На импровизированном столике военные выкладывали, что у кого было съестного. Молодые «летехи» доставали домашние пирожки, вареные яйца, помидоры, огурцы. Подполковник извлек из своего чемодана большой кусок домашней буженины, завернутый в фольгу, батон хлеба, банку с маринованным перцем и эмалированный судок с баклажанной икрой (сразу видно — семейный человек и недалеко от Москвы служил) и выставил литровую бутылку с жидкостью рубинового цвета. — Настойка клюквы на спирту. Исключительно полезно, — деловито сообщил военный медик. Сухой паек майора был представлен десятком буфе-товских бутербродов с колбасой, банкой болгарских маринованных огурцов, пластиковой упаковкой исландской сельди и двумя пол-литровыми бутылками «Столичной». Волин с благодарностью вспомнил прапорщика Динисенко. Если бы не он, пришлось бы довольствоваться стандартной банкой армейских консервов «Каша рисовая с говядиной» и кабачковой икрой, срок годности которой истек еще в прошлом году... Капитан достал палку венгерской колбасы «салями», запаянной в пластик, банку гусиного паштета, банку прибалтийских шпрот, «утюг» — плоскую банку конической формы, содержащую полкилограмма великолепной голландской ветчины. В центр стола он поставил полуторалитровую пластиковую бутылку «Кока-колы» и рядом пол-литровую бутылку кристалловской водки. На правах старшего подполковник принялся разливать водку по походным кружкам офицеров. — Может, летунов угостим? — подал голос белобрысый пограничник Петров. — Нехай самолетом управляют, — почему-то по-укра-ински заговорил майор Карплев. — Слыхал такое: «Пьяный за рулем — преступник». Неважно, это руль авто или самолета. На земле напьются. — Логично, — неожиданно для самого себя Волин поддержал артиллериста. — Итак, господа-товарищи офицеры, — военврач взял в руку эмалированную кружку и, подняв ее на уровень груди, продолжил: — В нарушение всех традиций первый тост хочу предложить не за знакомство и не за встречу. Хочу предложить тост за честь офицеров. Нашу честь. Что бы ни случилось, в какие бы ни попали мы условия, но чести офицерской не замарали, не продали ее. — Да будет так, — поддержал майор, протягивая свою алюминиевую бадейку. — Аминь. III К Москве приближается осень, а здесь, в Таджикистане, — жара. Поддерживая левой рукой больную голову, Волин сидел на своем чемодане во внутреннем дворике Душанбинской комендатуры, укрывшись от безжалостного азиатского солнца в тени здания гауптвахты. Улетая из Москвы, Игорь купил в Смоленском гастрономе три бутылки водки «Кристалл», рассчитывая, что хоть одну довезет до нового места службы, чтобы отметить прибытие. Но сейчас в чемодане, кроме полевой формы и белья, была лишь просроченная кабачковая икра и «Каша рисовая с говядиной». Шевеля пересохшими губами, Игорь пытался вспомнить, что же все-таки произошло. Но цепкая память разведчика запечатлела лишь рев майора-артиллериста: — Литр — полет нормальный. — Два литра — полет нормальный. — Три литра... Боже, сколько же было этих литров? Дорогу из аэропорта в комендатуру Волин тоже помнил смутно. Смутные воспоминания о встретившихся людях: смуглолицый лейтенант, небритый прапорщик, похожий на абрека, двое солдат. Все четверо в бронежилетах, касках, с автоматами на плечах. Первое предупреждение, война и смерть где-то рядом, но вряд ли кто-то из прибывших обратил на это внимание. Пьяному море по колено. — Этот, что ли, роденовский мыслитель, мой? — поинтересовался подошедший у сидящего морпеха, с любопытством рассматривая черную форму, весьма непривычную для здешнего климата. Услышав незнакомый голос, Волин повернулся на звук. Возле встречавшего в аэропорту лейтенанта стоял