- Можешь встать? Или сесть? – Милиан протянул мне руку, подавшись вперед. - Да, сейчас… Подняв ладонь, отказываясь от помощи, я оперся о мягкое сидение дивана, рядом с которым, видимо, и свалился. Остро чувствуя дрожь во всем теле, остался на полу, опираясь о мебель спиной, не в силах пересесть. - Что вы видели? – серьезно спросил вернувшийся Элт и протянул мне стакан с водой. Я посмотрел на хранителя и качнул головой, принимая стакан, тут же делая несколько больших глотков. - Свое детство. Такое реальное. Дважды. И Лизу, мою жену. И какое-то существо, – прошептал я, нехотя восстанавливая в памяти пугающие картины. - Как оно выглядело, существо? - Оно было одето в ее, Лизы, платье. Оно притворилось ею. Сказало, что потеряло ребенка. А потом превратилась из Лизы в… даже не знаю, во что. Осязаемая тень, черный силуэт. С огромной головой, вместо глаз – белые дыры. И страшно верещит. В горле до сих пор сухо. Глотнул воды еще раз. Практически ничего в стакане не осталось. Элт и Улло молча переглянулись. Что, что они думают, о чем строят предположения? Почему молчат? Мне страшнее из-за их таинственного безмолвия, чем от допущения, что услышу нечто нехорошее и жутко пугающее. - Оно, что бы ни было, воспользовалось моими воспоминаниями, – произнес я, прерывая паузу. – Наша прогулка с сестрой. Игры с другом. Ожидание… первого ребенка. Исковеркало их, лишило главного. Убрала, стерла. Сестра, фантазии и мечты, мой... наш с Лизой... Почему оно это делает? И как ему удается? Что всё это? - Оно питается яркими, потому сильными, эмоциями. Крадет их. Рушитмир воспоминаний, поглощаетих силу и опустошает мага, присваивает себе украденную энергию. Благодаря этому выстраивается, обновляется, полнится и растет, вкладывая отнятое в фундамент своего миропорядка. И становится сильнее. По воле своего автора, –произнес Элт. - Что это «оно»? – Я слишком быстро сглотнул оставшуюся в стакане воду и закашлялся. Я даже не ждал ответа. Потому что, кажется, знал, что услышу. Услышу подтверждение. - Сознание. Которое в чудовищных видениях приобретает конкретную форму. Разумный магический эфир. Точнее, некая его реальность. Вернее, нечто структурное того, чем живет местная магия. В общем, действительно сложно описуемо и непонятно. Я был морально истощен, чтобы внятно рассказать о произошедшем и пережитом. Лишь поводил вокруг еще нестройным зрением, отыскивая последствия проникнувшей в кабинет магии, источаемой перстнем. Каких-либо разрушений ненаблюдалось. Яповернул голову к закрытой двери в смежное помещение. Хранитель сделал какой-то пас руками. Воздух вокруг будто сгустился и потяжелел: вдохнуть стало затруднительно. В этой густоте мы увидели, как по кабинету плавает, обнаженная чарами Элта, иссиня-черная дымка и тянется она в замочную скважину. Хранитель приблизился к двери, коснулся замка ладонью, что-то быстро прошептал и нажал на ручку, приоткрыв дверь и заглянув за нее. В тот же момент Элт со страхом в глазах молниеносно скользнул в смежную комнату, хлопнув дверью. - Пока не смейте подходить! – предупреждающе воскликнул хранитель. В следующую секунду послышался сильныйхлопо́к: будто разом смяли пальцами километр пупырчатой пленки. Мы с Милианом дажезаслонились руками, отворачиваясь. Минуту ничего не происходило. Никаких новых звуков из соседнего помещения, где был Элт. Господи, жив ли он? И может ли вообще исчезнуть, какая по мощи магическая сила способна стереть его с лица земли? Милиан первый поднялся со стула и подошел к двери, остановившись в метре и позвав хранителя. Тот не ответил. Лишь послышалось короткое сопение. Улло оглянулся на меня, во взгляде читалось решительное желание открыть дверь и в случае необходимости оказать Элту помощь, как бы ни было опасно. Я кивнул ему, тяжело поднимаясь и становясь рядом. Милиан, на миг замявшись, протянул руку к двери и открыл ее, внутренне подобравшись. Из-за его спины я посмотрел на Элта и обомлел. Сектор ограждающего купола возле стола с артефактами поднят. Крышка, за которой хранился перстень, валялась на полу. Элт стоял, тяжело привалившись к