– Ты говорила, что материал по филантропу полностью готов. Собирался отдать его в печать, но не нашел. – Утром оставила папку у тебя на столе. Посмотри получше. Ты до сих пор не связался с отделом печати? – Недовольно вспыхнув, она поднялась с места. – Я перерыл весь стол. Нашел свой материал, но синей папки нет. – Что ты такое говоришь? Я всегда хранила распечатки и флешку по Пьеру в синей папке. Точно помню, как положила на самый край. У тебя такой бардак творился, – внезапно она замолчала, в ее глазах блеснул недобрый огонек, а губы изогнулись в кривой усмешке. – А-а, кажется, я понимаю, – небрежным движением она откинула непокорную прядь волос назад. – Ты хочешь мне отомстить из-за того, что не ответила тебе взаимностью? Решил спрятать материал и не отдавать, чтобы подставить перед Биллом. – Нет же, Мэг, остановись! Это слишком подло. Никогда бы так не поступил. Билл пришел бы в ярость от одних твоих догадок. Он не любит, когда смешивают личное и работу, ты ведь сама знаешь. – Тогда где флешка и материал? – с недоверием спросила она и посмотрела на меня так, словно я обязан был знать. – Я оставила папку на столе у тебя в кабинете, – последние слова она произнесла с особой интонацией. – Ты заявляешь, что материал исчез. Что я должна думать? – Давай вместе еще раз поищем, пожалуйста. Мэгги выбежала из кабинета, я вслед за ней. Когда вошел, она уже рылась на столе в поисках материала: нервными, быстрыми движениями откидывала бумаги в сторону, приподнимала папки, открывала их, трясла, но все было безуспешно. – Ну и где папка? – Если бы знал, то не пришел бы к тебе в кабинет, – тихо ответил я. Из-за спиртного все еще болела голова и мысли путались. – Что-то ты больно спокойный. Ну конечно, тебе чего волноваться. Билл убьет меня! – Рассерженная, она схватила меня за плечи и начала трясти так, словно с ней случился приступ. – Боже, сколько времени я работала над этим проектом. Так переживала… и с таким трудом достала информацию. – Знаю, Мэг! Успокойся, пожалуйста, – я удержал ее за локоть и попытался утихомирить, но она вырывалась, словно дикая кошка, и снова набрасывалась на меня. – Ты видел, как я готовилась. Знал, что для меня этот проект безумно важен. Специально его потерял! Решил создать проблему, потому что я причинила тебе боль. – Что за ерунду ты придумала? – я встряхнул ее за плечи. – Не знаю, куда он, черт возьми, подевался. Не брал твою папку и даже не видел ее. Уехал сразу после разговора с тобой, а когда приехал – не нашел. – Мэгги съежилась от боли, и я ослабил хватку. – Извини, но клянусь, не брал твой материал. – Ник, как ты мог его потерять? – еле слышно прошептала она и, отстранившись, обессиленно упала в кресло. Последние слова острым ножом вонзились в сердце, в груди похолодело. Действительно, как я мог потерять материал, над которым так упорно трудилась Мэгги и который доверила мне. Я слышал ее прерывистое дыхание, она сидела молча, уставив неподвижный взгляд в пол. Так обычно выглядит человек, потерявший надежду. Устало выдохнув, она удалилась к себе в кабинет. Я остался стоять на месте, думая о том, что теперь скажу Биллу. Руководил журналом всего несколько дней, и такое случилось. Он ждал этого выпуска, возлагал большие надежды, хвалил Мэгги и даже премировал. Черт, так облажаться! Она занесла готовый материал, достаточно было отдать его в печать: даже школьник бы справился. А я прошляпил, кто-то увел папку у меня из-под носа. Я задумался: материал – это большие деньги. Почти все в журнале знали, что Мэгги работает над делом Пьера Мартина, и ждали выпуска завтра. Завтра? Я опомнился, несколько страниц останутся пустыми, и журнал не смогут напечатать. Нужно срочно заменить, отдать хотя бы материал об итальянском дизайнере. Второпях я принялся готовить все необходимое, и уже через час передал материал в отдел печати. «Мою статью напечатают, а вот Мэгги – нет». От этих мыслей на душе стало совсем скверно. Я чувствовал себя обязанным найти папку. Перед уходом домой я зашел в отдел безопасности и сообщил, что у меня на столе пропали важные документы, попросил показать