незнакомец. Мужчина лет сорока, выше среднего роста, широкоплеч, лицо овальное с задубленной красной кожей. Вокруг глаз глубокие морщины, видимо, ему часто приходится щуриться. На таком солнце это неудивительно. Вдоль левой скулы тянется рваный шрам, мохнатые выгоревшие брови, пепельные, коротко стриженные волосы. Одет он был в светло-кофейный комбинезон и ботинки с высокими голенищами, форму местного спецназа. На широком офицерском ремне с портупеей висела обрезанная кобура от «Макарова», но из нее почему-то торчал длинный ствол «стечкина». Никаких звезд на погонах незнакомца не было, из-за чего Игорь немного стушевался, не зная, как обращаться. — Капитан Волин, — поднявшись с чемодана, представился Игорь, приложив руку к козырьку фуражки. — Майор Чечетов, — ответил незнакомец. Улыбнувшись, добавил: — Вы, Игорь Александрович, прибыли в мое распоряжение. Это все вещи? — спросил майор, указывая на чемодан. — Да. — Тогда бери его — и поехали. Волин поднял с асфальта чемодан и двинулся вслед за майором. Чечетов на выходе за ворота комендатуры пожал руку смуглолицего лейтенанта и, хлопнув того по плечу, попрощался. — Ну, до встречи, Игамбек. Перед серым зданием Душанбинской комендатуры на стоянке стояли несколько «Жигулей», микроавтобус «РАФ» и нечто отдаленно напоминающее броневичок Ильича. Лишь подойдя ближе, Игорь разглядел, что это армейский джип «УАЗ», только обшитый двенадцатимиллиметровыми стальными экранами. На лобовое стекло была приварена рама из железного уголка с натянутой внутри сеткой мелкого сечения. — Не эстетично, — как будто прочитав мысли капитана, произнес Чечетов, — зато безопасно. Волин потянулся к дверце, из-за ржавого экрана проглядывалась желтая краска обшивки как доказательство прежней принадлежности машины к Министерству внутренних дел. — После боев в Душанбе наши солдаты ее восстановили, обшили защитой, а милиция давно списала этот катафалк, — ответил майор на немой вопрос своего подчиненного. В салоне автомобиля было душно, как в мартене. Волин с трудом перевел дух, голова болела нестерпимо. — Сейчас бы кваску холодненького, можно пива, ну хоть воды со льдом, — снова Волин едва шевелил губами, потрескавшимися от жажды, не представляя себе, как ему удастся перенести дорогу, разбитую местной войной. — Как летуны отнеслись к вашему сабантую? Не ругались? — спросил Чечетов, протягивая Игорю флягу в брезентовом чехле. — Да нет, смеялись, — ответил Волин, припав к горлышку фляги. С бульканьем живительная влага полилась в пересохший рот. Ничего более вкусного ему еще пить не приходилось. — Ясненько, значит, пассажирский салон не облевали, — подвел итог майор, включая зажигание, — обычно «пернатые» страшно ругаются, когда в такие места возят нашего брата. Грохоча сварными листами, «УАЗ» выехал со стоянки и медленно двинулся в сторону перекрестка. Сломанный столб светофора был лишним доказательством того, что и в этом городе когда-то соблюдались правила дорожного движения. Машин на дороге было мало, в основном лишь грузовики, хлебовозы и крытые фуры. Легковых были единицы, и, как правило, каждая вторая была оранжево-желтого цвета и с синей мигалкой на крыше. Возле этих машин вальяжно стояли милиционеры, одетые в бронежилеты и армейские каски, в камуфляже, подпоясанные подсумками с запасными магазинами, и у каждого в руках или на плече висел короткоствольный «АКСу». — Задвинь ширму, — не отвлекаясь от дороги, произнес майор. Волин, наконец-то утоливший жажду, положил на колени флягу и потянулся к «ширме». «Ширмой» оказался жесткий бронежилет, подвешенный на толстой проволоке к дверному окну. Игорь завесил проем, а Чечетов пояснил: — Сейчас в городе