- Почти всё так. Только его забвение обратимое. А для вас оно таковым не станет, – холодно произнесла волшебница. Я хотел рухнуть на землю и больше никогда не вставать. Всё это зашло слишком далеко. Всё произошло слишком стремительно. И почему со мной… Что ж. От судьбы, как говорится, не убежишь. Пусть делают, что хотят. Я не буду сопротивляться. Я устал. Устал жить в страхе. Устал пугаться. Я уже не хочу бороться. Пусть берут меня со всеми потрохами. Я не буду убегать. А что, что я могу сделать для своего спасения?! Совершенно очевидно, что ничего! Всё, имеющее форму палочек, заколдовано. Единственный, кто бы мог защитить в этот момент, – Улло – обездвижен. Стоит дернуться, меня поразят заклятием. Но, как теперь понимаю, не смертельным: я нужен живым для ритуала по воскрешению Морсуса. Чародеивызовут его из Сознания – дух, запертый в камне как в клетке. А тот, бесплотная сущность, вселится в меня, мое тело, чтобы овладеть разумом, точнее – растоптать его, подчинить и подселить в мое тело память темного чародея. Что-то нечто похожее говорил Элт. Чудовищный замысел, чудовищная магия. А еще более чудовищно, что новым телом для памяти Морсуса выступлю я, а самого меня не станет. Господи… Это всё неправда. Это нереально. Это сон. Это сон, сон, сон! Что я могу сделать… И могу ли… Были мысли уничтожить перстень, только какие, когда! Но в одном всё равно уверен, даже сейчас: чтобы потревожить камень в перстне, нужно воздействовать на него сходной по мощи силе, которая и заточила дух. То есть самой Жилой. Ведь только с ее помощью, по убеждениям Элта и моим, а также, думается, и этих непонятных Последователей, с ее силой и энергией можно сотворитьподобное. А Жила запаяна магией. И что предлагается? Бежать к разлому, тем самым намеренно вызвав на себя огнемет заклятий, надеясь, что среди них будут настолько ударные, что разворошат защиту Жилы, выдолбят дыру над разломом, в которую можно кинуть перстень. Велика вероятность, что это же самое ударное заклятие врежется в меня, когда я не успею достичь разлома. Предприятие обречено на провал. Знал ли Элт, что в архиве предатели?Эти маги, архивисты, – настоящие нуары-Последователи илирядовые служащие, но кем-то и когда-тозаколдованные, как знать? Знал ли хранитель, кого снаряжал в качестве сопровождения перстня в Институт? А если знал, зачем не сдал, почему держал в хранилище? Не верю, что такое могущественное существо, как Элт, не могло не чувствовать, что рядом, буквально под носом плетут свои сети, дожидаясь удобного и счастливого момента, настоящие преступники. Ужас заполнял всё мое существо без остатка, я и правда думал на подкошенных ногах свалиться на землю, как услышал позади – я не мог ошибиться, мне точно не почудилось – окрик Милиана: - Константин, беги! К своемужеизумлению, не растерявшись, я вырвал из рук на миг замешкавшегося мага коробочку и рванул прочь на своих двоих не оглядываясь, от страха прижав перстень к себе. Тут же над головой застрекотали заклятия. Я бежал пригнувшись, зигзагами, успевая смотреть под ноги и выбирая более пологие места, перепрыгивая ухабы и выступавшие из земли камни. В голове даже не нашлось места мыслям: как так быстро очнулся Милиан? А очнулся ли с ним служащий,который, вроде как получается, не предатель? Они одолели водителя? Я не хотел оборачиваться, поскольку знал: даже секундное замешательство будет стоить мне жизни. Ладно, вот он я, несусь вперед, к разрыву. Вот только что стану делать, когда достигну его? Помимо страха быть задетым заклинаниями накатывает новый: я осознаю́, что в руках – ужасающий по мощи артефакт да еще и с заключенным духом злого волшебника внутри, а передо мной – зарытая в земных недрах мощь магического мира, источник питания всей Изнанки. Мне что, действительно сорвать защиту с перстня и утопить его в Жиле? А Улло бы точно этого хотел? И что он хотел вообще? Чтобы я сохранил перстень, сбежал вместе с ним? Тогда мне бежать сразу к Совету? Так это далеко, я выдохнусь раньше. Тем более я не помню дороги. На короткий миг я опустил глаза на коробочку, которую прижимал к груди, и чуть не подавился от страха, оступившись, но устоял. Магия в камне рокотала – верю, я услышал ее гул, если бы она могла издавать звуки – я бы так описал увиденное, что случилось с перстнем. Гелиевая оболочка смылась. Кольцо блестело огнем, будто только что выкованное. Камень язвительно полыхал. Всё это продолжалось ровно в те секунды, когда я сближался с разломом, где текла Жила. Дух Морсуса чувствует еемощь? Передо мной пронеслась заклинательная молния и ударила в метре впереди. С земли тут же всколыхнулись волны песка и пыли, взлетели камни и вновь обрушились вниз. Накрыв голову руками, я прыгнул вперед, сквозь песочный камнепад, и, перевернувшись на земле, рискнул обернуться, пока поднимался. Сквозь оседавшую стену земли и грязи я увидел сражающихся. Сверкающие всполохи заклятий. Силуэты магов. Предатели стреляли из кулонов в спускающихся бегом Улло, служащего архива и, что удивительно, водителя карта. Так он, получается, за нас? Двойная игра? Прав ли буду, если предположу, что он «завербован» Элтом, который всё же предполагал, что должно произойти нечто нехорошее? Стоп, апредателей – только двое… - Стоять на месте, – выкинул выскользнувший из-за каменистого укрытия неприятель, наставляя на меня заряженный магией кулон. Я застыл, не смея шевельнуться, и переводил взгляд с мага ему за спину, на сражающихся. - Костя! – воскликнул Улло и яростнее забил заклятиями. - Посмеешь бежать, мы будем вынуждены уничтожить магов, вставших на твою защиту. И начнем с Проводника. Хотя такие, насильственные, методы нам претят. Это на очень крайний случай. Но ты не оставишь нам выбора, – холодно проговорилчародей. – Поверь, Последователи сильнее и изобретательнее в боях, когда приходится. Когда нужно. Патовое положение. У меня нет выбора. Нет выхода. Либо жив я, но мертв Милиан. Либо жив Милиан, но уничтожен я. Ни то, ни другое мне, мягко говоря, категорически не нравится. Неприятель махнул артефактом. Я медлил. Враг следил за мной. - Костя! – еще раз позвал Милиан. Я обеспокоенно посмотрел на Улло и выдавил: - Прекратите,я… я всё сделаю. Волшебник свистнул. Его приятели обрушили перед Улло, водителем и архивистом заклятие, вызвав камнепад. На какое-то время магический стрекот стих. За стеной песка и пыли я разобралфигуры, в поисках защиты заступающие за валуны. - От тебя не потребуется много усилий. Просто стоять смирно, пока мы проводим ритуал. Иначе... Маг протянул руку и поиграл пальцами, чтобы я вложил артефакт Морсуса ему в ладонь. Нервно дыша, я снял крышку с перстня – последнее препятствие, разделяющее заточенную в камне мощь и меня. Камень полыхал. Трещина на нем разрослась еще больше, дала «паутинку». Весь мир вокруг, кажется, затих. Я, не отводя глаз, смотрел на перстень на подложке.