери с тыльной стороны, в том месте, где врезан замок, остались вмятины. По мнению эксперта-криминалиста они могли образоваться от лома или иного металлического предмета с заостренным концом. Зверохозяйство находится в полутора километрах от Красного Лимана, в лесном массиве. Площадь его — двадцать пять гектаров. Периметр двойного проволочного забора — свыше двух километров, ночью здесь находятся сторожевые собаки. Охраняют зверьков и сторожа. Территория зверохозяйства хорошо освещена. Проведенные оперативно, по свежим следам розыскные мероприятия оказались безуспешными: злоумышленников установить не удалось. Спустя год в том же зверохозяйстве неизвестные с помощью кусачек разрезали сетку в ограждении, проникли на территорию хозяйства и похитили одиннадцать песцов основного поголовья. И на этот раз воры не были найдены. Случаи краж зверьков повторялись. Сложилась даже продуманная система: летом похищались породистые самки, от которых можно было получить хороший элитный приплод. Осенью же и зимой — самые отборные песцы и норки с ценным мехом. Было совершенно очевидно, что действует осторожный, опытный, разбирающийся в зверьках специалист. Ясно было также, что злоумышленник имеет хорошо налаженную связь с работниками зверохозяйства. Участники оперативной группы проводили доверительные беседы со многими рабочими, однако ничего определенного установлено не было.