— Не нужно вдаваться в подробности и пытаться понять, один ли Бог, или их много. И является ли это множество лишь его верными слугами, или же равными ему. Это не важно. Главное, они есть. А как мы зовем их — ангелы, демоны, нимфы, дриады, валькирии — столь ли важно? — Допустим. И как это относится ко мне? Или к вам? — Я расскажу… Вы что-нибудь слышали о богах смерти? — Богах смерти? — Антон улыбнулся. — Аид, Морриган, Танатос… ты об этих? — Вы просто перечисляете мне имена из мифов. — Есть и другие? — И да и нет… Но они имеют к вам непосредственное отношение… СЕМЬ СУДЕЙ — Никто никогда не видел их, и никто не знает их настоящих имен, кроме тех, кто уже мертв… — голос Эн тек из-под простыней как пророчество. Сиплый и приглушенный и вместе с тем твердый. Удивительно, но слушая этого ребенка, Антону казалось, будто говоривший был дряхлым стариком, умудренным годами. Казалось, стоило лишь закрыть глаза, и образ малыша исчезнет, а вместо него появится гораздо более подходящий силуэт шамана, брахмана или даже монаха. Но Антон не отрывал взора, и ему оставалось лишь дивиться этому необычному тембру и фактуре. Эн говорил медленно, но четко, будучи безусловно уверенным в каждом своем слове. И невозможно было сопротивляться этой уверенности — всем находящимся в комнате тоже хотелось в них верить. И они верили. — Они встретились на закате, так рассказал нам Пи, и вместе отправились в вечный сумрак. И тьма приняла их. В ней они породили других себе на помощь. Тех, что прозвали семью судьями. Семь низших богов, но вы можете называть их так, как нравится, каждый со своею целью, призванных во имя одной великой. Семь жнецов душ, собирающих их для хозяев. Это и есть наши предки. Бессмертные существа, еще не боги, но уже не люди… — Что значит — наши предки? — То, что вы, так же как и я, рождены одним из них… Антон молчал. Он много странного в жизни повидал и слышал, но подобное казалось сущей нелепицей. — Семь судей близки к людям, — продолжал Эн. — Иногда они становятся слишком близки, и получаемся мы. Вы, я, мои братья рождены человеком и одним из тех, кого величают судьей мира иного. — То есть я — полубог? Полуангел, полудемон, не важно… — Вы сын одного из судей. Я говорил, не важно, как вы их называете. Вы существо, одаренное неземной силой. — И кто же породил меня? Который? — Этого никто не сможет вам сказать. Ни один человек не знает ничего конкретного о семи судьях. Однако на протяжении веков многие народы наблюдали их силу. В каждой стране есть свой «бог Смерти». Это, как вы правильно назвали мне, всем известные: Аид, Морриган, Хель, Танатос, Кими, Морана, Геката и другие. Все это лишь имена, данные явлениям, что люди видели, но не понимали… Иногда у народов присутствуют несколько «богов Смерти», и это понятно, ибо каждый судья действует по-иному, и это не могло пройти незаметно… — Зачем они рождают нас? — Этого, увы, не известно тоже. Возможно, они, как и их предки, готовят себе помощников, а возможно, просто не могут удержаться от людской привлекательности… Даже в Библии есть некоторое упоминание о подобном, слышали? «И ангелы, сыны неба, увидели их, и возжелали их, и сказали друг другу: „Давайте выберем себе жен в среде сынов человеческих и родим себе детей!“» — Я не верю в эту чушь. — Глупо не верить, когда сами являетесь частью этой самой чуши. Люди, конечно, далеко не все знают о мироустройстве, но в кое-каких угадываниях преуспели — часть истины сквозит через всю их историю. Только вот разобраться, где именно эта часть, никак не способны. — Ну допустим. Почему вы решили, что этих созданий семь? — Я не стану рассказывать вам все с самого начала, это очень длинная история в несколько веков исследований. Это совершенно неважно и не имеет никакого значения. Просто поясню к уже сказанному ранее, что каждый судья имеет определенные черты и, скажем так, сферу деятельности. Вы же знаете, что у разных народов одни боги приходят только к больным, другие только к здоровым, третьи только к младенцам, ну и так далее… — Слышал. — Это как бы почерк каждого бога. Его вотчина. — И, видимо, прослеживаемых почерков семь… — Именно. — Что ж, хорошо. — Домов махнул рукой. — Вам известно, где моя мать? — Что? — Раз уж мы получаемся известным способом, где женщина, что родила меня? — Отчего вы решили, что один из семи судей обязательно мужчина? — То есть они разнополые? — Это не известно наверняка… — Ничего не известно! — фыркнул Антон в сторону. — Я расскажу вам о том, как мы появляемся на свет, и, возможно, тогда вы поймете, отчего мы пришли к этим выводам… Даже в первые часы нашей жизни мы уже те, кто мы есть. Все дети вокруг нас умирают, ибо такой подарок достается нам от предков — первая жертва — их души. Если нас породила человеческая женщина, то и она уходит в мир иной. Но иногда малышей находят одних, всегда рядом с роддомом или больницей — местом наибольшего скопления душ. Эти дети сильнее других, оттого ли, что, возможно, вышли из чрева бога, или дело в «первой жертве», кто даст определенный ответ? — Понял. И много таких, как мы? — Нет, мы очень редки. Далеко не всегда человеческое существо способно выдержать контакт с судьей, и тем более потом, если это женщина, выносить подобного ребенка. — Сколько? — Вы хотите услышать точную цифру? Кто знает подобное? Вероятно, сейчас не более десяти… — Здесь? — В мире. — Откуда вам это известно? — Я расскажу вам, Антон Владимирович, — отозвался Анатолий. — Как мне удалось выяснить, исследования Григорьева носят не чисто научный характер. Есть люди, организация, может даже несколько, они выслеживают детей, ищут их повсюду. — Зачем? — Затем, что вы, Антон Владимирович, очень хорошие убийцы. — Хм… просто бюро ассасинов какое-то. — Да-да! Как это вы верно сказали! — воскликнул ученый. — Вы понимаете, насколько выгодно иметь подобного вам? Человека, способного уничтожить любого! Вы незаменимы. Антон усмехнулся. Незаменим. Однажды он уже, бравируя, заявлял нечто подобное. Тогда на это ответили, что это не так. Но теперь те слова звучат по-иному… — Они ищут вас, делают своим орудием. А тех, кто не способен приносить пользу, отдают в руки Григорьева. И тот пытается повторить деяние богов. — Клонирует нас? — Что-то в этом роде, да. Антон опустил глаза. Вот значит, что она скрывала от него. И послала его, чтобы продолжать скрывать и дальше… — Вас тоже ищут, вы знаете? — спросил он у ученого. — Они послали Дмитрия. Он, похоже, хорошо умеет выслеживать. — Да, я в курсе. Мальчики говорили мне. Его имя на самом деле не Дмитрий. Вроде бы Джеймс. Бельгиец или француз… Я точно не помню. Но он и правда способен отыскать любого. — Сколько детей в институте? — Теперь только двое. — Отчего вы не прихватили и их? — Вы просите невозможное, — слабо улыбнулся Анатолий. — Я забрал самых важных! Домов взглядом попросил объяснение. — Видите ли. Эти малыши в каком-то смысле так же, как и знакомый вам Дмитрий, способны отыскивать других. Теперь, без них, Григорьеву и остальным будет труднее. — Но это не остановит их? — Нет. Появление на свет детей семи судей, как вы понимаете, не может пройти незаметно… — Первая жертва… — Именно.