— Я наведывался в больницу, но главный врач не разрешил свидания с пострадавшим шофером: он в тяжелом состоянии, две дробины попали в шею рядом с сонной артерией. А с кассиром Приходько беседовал. Она рассказала, что в десять часов утра получила в Госбанке зарплату в сумме пятьдесят четыре тысячи рублей. Сложила деньги в хозяйственную сумку и села в автобус «Кубань». Водитель автобуса — Сулименко, он же охранник с охотничьим ружьем. Ружье лежало под подушкой сиденья, а патроны — в кармане. В автобусе кроме шофера находились инспектор отдела кадров колхоза Симоненко, бухгалтер сельского Совета Дымура и заведующая детским садом Хайменова. В пути их обогнал грузовик. Развернувшись неподалеку от усадьбы колхоза «Прогресс», грузовик устремился навстречу автобусу. Сулименко, запомнила Приходько, еще воскликнул: «Что он, пьяный, на таран лезет?» И резко свернул в сторону, едва успев затормозить у края оврага. Из кабины грузовой машины выскочил человек с обрезом, тут же выстрелил по кабине автобуса, ранив Сулименко. Затем он вскочил в салон автобуса, вырвал из рук кассира сумку с деньгами, еще раз выстрелил вверх. Никто не успел прийти в себя, как бандит забрался в свою машину, и она помчалась на предельной скорости в сторону Волновахи. Приметы преступника Приходько назвала: выше среднего роста, в голубой соколке с желтой цепочкой на шее, во рту золотые коронки. Черты лица точно описать не смогла. Вслед за Плескачом доложил начальник райотдела. Он, в частности, сказал, что машина ЗИЛ-130 ОЛП 17—18, номер которой сообщил бригадир колхоза, по полученным им сведениям из области в розыске не значится. Мельник, выслушав его, приказал послать телеграмму в Одесское областное управление внутренних дел с просьбой проверить и официально подтвердить, не разыскивается ли машина с этим номером, и если нет, то где она была в день, когда произошло нападение на кассира. — Все, о чем здесь говорили, с учетом других материалов, — закончил он, — мы обобщим, разработаем обстоятельный план оперативных и следственных действий, определим конкретных исполнителей, укажем самые сжатые сроки. В план обязательно включим и версию, которую отрабатывает подполковник Максимов... * * * ...Незадолго до разбойного нападения на кассира колхоза «Прогресс» к Авдеевскому коксохимзаводу подъехал новенький, поблескивающий светло-зеленой краской ЗИЛ-130. Шофер пошел в контору, а когда вернулся, машина исчезла. Он побегал туда-сюда, полагая, что кто-то подшутил над ним, но так нигде и не нашел ее. Трудно было поверить, что среди бела дня на глазах у множества людей угнана машина. Тем не менее это так. Первоначальный розыск ничего не дал. Возникло дело об угоне машины ЗИЛ-130. * * * ...В Горловском городском управлении внутренних дел в семь часов утра, естественно, никого еще не было, кроме дежурного наряда: до рабочего дня — полных два часа. Чтобы не сидеть сложа руки столько времени, Максимов позвонил начальнику ОБХСС капитану Ищенко. Извинившись за ранний звонок, попросил явиться в управление. Через полчаса Ищенко был в управлении. Коротко рассказав ему о цели своего приезда, Максимов попросил капитана вместе с ним пойти в коопторг. Директора они застали во дворе конторы. Максимов сообщил ему, по какому делу приехал, и попросил выделить комнату для работы. Вскоре подполковник приступил к беседе с сотрудниками конторы. Переговорил со многими, но никто не знал шофера Павла. И лишь встреча с главным бухгалтером конторы, работавшим здесь десятки лет, обнадежила Максимова. — Да, помню такого, — утвердительно заявил тот. — Работал у нас от облпотребсоюза лет пять тому назад. Возил сельхозпродукты не только из Великоновоселковского, но и из других районов. Но звали его по документам не Павлом, а