столу. Вдоль его призрачно-прозрачной руки, сжимавшей в кулаке перстень, внутри хранителя клубами разливалась какая-то темно-ядовитая зелень. У самой кисти она темнела до черноты, а сам кулак чернел, будто испачканный угольной сажей. Элт смотрел на руку, сомкнув губы в тонкую линию – терпел боль, разносившуюся по его телу. Неужели в таком, призрачном, состоянии он способен ее ощущать? Хранитель поднял на нас ставший измученным взгляд и помотал головой. - Элт! – воскликнули мы. Он процедил: - Не трогайте меня. Не приближайтесь. Я заряжен опасной силой перстня – чарами его владельца. - Это можно как-то устранить, вам помочь? – сдержанно спросил Милиан, сухо сглотнув. - Я сам всё сделаю. Не забывайте, мой эфир корреспондируется с мощью, заточенной в камне. Мы одной энергии. Элт вымученно улыбнулся. - Костя, – услышал я Улло, но не посмотрел на него, а он не обернулся. – Вот теперь давай действительно, правдиво. Что. Ты. Натворил. Я хотел провалиться сквозь землю. А лучше – провалиться сквозь контрабасный кейс в свой дом. Глава 11 Я молча слушал тирады Улло и Элта, готовых меня ни за что распять всеми магическими заклятиями, чтоб неповадно было совершать запрещенное всеми писаными и неписаными правилами поведения отбывающих наказание инициированных. А именно – приближаться к любым артефактам без санкции и сопровождения ведающих магов: сейчас, когда на лицо – ситуация, угрожающая всему хорошему, оба припомнили недавний случай, когда я спас перстень от нуара. Как оказалось, тогда, во время моей с врагом потасовки, была сбита защитная оболочка. И умный камень выдавливал из себя ядовитые эфирные пары, стремясь обойти разрушенную защиту и проникнуть в воздух, чтоб, отравляя и подмешиваяввоспоминания гадкие и ужасающие видения, сводить чародеев с ума. А если у меня выхода иного не было? А как по-другому, не имея никакой подготовки, я мог и себе жизнь сохранить, и перстень отбить, чтоб он в чужие руки не попал? Только так: быстро, наспех, не раздумывая припрятать в первое попавшееся и кажущееся безопасным место, которым по стечению обстоятельств оказался носок. Знаете ли, вот это самое последнее, о чем я подумал бы в минуты опасности, спасая перстень – что нарушать защиту на камне нельзя, она важна, иначе настанут плохие времена. В первый-то раз мне простили, что я трогал «ядерный» артефакт (ведь сделал это в рамках спасения репутации архива), но при этом же запретили повторять историю. В нынешних обстоятельствах необоснованно и беспочвенно настало время получить в глаз – ситуация накалилась, аж воздух кипел и звенел. Было паршиво, когда тебя отчитали мало того что не родные люди, не близкие друзья и не педагоги, а едва знакомые личности из непонятной вселенной – маги. Стоят над тобой и в два голоса вопят, какой ты недальновидный, хотя мог бы уже за время со дня инициации уразуметь о всех превратностях судьбы мага-новичка да и вообще волшебника, особенно в наше-то неспокойное время; поражаются, как твой возраст не соотносится с твоими непродуманными порой поступками, и так далее и тому подобное. Мне защититься особо было нечем, посколькуот неожиданности поучительных риторик язык проглотил и не понимал, почему меня обвиняют. Хотя нет. Наверное, всё-таки понимал. Но не хотел до конца себе и тем более волшебникам в этом признаваться. Я думал со всё бо́льшим уверением, что надо перстень уничтожить. Думалось, самим чародеям невыгодно избавляться от него: перстень бы вдоль и поперек изучили, может, нашли способ усмирения заточенной в нем силы, чтобы в будущем, не приведи подобному случиться, знать, как управиться с магической мощью. Звучит в целом достоверно, но опасно и муторно. Я – тот вид максималиста, который думает, что знает, как решить проблему с наименьшими ресурсными затратами, и у которого это в целом получается. Мой путь от оформленной идеи до достижения конечного результата – если ситуация не касается работы в театре – в большинстве своем содержит только две крайние точки без всей длины отрезка: мол, надо это – это тут же и будет. Поэтому: надо решить проблему перстня – надо от него