видеозаписи. Выяснилось, что камеры были только у главного входа, в коридорах и в кабинете Билла (но она временно не работала). На видео мы не нашли ни одной конкретной зацепки. Утром Мэгги, держа в руках синюю папку, заходит ко мне в кабинет. Чуть позже я, недовольный, вылетаю из кабинета, а через минуту выходит Мэгги с пустыми руками. В течение часа никто больше не заходит, затем в коридоре появляется Джон. Озираясь по сторонам, он идет к Мэгги, стоит несколько секунд у ее двери, но, передумав, заходит ко мне в кабинет. Буквально через две минуты в коридоре появляюсь я и захожу к себе. Спустя пять минут я вытаскиваю Джона в коридор и закрываю дверь. Он недовольно машет руками и идет к Мэгги. Дальше снова ко мне в кабинет заходит Мэгги и через несколько минут встревоженно выбегает. После нее к дверям подходит Джина с огромной охапкой бумаг, стучится, заглядывает и заходит. Спустя десять минут она выходит из кабинета, также с охапкой бумаг. Смотрит по сторонам, нервно одергивает юбку и направляется к лифту. Я сел в машину и завел мотор, все еще продолжая размышлять. Итак, Мэгги уверена, что оставила на столе папку с материалом и флешкой. Когда я приехал, в кабинете сидел Джон. Мог ли он выкрасть материал о филантропе? Вполне, если бы точно знал, что тот стоит огромных денег. Но тогда Джон должен был знать, что он лежит у меня на столе именно в синей папке, ведь времени у него было немного – я вошел через две минуты после него. Действуя наугад, ему пришлось бы перерыть кучу бумаг на столе, а потом еще и успеть спрятать свою добычу. Вряд ли бы спокойно сидел на диване и ждал меня. Он же был невозмутим как никогда. Притом папку трудно спрятать, другое дело флешка, но исчезла вся папка! Когда я выставлял Джона, у него в руках ничего не было. Я припарковал машину, поднялся на лифте в квартиру и, расхаживая по залу, снова задумался. Кроме Джины, больше никто не заходил, а что, если она выкрала материал? Но как? Я ведь находился в кабинете. Тогда я начал вспоминать ее реплики, скрытые намеки на то, что я слишком молод для своей должности. Когда Билл уволил Джона из журнала, он повысил Джину и назначил ее начальником отдела маркетинга. Вполне возможно, она мечтала стать и его личным помощником, но он пригласил меня. К тому же могла догадаться, что Билл ею недоволен и хочет заменить, тогда обиженная Джина решила уволиться и в отместку выкрала материал о Пьере. Она прекрасно знала, что он значит для Билла. Мэгги говорила, что оставила папку на самом краю стола. Значит, когда вошла Джина, папка лежала там. Возможно, она была в курсе, что Мэг передала материал мне. Попросила поставить печати, и я отошел к шкафу. С минуту стоял к ней спиной. Скорей всего, Джина узнала синюю папку Мэгги, ведь та постоянно ходила с ней по коридору, заходила к Биллу и ко мне. Ей не составило труда вытащить папку и спрятать в охапке своих бумаг. Когда я обернулся, она ползала по полу, возможно, флешка выпала и она искала именно ее. Черт! Если все так, то я совсем идиот, раз у меня из-под носа можно увести важный материал. Сев на диван, я схватился за голову, задыхаясь от стыда, вины и ощущения собственного бессилия. Вот уж облажался! Я позволил провести себя как неопытного мальчишку! Билл оказался дальновиднее всех нас. Поэтому и запретил смешивать работу с личными делами. Вот что из этого может случиться. Ведь моя неосмотрительность вызвана чувствами к Мэгги и любовными страданиями. Чтобы хоть как-то приглушить боль, я напивался, именно поэтому и упустил материал. Если бы сразу отдал его в печать – ничего бы не произошло. Я не подвел бы других, и сам бы не метался, словно зверь в клетке. Но я поехал снимать наличку, ведь в тот момент мне казалось, что это важнее всего. Пора смириться, в любви мне не везет, а от женщин одни проблемы. Когда летел в Лос-Анджелес, я думал лишь о работе. Мне безумно хотелось сделать карьеру, но я встретил Мэгги, и неожиданно мои цели, планы, мечты – все изменилось. Каждый раз я пытался остановить себя, но не мог и с неудержимой силой влюблялся в нее сильнее. И к чему в итоге привела любовь, о