Пантелеем. Жил на квартире у одного нашего рабочего. Так что вам стоит поговорить с ним. Вскоре Максимов беседовал со стариком из горкоопторга: — У вас на квартире лет пять назад жил некий Павел. Он работал шофером. Носил крестик на цепочке, любил повторять: «Ну, гансы!». — Говоришь, крестик носил? — Да, вроде бы верующий. — Так его же не Павлом звали, а Пантелеем. А вот хвамилию запамятовал. Впрочем, где-то она у меня записана. Участковый наш — человек строгий. Застанет кого на ночевой без пашпорта, лиха не оберешься, сразу оштрафует. Вот я и брал пашпорта у своих постояльцев, хвамилии записывал в тетрадку. — А вы бы не могли ее разыскать? Очень об том прошу... Старик ушел, а где-то через час вернулся с тетрадкой в руках. На одном из замусоленных, пожелтевших от времени листков была сделана корявым почерком запись: «Гаранин Пантелей Иннокентьевич, 1926, родился в селе Дмитриевка, Херсонская область. Прописан, г. Донецк, улица Астраханская, дом № 23». Выписав в блокнот нужные сведения, Максимов удовлетворенно потер руки: ночь прошла не зря. Теперь оставалось взять в паспортном столе фотографию, что не составляло особого труда, предъявить ее на опознание потерпевшей, очевидцам преступления и другим свидетелям и при положительном результате идти к прокурору за санкцией на арест. Максимов связался по телефону с управлением, передал сведения о Пантелее Гаранине и, не задерживаясь, выехал в Донецк. В отделе уголовного розыска он выяснил, что Пантелей Гаранин раньше был судим за вооруженное нападение на кассу одного из предприятий Донецка. Суд приговорил его к десяти годам лишения свободы, которые он и отсидел сполна. «Вот с кем, оказывается, мы имеем дело. Еще с молодых лет пристрастился к оружию. Казалось бы, после всего должен был «завязать», да не тут-то было...». В райотдел Максимов возвращался с фотографией Пантелея Гаранина. Там его с нетерпением уже ждал Мельник. На предъявленной следователем прокуратуры фотографии кассир Приходько и все остальные, кто был в автобусе в момент ограбления, а также Зернов и другие свидетели, вызванные по делу, с уверенностью опознали преступника. Прокурор дал санкцию на всесоюзный розыск и арест Гаранина как особо опасного преступника... На следующий день генерал Степанов вызвал Максимова: — Итак, личность преступника установлена, Гаранин опознан, и получена санкция на его арест. С сего дня все вопросы, связанные с розыском Гаранина, решать только со мной. — Я вас понял, товарищ генерал. — Работу по установлению родственных и дружеских связей преступника организуйте лично. Только смотрите не «наследите», не спугните его. — Генерал прошелся по кабинету, возвратился к письменному столу: — Что еще сделано по заданию? — Произвели проверку по прежнему месту жительства Гаранина. Почти год тому назад, точнее 24 апреля, он выписался и выехал в Невинномысск. У нас в городе по улице Астраханской, номер двадцать три, проживают его родственники: мать, сестра, жена с ребенком. Известно пока одно: до преступления и после него он ни у кого из родных не появлялся. — Какие у Гаранина отношения с матерью и женой? — Мать он очень уважал, с ней неоднократно ходил в церковь. С женой практически порвал супружеские отношения, она на мужа озлоблена с тех пор, как он освободился из заключения и ни разу не платил алиментов. — Эти обстоятельства учтите в работе. Все связи без исключения обеспечьте наблюдением... ...