избавиться. Страсть как хотелось самостоятельно и без участия магов Изнанки предотвратить будущие тревоги, покончить свопросом, где я стал непосредственным участником (и даже пострадавшим), у которого тоже обнаружились принципы и мотивы. Хотелось плюнуть на все местные чтимые законы волшебства и во что бы то ни стало стереть перстень с лица Континента. Но где вероятность, если его уничтожить физически, уничтожится и энергетическоевнутри? К этому я неизменно возвращался каждый раз, когда думал о перстне (а думал я о нем каждый день наравне с мыслями о семье). Что если могущественная сила вырвется из камня и выберет себе новое пристанище – артефакт или, страшно подумать, человеческое тело (если, конечно, такая практика в мире магии возможна)? Тогда невероятно опасно и вообще бессмысленно что-либо предпринимать. Чудовищная загадка, особенно для меня, землянина, путающегося в чародейских могущественных сетях. Элт сделал в мою сторону очередной словесный выпад, после которого я, совершенно при этом не разобрав смысла слов, резко восстановил мысли и вернулся из своих дум в кабинет. Посмотрел на хранителя. Тот ступил на пол и стоял рядом с сидевшим на стуле Улло. Он уже убрал перстень под крышку и огородил стол ширмой, закрыл помещение на ключ и околдовал. Опущенная рука, которой Элт сжимал артефакт Морсуса, еще оплетена темной сетью пульсирующих жилок. Внутренняя сторона ладони до сих пор черна, словно хранитель плохо смыл грязь. На перстень было наложено новое заклятие, Элт чуть ли не целый обряд провел. Я молчаоткинулсяк спинке диванчика. Не знаю, что волшебники от меня ждут: ответ на вопрос, если тот был задан, или какое-либо пояснение. Однако я сам спросил Элта: - А вы сами как объясните, почему ваш кабинет открыт, когда в нем находятся смертоносные артефакты, а вас в кабинете нет? – Получилось не обвинительно, но твердо. - Он по-особому заколдован. И таким образом, что без моего приглашения, самостоятельно могут входить единицы – те, чей магический отпечаток завязан на входной двери сюда. Ваша печать, Константин, нанесена, поэтому вы и смогли войти. Если случится энергетический взрыв одного или нескольких артефактов, пострадает только смежный кабинет. Я отлучился, чтобы встретить Милиана, видимо, буквально незадолго до вашего прихода. Но вопрос: зачем вы оказались здесь? - Хотел спросить, как распределять по отделам описанные артефакты. - А почему вам бы не выйти из кабинета, увидев, что меня нет, и подождать в коридоре? Я промолчал. - Костя, ты понимаешь, какой страшной опасности подверг свою жизнь? – кашлянув, довольно мирно произнес Милиан. - Я всё понимаю. Всё! – я мотнул головой и поднял руки вверх ладонями. – Но это же не я сейчас! Я вообще не трогал..! Он..! - Перстень мог управлять вами, если бы вы вновь его коснулись, – сказал Элт, отрываясь от пола и возносясь в воздух на несколько сантиметров. Прозвучало так же страшно, словно объявили о смертельном, неизлечимом диагнозе. Я подавился воздухом, а сердце в груди скакнуло, на секунду сбившись с ритма. - Что вы такое говорите? – не менее пораженный Улло обернулся на Элта. - Я не утверждаю. Но предполагаю. – Голос Элта осторожен. –Представляется, что Морсус при жизни обладал не просто эмпатическим даром внушения, свойственным его характеру и темпераменту, но и вселял посредством, конечно, магии идеи зачарованности мира силой Жилы. Зомбировал. С помощью своей силы, направленной через магию и артефакт, внедрял в мысли постороннего то, что сам считал за истинное правило – будто соединял себя и внушаемого им, связывал на энергетическом уровне. И когда творил зло, ведя открытую борьбу против заступников и защитников истории земель и Континента, выступал против Советов и чародеев, которые не приняли темные идеи, включал в свои разящие заклинания... назову это так – особый элементный агрегат. Я его всегда чувствовал, даже когда был территориально далек от Морсуса – я ведь пропускаю через себя энергию всей континентальной магии. Мне непросто объяснить это вам, это сложно понимается обычными людьми, магами. Но суть элементных