которой бредят в снах? Любовь, что превращает нас в зависимых алкоголиков и ревнивых рабов? К счастью? Нет, к разбитым мечтам и несбывшимся надеждам, к неутолимому плотскому желанию и ноющей боли в груди. Увы, такова жизнь, я снова один и теперь рискую потерять работу. Вдруг меня охватил ужас от мысли, что моя прекрасная, блестящая карьера внезапно разрушится в самом начале. Я начал проклинать себя и, уже ложась в кровать, принял решение поговорить с Биллом и честно ему признаться, что выпивал на рабочем месте и потерял дело о французском филантропе. Необходимо было поделиться с ним догадками, ведь без его помощи я не смогу вернуть материал. Глава 10 Весь следующий день я думал о предстоящем разговоре с Биллом: как же объяснить пропажу. Но как я ни старался смягчить случившееся, найти убедительные слова в свое оправдание, у меня ничего не получалось. Я был очень виноват перед ним. Несколько раз ко мне заходила Мэгги, делясь своими догадками, но ничего толкового мы с ней так и не придумали. Ближе к обеду, совсем отчаявшись, она вернулась к себе в кабинет и больше не приходила. Тогда я задумался, а не поговорить ли мне самому с Джиной, не дожидаясь Билла. Ведь явно она замешана в краже. Меня останавливало то, что я слишком плохо знал эту особу и мои подозрения могли бы все испортить. Возможно, у Билла лучше получится надавить на нее. Вечером я закрыл ноутбук и в подавленном настроении поехал домой. В пятницу утром я ехал на работу с мыслью, что нужно быстрее сообщить Биллу о пропаже материала, не дожидаясь, пока он узнает от кого-нибудь еще. Оставив портфель в кабинете, я собирался уже пойти к шефу, но не успел, в комнату забежала взволнованная Мэгги. – Билл звонил только что на внутренний телефон. – Что сказал? – Прокричал в трубку, чтобы шла к тебе. Только она договорила, как в комнату влетел разъяренный Билл. – Полюбуйтесь! – тяжело дыша, прокричал он и порывисто швырнул журнал на стол, отчего бумаги разлетелись в разные стороны. – Наши конкуренты опубликовали материал по Пьеру Мартину! Тот самый, что утверждал я, а писала ты, Мэгги! Как такое возможно? Вы чем тут занимались в мое отсутствие? Ворон считали! – он неожиданно закашлялся, и его лицо вмиг раскраснелось. Я растерянно взял в руки журнал, на обложке под заголовком, придуманным Мэгги – «Вся правда о французском филантропе», – красовалось глянцевое яркое фото самого Пьера, которое тоже выбирала Мэгги. – И как это понимать? – дрожащими руками Билл выхватил у меня журнал и, потрясая им над моей головой, продолжил кричать: – Меня не было несколько дней. Подумать только! Как ты такое допустил? – в гневе он снова швырнул журнал, но только теперь мне в лицо. – Мэгги! – закричал он и начал оглядываться по сторонам. С поникшей головой, она стояла в нескольких шагах от него. – Может, ты мне объяснишь, как твой материал оказался у конкурентов? – Не знаю, – убитым голосом прошептала она и виновато опустила глаза в пол. – Что значит «не знаю»? Ты что, продала его? Признавайся! К моему удивлению, она не стала выдавать меня и упорно молчала. Я не мог не вмешаться и мгновенно соскочил с кресла, обошел стол и остановился напротив Билла, закрыв собой Мэгги. – Она здесь ни при чем, виноват я. Мэгги с самого утра принесла мне материал в синей папке. Помнишь, в которой держала его и заносила к тебе на утверждение. – Билл ничего не ответил, но продолжал слушать. – Она оставила папку у меня на столе. Я отъезжал к банкомату, нужно было снять наличку, когда вернулся, позвонил ты. Мы поговорили, и я собирался передать бумаги в печать. – И что же тебе помешало донести папку в отдел печати? – нетерпеливо рыкнул он, прожигая меня гневным взглядом. – Когда я начал искать папку на столе, то ее уже не было. Материал кто-то выкрал. – Почему утром, получив материал у Мэгги, ты сразу не передал его в печать? Ник, ты ведь знал, насколько это важно! Почему тянул до обеда? Чем таким важным ты был занят все это время, черт тебя возьми! – Билл кричал на весь кабинет. В гневе он был страшен, особенно его взгляд, в котором смешалось все: ярость, презрение и желание разорвать