Через несколько дней неизвестная позвонила в дежурную часть Краснолиманского райотдела милиции и с возмущением спросила: — Куда только милиция смотрит? Среди бела дня через окно залазят в дом воры, и никто тебе даже ухом не поведет. Озадаченный дежурный спросил: — Что произошло? Где? — Вон на улице Ломоносова, — продолжала женщина, — в хату через окно залезли мужик и баба. А хозяйка на работе. Придет домой, а там пусто — воры все заберут. — Чей это дом? — Лукиной, моей знакомой, — уточнила неизвестная. — Номер дома тридцать второй. — И добавила: — Муж ее в больнице, покалечился на мотоцикле. Дежурный немедленно доложил об этом начальнику городского угрозыска капитану Мазинцеву. Тот сразу же направил к месту происшествия двух инспекторов — Петрова и Крыхтина. Подойдя к указанному дому, оперативники прислушались: из открытого окна доносились громкие голоса: разговаривали мужчина и женщина. На дверях, ведущих в квартиру, висел добротный замок. — Что будем делать? — спросил Крыхтин. — Попробуем так же, как они, — через окно, — спокойно ответил Петров. — Давай за мной! Он перемахнул через подоконник и оказался в просторном зале. Сидевшие за столом мужчина и женщина вздрогнули, хотели вскочить со стульев, но в это время через то же окно в комнату вскочил Крыхтин, и они так и остались сидеть — испуганные и растерявшиеся. — Что вы здесь делаете? — строго спросил Петров. — З-завтракаем, — пролепетала женщина. Но тут же пришла в себя, кивнула в сторону стола, на котором стояла бутылка вина, лежали нарезанные сыр, колбаса. — Не видите, что ли? — А почему сидите под замком? — Тетка на работе, — ответил мужчина. — А мы с дороги, очень устали, к тому же проголодались. Слава богу, окно оказалось не закрытым на шпингалет. Тетка меня не обессудит, все-таки родня. А муж ее — тот вообще чудный мужик. Мы с ним друзья. Жаль, лежит в больнице. На мотоцикле покалечился. Петров подумал: «Такого еще у меня не бывало. Ну и ситуация!» Но служба есть служба, он потребовал у мужчины документы. Женщина была из местных, ее Петров нередко встречал в городе. — Они у меня в спальне, — ответил тот. — Сейчас принесу. — Давайте, только быстро, — приказал Петров. Прошло, однако, несколько минут, а «племянник» все не появлялся. — Что он там копается? — недовольно вымолвил Петров и обратился к Крыхтину: — А ну-ка посмотри, Василий. Крыхтин заглянул в спальню, там никого не оказалось. Только занавеска колыхалась от легкого ветерка. Оплошав, молодые инспектора еще больше растерялись, не знали, что им делать. Вместо того, чтобы броситься в погоню, решили осмотреть квартиру. В прихожей за дверью нашли рюкзак. В нем оказались обрез, девять патронов, свыше трех тысяч денег, плащ, путевые листы... В то время, как оперативники осматривали рюкзак, неизвестный пробежал через сад во двор коммунхоза. Увидел ЗИЛ, стоявший с работающим мотором, не долго раздумывая вскочил в кабину — и был таков... ...Подруга «племянника», когда ее привели в райотдел, на допросе у Мазинцева показала: Павла она случайно встретила утром в городе. Знает его давно. Он раньше часто бывал в Красном Лимане в командировках от коопторга, возил овощи. Иногда останавливался у нее на ночь. — Я живу одна, с мужем развелась, пьяница попался, а Павел — человек порядочный, не пьет и свободный. Тем более делал мне предложение — сойтись... — Вы в дом его тетки пришли сразу же, как с ним встретились? — допрашивал Мазинцев. — Нет, мы заходили перед этим в больницу. Он попросил, чтобы я с ним сходила проведать его товарища, который, как он узнал, попал в аварию и получил увечье. Но врач не разрешил свидания. Тогда Павел написал записку, которую передал через санитарку, дав ей рубль. — А вы знаете содержание записки? — Ей-богу, не знаю. — Зачем он приехал? Что о себе рассказывал? — продолжал допрашивать задержанную Мазинцев. Ее личность уже интереса не вызывала. Позвонили в столовую, где она, как сказала, работала. Оттуда подтвердили, что Майя Филимоновна Кравчук действительно работает посудомойкой и действительно проживает по адресу, который она назвала.