пулю стрелка схлопотать в два раза легче, чем на границе. Боевики, гады, чувствуют себя здесь как рыбы в воде. Игорь откинулся на спинку кресла и с любопытством осмотрелся. С правой стороны от водителя, возле рычага переключения скоростей, в специальной нише был установлен стволом вниз автомат «АК-74» с подствольным гранатометом. На передней панели перед пассажиром изолентой был прикреплен еще один 74-й, к дверце был прикручен разрезанный пополам подсумок, откуда торчали коричневые магазины из пластика. Заднее сиденье было завалено снаряженными магазинами, ручными и реактивными гранатами, кевларовыми шлемами и трубками одно разовых гранатометов. Пространство между водителем и пассажиром занимал ящик полковой радиостанции. — И не тяжело возить такой арсенал? — поинтересовался Волин. — Лишних мер безопасности не бывает. Лучше пусть останется лишняя сотня патронов, чем одного не хватит. Дальше офицеры ехали молча. Игорь рассматривал сквозь сетку некогда цветущий город, в котором когда-то ему довелось побывать, и теперь он пытался его узнать, но тщетно. Война безжалостна, обгоревшие остовы домов, магазинов; как трупы древних животных, кое-где валялись остатки сгоревших машин, танков, броневиков. Постепенно высотные дома сменились одноэтажками, пепелищ здесь было не меньше. Редкие прохожие, сутулясь, как под дождем, то и дело испуганно оглядывались на странный автомобиль. Зато милиционеры на КП перед выездом из города приветствовали машину взмахами руки. Сразу за милицейским блок-постом дорога уходила в горы. Огромные серо-коричневые глыбы тянулись к небу, местами прикрывая дорогу от солнечного света. В этих местах было сыро и прохладно. Вдоль дороги росла трава, кустарники и редкие деревья. Вся эта растительность была покрыта толстым слоем бурой придорожной пыли. Дальше были голые склоны гор. И только в одном месте Волин заметил на каменном выступе пушистый кустарник ядовито-зеленого цвета. «Сильна старушка мать-природа, — подумал, усмехаясь, он, — если даже среди голых камней способна зародить жизнь». — Чему улыбаешься, капитан? — не отрывая взгляда от дороги, спросил Чечетов. «Глазастый, черт», — с уважением подумал Игорь. А вслух сказал: — Да вот на голой скале увидел — куст растет, ну и подумал о всемогущей силе природы. — Ты бы лучше смотрел, чтобы из того куста не блеснула оптика снайпера. — А что, такое может быть? — На войне все может быть. Тяжелое похмелье совсем выбило из головы Волина чувство опасности. Он все еще жил по привычке, что «боевые действия» начнутся в час «X» в заданном квадрате, а до тех пор можно и расслабиться. Сейчас все по-другому, это уже не учения. Это район неофициальных боевых действий, «горячая точка». Здесь можно ожидать всего —от реактивной гранаты и пули снайпера до фанатика-камикадзе, обвешанного взрывчаткой, и отравленных колодцев. — И часто здесь бывают обстрелы? — спросил Игорь, попивая воду из фляги. — По-всякому бывает, — уклончиво ответил майор. — И все же. — Да по-разному, но в основном «хачики» охотятся за легкой добычей — грузовики, трактора с прицепами и желательно без прикрытия. Танки, БТРы — это им не по зубам, да и наш «козлик» тоже встанет им поперек горла, — Чечетов нежно погладил приборную панель автомобиля, потом добавил: — И все равно, капитан, не зевай. Еще не всех дураков война убила. — Понял. Рука Волина легла на автомат, прикрепленный к панели, а глаза сощурились, вглядываясь в тени скал. Майор на мгновение закатил глаза и сокрушенно покачал головой, но ничего не сказал. Капитан через некоторое время, насмотревшись на горные пейзажи Припамирья, снова потянулся к фляге. Сделав несколько глотков, он поморщился.