Враг передо мной терпеливо ждал, не опуская руку в требовательном жесте. Я сморгнул. Из камня сочилась какая-то слизь. Перстень плевался крохотными магическими всполохами, коловшими мне пальцы. Колдун шагнул ко мне, сократив меж нами расстояние. Я вскинул лицо к Милиану и поймал его взгляд. Предатели хотят применить особый ритуал, чтобы вызвать Морсуса. Они хотят вернуть своего Мастера в реальность. Желают сами контролировать процесс триумфального возвращения темного мага и легендарного воссоединения миров. Вероятно, всё таинство у них расписано по секундам, они явно серьезно подошли к делу. И даже маленькая заминка, неверное действие, любое вмешательство может всё разрушить. А я – безвольное лицо в этом плане. Но ожидается ли, что я волю применю? Морсус жив – он там, в перстне. Неважно, в какой форме, каком образе. Что если темного мага там и уничтожить, на его же поле, избавить мир Изнанки от его возвращения? Враги ничего не получат. Ничего. - Константин, нет! – вскричал Улло и вскинул руку, думая таким незамысловатым способом пресечь мои действия. Он понял мою смертельно опасную задумку. Но я оказался отчаяннее и быстрее. Почти не раздумывая и мало заботясь в тот миг о последствиях своей затеи, не отпустив себе даже жалкой секунды на мысленное прощание с волшебным изнаночным миром и семьей, оставшейся по ту сторону магии, я надел излучающий черные и ядовито-зеленые всполохи перстень на палец, насадив крепко, до самого основания. Глава 13 В тот же миг маги исчезли. Наступила непривычная в последние минуты тишина. Передо мной в ту же секунду, как пропали звуки, вырос Морсус. Темный волшебник, с которым я сразился так недавно, ошибочно думая, что одолел его вместе с Милианом. Темный, который сумел выжить. Он был всё тем же, каким я его помнил в день столкновения: мерзкий, отвратительный, прожигающий насквозь своим острым взглядом. Страшно видеть человека, которого считал мертвым, вполне себе настоящим, живым. Морсус просто стоял напротив и молчал. Но даже молчал с издевкой, со злобой, ядовито. Заглядывал прямо в душу и, ощущение, коптил ее изнутри – или это меня пожирал страх? Я как врос в землю и застыл, вкопанный, шумно задышав через нос, расширенными от испуга зрачками глядя в лицо поверженному и восставшему магу. - Знаешь ли, герои, быстро возвысившиеся, порой умирают на пике славы, молодыми, – прошелестел Морсус. Его голос – всё такой же, каким я слышал недели назад: низкий, холодный, стальной. – Поспешил ты им быть. Чародей растянул губы в язвительной полуулыбке. Я не успел ничего предпринять, как Морсус резко вскинул жилистую руку. Меня словно пушинку оторвало от земли ввысь на несколько метров. Я забарахтал ногами и схватил сам себя за шею – казалось, кто-то оплел вокруг нее сильные пальцы, сжав горло и перекрыв дыхание. Мышцы напряглись и будто горели, пережатая гортань вопила о пощаде. Я задыхался, судорожно глотал ртом кислород, бил ногами по воздуху и измученно терзал собственную шею – будто пытался отнять чью-то руку, пережимавшую горло. Меня переполнял ужас, животный страх. - Приветствую тебя, Константин. В твой последний раз, – издевательски произнес Морсус откуда-то снизу. Я изворачивался, пока мог двигаться – пока мозг еще работал, старался не смотреть на чародея и не думать о скорой смерти. – Спасибо, что решил проведать меня в моей, с позволения сказать, могиле. Которая, к слову, скоро станет твоей. После этих слов он резко притянул вскинутую руку к себе –как бы приблизил отдаленное. Меня быстро перенесло к нему по воздуху. Я посмотрел Морсусу в глаза. Его испепеляющий взор прожег все внутренности. Маг вновь выбросил руку, разжимая пальцы. Под его заклинанием я пролетел спиной вперед. В темном волшебнике сосредоточена титаническая сила волшебства. Я рухнул на землю и кубарем скатился по склону. В ушах звенело, мир вертелся, перед глазами плыло. Я не хотел, не мог отключаться и, едва оторвав от земли голову, замотал ею, отгоняя беспамятство, но поздно понял, что делать этого не стоило. Звон в ушах усилился, небо и земля смешались воедино. Я завалился на спину, жадно хватая ртом воздух и пытаясь сфокусировать взор. Из