энергетических частиц, впускаемых Морсусом в чародея вместе с заклятием, в том, что образуется особая связь, когда темный маг мог бы в любую минуту оказаться в памяти, сознании волшебника и указать ему что-либо или каким-то образом повлиять на его поведение. Я похолодел. Пульс подскочил вместе с давлением. На голову тяжко давило. Оригинальности и изобретательности Морсуса, конечно, можно позавидовать! Если поверить сказанному сейчас Элтом и перенести его заявление на мой пример, получается, что в первый раз меня от участи быть зомбированным камнем сохранила его гелиевая защита. А если я сейчас перстень тронул, когда эта защита спа́ла, – именно поэтому из камня вилась дымка, из места с пробитой защитой – я бы превратился в раба темного мага?! Благодаря эфирным частичкам устанавливается связь с опасным волшебником, та-а-ак... А то, что он умер, нет тела, играет роль? Или важен живой разум, который по соображениям некоторых магов еще обитает в перстне и в том числе устраивает там Сознание? И если жив и активен дух или разум, то активна связь с даже с погибшим чародеем? Удаленное управление телом? Я провалился в Сознание, потому что в меня ударила магия перстня. Это точно была магия, та самая, опасная, с частичкой? Или просто предупредительное заклятие? Или это не заклятие, а Сознание, имеющее свой волшебный агрегат? Вот теперь точно настало время проситься обратно на Землю, в Москву! Там не встретится таких потрясений. Я уже дважды пострадавший из-за этой истории. Мне нужно время восстановиться! И всё обдумать. И дать время обдумать всё это местным волшебникам, чтобы они поняли, как избавиться от энергии перстня. - Я точно не заражен заклятием Морсуса? – почти пропищал я, уставившись на Элта, и надеясь, что своим ответом он меня успокоит. - Нет. Не заражены. Судя по вашим описаниям, это лишь заклятие-разведчик. Оно вышло в поисках нового подходящего места хранения магии на случай, если камень взорвется и заточенное волшебство его покинет. Нет, ответ не успокоил. Даже уверенности не вселил. Но мозгом я его принял и обработал, поместив на полочку с достоверной информацией. Однако сердце волновалось. А ведь всё мироощущение в Изнанке у меня повязано на эмоциях. Внезапно Элт продолжил, уже заговорив на другую тему: - Существует положение: чтобы разъединиться, нужно объединиться. Особое, исключительное правило для Континента, которое работает не всегда и не на всех территориях. Только тогда и там, и с тем, кто умеет совершать обратимые действия и понимает природу нанесенного заклятия. - Вы понимаете, что насеще больше этим напугали и запутали? – выдавил Милиан, взглянув на хранителя. – И что это положение означает? - Лично на практике не сталкивался. – Элт развел руками и подлетел к окну. – Сейчас энергия внутри перстня приручена, она не так опасна. Всё же лучше не находиться рядом. Особенно вам, Константин. Хранитель многозначительно взглянул на меня. Я встал и молча переместился к дальнему столу, рухнув на стул возле него. Схватился за лицо и облокотился о столешницу, повесив голову. - Что вы можете сделать, чтобы разорвать эту энергию Морсуса в перстне? Силу его Сознания? – проговорил я в ладони, не отнимая рук от лица. - Мне нужно подумать, – коротко ответил Элт. - Долго? - С сегодняшнего дня этим и займусь. Хранитель и Улло некоторое время молчали. Я больше не мог сидеть в тишине, которая давала плодотворную почву для размышлений о силе влияния Сознания на организм и, опустив руки, развернулся к магам, включив в голос явные нотки мольбы: - Я не в состоянии работать. Поймите! После всего случившегося со мной, тогда и сейчас. Вы же сами видите, что происходит с перстнем. Сделайте хоть что-нибудь! - Я обещаю, Константин: сделаю всё возможное, чтобы как можно раньше понять заточенную в перстень магию и разрешить вопрос. Но при этом вам самому следует быть осторожным. - Почему нельзя в связи с чрезвычайными обстоятельствами прервать исполнение приговора и отправить меня домой до тех пор, пока тут с перстнем и Сознанием ничего не решится? – выстрелил я вопрос, надеясь на удачу.