на клочки. Стиснув зубы, я молча опустил голову. Как он сейчас был прав: я и сам злился и не мог простить себе оплошность. Даже если Билл уволил бы меня прямо сейчас, и этого было бы мало. Ведь я подвел не только его и Мэгги, но и весь журнал лишил хорошей прибыли, а сотрудников премии. Я надеялся найти материал, но теперь поздно – его напечатали наши конкуренты. Оттого, что я найду, кто выкрал папку, легче никому не станет, но все же нужно это сделать. Я должен узнать, из-за кого сейчас униженно стою посреди своего кабинета. – Прости, Билл. Я сильно подвел тебя и всю команду. Я не оправдал твоего доверия… – На что мне твои извинения? Уж лучше бы Мэгги сама передала материал в печать. Мне вот что интересно… – он снова закашлялся, достал из кармана ингалятор и быстро вдохнул. – Материал выкрали, доказательства у тебя на столе. Но я никак не могу понять: неужели это так легко, стащить у помощника главного редактора важные документы? Ты что, не убираешь их в сейф? И куда вы смотрели: ты и весь кабинет этих бестолковых нахлебников из службы безопасности. Получается, чужие люди шастали у нас в журнале, а вы беспечно пили кофе, так, что ли? – Билл, я проверил камеры, посторонних не было. Ко мне только Джон заходил поздороваться и Джина поставить печать. – Не мог же материал сам по себе исчезнуть? Ты что из меня дурака делаешь? – разозлился он. – Просто пытаюсь объяснить. – Что за смутные объяснения, также как и твое поведение? Ты что, отослал меня в отпуск, а сам решил навариться и продал материал конкурентам? – прищурив глаза, Билл с недоверием посмотрел на меня. – Ты что! – опешил я. – Клянусь, не имею никакого отношения к пропаже материала, – как можно спокойнее и убедительнее произнес я. – Но обязательно выясню, только мне очень нужна твоя помощь. Ты не представляешь, насколько скверно я себя чувствую. Билл вытащил платок из нагрудного кармана и, промокнув пот на лбу, тяжело дыша, обессиленно рухнул в кресло. – Какая еще помощь? – еле слышно спросил он. Мэгги продолжала молча стоять у стены и наблюдать за нами. – Нужно выяснить, кто выкрал папку, чтобы впредь не происходило утечки. Я все проанализировал. Материал по Пьеру – это огромные деньги. Ко мне заходили только Джон и Джина, стало быть, кто-то из них причастен к пропаже. – Решил на моего оболтуса повесить всех собак? Джон, конечно, любит деньги, некоторые грехи водились за ним, когда он здесь работал, поэтому я его и уволил. Но откуда ему знать о Пьере? Он не в курсе того, что происходит у нас в журнале. – Я тоже придерживаюсь такого мнения. Когда я вошел, Джон спокойно сидел на диване и ждал меня, тем более он уходил пустой, а вот Джина вошла в кабинет с целой охапкой бумаг. Я отходил за печатью к шкафу, в этот момент она вполне могла стащить папку и спрятать ее среди бумаг. К тому же настроена была враждебно, кидала колкости и сообщила, что хочет уволиться. – Давно нужно было избавиться от нее! Моя интуиция меня редко подводит, та еще язва. Джина надеялась на повышение, а я взял тебя в помощники. Она все никак не могла смириться, намекала мне постоянно, – он снова закашлялся, и вены вздулись на его висках. – Значит, решила тебе подножку подставить. До чего людей доводит зависть! – Билл, как мы можем проверить, точно ли это Джина? – Я сам поговорю с ней, знаю ее слабые места. Если это она, то быстро расколется. Что-то мне нехорошо, перенервничал я с вами, – утомленно прокряхтел он, дыша со свистом. – Пойду к себе, нужно дух перевести, – он вытер пот с раскрасневшегося лица и медленными шагами направился к двери. – Ник, зайдешь ко мне после обеда. Когда Билл ушел, я посмотрел на Мэгги. Она стояла с поникшей головой, расстроенная и бледная. В ее лице не было ни кровинки. – Я пойду, – прошептала она и вышла. Я снова остался один и принялся разбирать бумаги, срочно нужно было навести порядок в голове и на столе. На обед я не пошел, аппетита совсем не было: выпил чашку кофе, созвонился с одним бизнесменом и договорился о встрече. Только ближе к вечеру я немного успокоился и все еще сидел полностью погруженный в работу, когда позвонил Билл.