груди вырывался свист. Одной рукой держался за горло, тяжело откашливаясь – еще ощущал будто реальную хватку; другой шарил рядом, надеясь найти любую, даже самую крохотную веточку, чтобы сразиться. От страха совсем выщелкнуло, что колдовать запрещено, и всё же внезапно для себя понадеялся: а вдруг тут, в Сознании, можно и получится применить магию? М-да, самоотверженная операция по предотвращению появления Морсуса в реальности Изнанки провалена с первой секунды. Я услышал быстро приближающиеся ко мне шаги, а через пару секунд надо мной навис зло ухмыляющийся… я сам. Едва он надел перстень, из камня вышла ядовитая вспышка, превратившись в желтое полупрозрачное пламя, на секунду поглотившее тело. Инициированный рухнул, воя и извиваясь словно змея. Пальцы беспокойно взрывали землю. - Костя! – вскричал Милиан, глядя на ученика, и выстрелил заклинанием в Последователей . – Я помогу ему! Прикройте меня! – крикнул Улло водителю и архивисту. Те вызвали огонь на себя, защищаясь охранными заклинаниями. Милиан оглушил одного предателя , не успевшего отвести от себя заклятие. - Костя! – Улло присел возле. Инициированный вскинул голову и зыркнул на Проводника. Милиан ахнул. Один глаз поглотил зеленый огонь. Его злобный взор, узкий черный зрачок фокусировался на лице и прожигал ненавистью. Другой, серо-карий, полон страха и растерянности, отчаяния. Милиан ужаснулся. Он не зна л как помочь. В одном теле сидели два разума: Константина и Морсуса. Ритуал, какой бы ни хотели провести предатели , нарушен. Снять перстень сейчас было бы непозволительной, непростительной ошибкой – разум Морсуса вышел из камня и вселился в инициированного, где и останется, если избавиться от перстня на пальце. Умертвив тело, убьешь сразу обоих. Улло со страхом осознал, что бессилен. Только, кажется, сам его ученик может бороться и изнутри выжечь темного мага, тем самым спасая себя самого. А ему, Милиану, остается только ждать и верить в его силы. - Константин. Это я, Милиан, – осторожно произнес Улло и доверительно коснулся инициированного. Тот, резко вскочив, набросился на него. - …Это я, Милиан, – услышал я голос наставника и удивился. Мне оставалось лишь догадываться, откуда он доносится, раз тут мы одни, я и… я, точнее, Морсус, отчего-то принявший мою внешность. Признаться, выглядело жутко: когда не твой брат-близнец, а ты, вышедший из отражения в зеркале, смотришь на самого же себя. И не верится, что ты себя будешь бить – другого типа, но с твоим лицом, портя свою, но не свою, а как бы чужую свою внешность. Фух, что-то запутался. Голова и так шла кругом, а теперь еще и новое колдовство... Где-то рядом был Милиан. Я ведь слышал его голос! Но слышал ли его Морсус, принявший мой облик? - Милиан? – хотел окликнуть я, но лишь засипел и закашлялся, едва выдавив первый слог. Морсус – ох, и до чего же противно видеть на моем лице, которое взял себе враг, злобную ухмылку, злорадство, ненависть – дернул бровью, изобразив непонимание, но секунду спустя, оскалившись, надавил мне на грудь, резко опустив ногу, впечатывая в землю. Я сдавлено вскрикнул и схватил его ботинок, пытаясь отнять от себя. Еще не прошли головокружение и тошнота, разум настырно жал красную кнопку тревоги, требуя немедленного отключения, легкие только начали накачивать кислород, как дыхание вновь сбилось, сорвалось, соскочило, воздуха опять перестало хватать. Ну уж нет, я должен, просто обязан во имя спокойствия магического мира и Милиана в частности выжить и остановить этого ненормального и опасного врага! Как бы ни было трудно, больно, тяжело, я должен, должен… Должен! - Ты ничтожество. Такие, как ты, пришлые, не достойны называться магами. Кто ты такой, что возомнил себя незаменимым помощником этой дружной семейки –чародеев Совета и их важного консультанта, этого старика Улло! – процедил, оскалившись, Морсус. Мое лицо смотрело на меня, испепеляя диким и озлобленным взглядом. Моя нога вдавливала меня в землю. – Я предлагал тебе одуматься. Помнишь, тогда, при нашей предыдущей встрече? Ты последовал не тем путем и теперь расплачиваешься и за собственные ошибки, и ошибки твоих новых знакомых. Я бы хотел словесно облить грязью врага Изнанки (и теперь моего тоже), но не мог: меня захлестнули, обвили, давили страх, ненависть, замешательство – я не мог выдавить и слова. Маг вскинул сжатую в кулаке руку и направил на меня. Я не успел придумать, что адекватно и соизмеримо следовало бы сделать, как тоже вытянул ладонь, словно решив, будто это как-то поможет, будто я стихийно и без своей палочки вызову неведомую колдовскую силу. Мгновения было достаточно, чтобы я разглядел на безымянном пальце каждого из нас по одинаковому перстню, в которых ядовитым огнем вспыхнул камень и выскочила искра. В следующий миг нас разнесло по разным сторонам: заклинательные вспышки, вышедшие из перстней, оказались столь мощными, что земля под нами содрогнулась, а ударная волна подмяла траву, вздыбив землю и песок, расшевелив недвижные камни. Мне показалось, что я на секунды отключился. Какое-то время был с открытыми глазами и одновременно не мог ничего разглядеть: смотрел, но не видел. Черепную коробку словно вскрыли, и всю кашу, что была в голове, перемешали, вновь закрыли, крепко тюкнув по макушке, приводя в чувство. Наконец, я моргнул, почувствовал крохотную ясность сознания и посмотрел в ту сторону, куда, как мне казалось, отлетел Морсус. Но ничего не мог понять. Я видел себя-Морсуса, но он был в том месте, куда должен был отлететь я. Темный маг лежал ко мне спиной и не шевелился. Нет, здесь что-то не так, Сознание играет с моим воображением! Точно помню, что за мной был тот ландшафт, в земли которого я должен был впечататься после магической волны, вырвавшейся из перстней. Я должен был оказаться там, где сейчас лежал Морсус в моем обличии. Тут меня осенило, хоть это казалось страшно невероятным и вообще не ясно, как это пришло в мою ударенную голову: мы поменялись телами. То есть я сейчас в теле Морсуса, принявшего мою внешность, а Морсус – в моем настоящем теле, которое недвижимо. А если… если… Я, который действительно «я» в лице моего разума, не успел облечь в логическое предложение страшные подозрения. Сознание, которое, казалось, постепенно, с неохотой восстанавливалось, снова помутилось. Меня в теле заколдованного Морсуса повело в сторону, я накренился и, когда уже должен был удариться о землю, вновь распахнул глаза, вынырнув теперь уже в своем теле. Сразу же резко вдохнул, о чем пожалел. Боль отозвалась в грудной полости. Дыхание прерывистое, тяжелое, легкие горят и сжимаются, сердце бьется чаще, уходя ударами куда-то вглубь. Как дурно… Как же хочется враз покончить с этими мучениями. И как же я не хочу умирать. Милиан едва сдерживал внезапный порыв инициированного. Пожилой маг противостоял срывающемуся ученику, который, поддавшись опасному колдовству, желал уничтожить своего наставника, и смотрел ему в глаза. Умоляющий и одновременно дикий, озлобленный взгляд сбивал Улло с толку. - Костя. Борись. Знай, ты не один. Я с тобой, – произнес Милиан, не ослабляя хватки. Инициированный поджал губы, а потом вдруг закрыл глаза и рухнул Милиану в ноги. В моей голове вновь прозвучали слова Улло, но теперь намного тише – казалось, я сам их выдумал и произнес в своем сознании, чтобы полегчало. Но стало только страшнее. Меня била дрожь.