– Учредителем? – растерялся я. – Ты разве не знал? – Нет, Билл не говорил. – Ладно, Ник, не грузись! Тебе нужно встряхнуться, плыви за мной. Начинало темнеть. Итан бесшумно нырнул и проплыл под водой метров пять, потом вынырнул и, перевернувшись на спину, закрыл глаза от удовольствия. Волны были небольшие, вдалеке серферы красиво плыли по воде, казалось, даже издалека были видны их счастливые лица, а до ушей доносились радостные крики. Думая над его словами, я поплыл за ним, размашисто гребя руками. Затем нырнул, вынырнул и вдруг на волнах снова увидел знакомый стройный силуэт, который сильно выделялся на фоне разноцветных пятен и досок для серфинга. Костюм серфера был черным, как смола, а он сам – поджарый, высокий, идеально сложенный, без единого изъяна. С каждой секундой все больше удаляясь в самую глубь океана, он то мгновенно взлетал вверх, подхваченный быстрыми волнами, то снова опускался, и было в этом что-то непередаваемое, неповторимое и по-настоящему захватывающее, то, что отличало его от других серферов. Каждое движение – умелое, решительное, незабываемое – словно дерзкий вызов всему миру. – Итан, ты видишь его? – восторженно прокричал я. – Ты о ком? – О серфере в черном. Смотри! Итан сразу же обернулся и начал пристально всматриваться в даль, но, как назло, в этот момент огромная волна обрушилась на серфера и скрыла его от нас. Какое-то мгновение, и он растворился в воде, исчез, словно и не существовал вовсе. – Черт! – прокричал я. – Да расслабься, Ник. Их здесь много, – улыбаясь, прокричал Итан. – Ты слишком напряжен. – И он снова нырнул под воду. Глава 11 Мое воскресное утро началось с откровенной переписки с братом. Джек первый прислал сообщение, интересуясь, как обстоят у меня дела в Лос-Анджелесе, и рассказал, как они с его женой Кристиной обустраивают новое гнездышко. Я искренне радовался за них, особенно за Кристину. Ведь до этого они жили в родительском доме, и ей ради любви к мужу приходилось мириться со многими выходками свекрови[6]. Незаметно для себя я разоткровенничался и решил написать и о своих любовных страданиях. На что Джек ответил мне короткой фразой: «Если любишь – борись, остальное не важно». Мне не хотелось больше вспоминать о Мэгги, но я ощущал себя жутко одиноким и мыслями все равно возвращался к ней. Ближе к вечеру я решил проехаться по магазинам и присмотреть себе одежду. Большими деньгами не располагал, но на дорогой галстук и модные туфли от «Прада» мне хватило. Я теперь являюсь частью «Мериал», процитировал я Билла и довольный, с покупками приехал домой. И все-таки я не имел такого хорошего вкуса, как у него, и большой тяги к дорогим брендовым вещам. Мне всегда казалось, что одежда должна быть в первую очередь удобной и комфортной, разницы нет, какой ценник висит на ней, но, работая в «Мериал», я понял, что вкус и чувство стиля, как и любая привычка, может постепенно выработаться. Так и я, утром надев новые вещи, почувствовал себя решительнее и пришел к мнению, что брендовые вещи могут быть не только удобными и стильными, но и придают необъяснимую уверенность в себе. Итак, в понедельник с утра я поехал на встречу, чтобы взять интервью у одного влиятельного бизнесмена, и приехал на работу ближе к одиннадцати. Собирался войти к себе, но услышал громкие голоса, доносившиеся из приоткрытой двери кабинета Мэгги. Я подошел бесшумными, медленными шагами и осторожно заглянул в щель так, чтобы оставаться незаметным. Мэгги стояла у стены и, уперев пристальный взгляд в Джона, гневно спорила с ним. – Не ври, ты постоянно обманываешь. Сколько можно! Я устала, Джон! – кричала она. – Клянусь, я ни при чем! Зачем мне это нужно? – Ник думает, что ты не в курсе, но мы-то знаем, что я проболталась тебе о материале, – ее голос сорвался, спустя мгновение она продолжила: – Ты понимал, что он стоит кучу денег. Воспользовался этим, зашел в кабинет к Нику и стащил у него папку. – За кого ты меня принимаешь, Мэг! И вообще, я твой будущий муж, а не враг или вор какой-нибудь. Ты меня обижаешь своими предположениями. – Признайся! Я хочу слышать правду, какой бы она ни была. Ведь это ты выкрал материал по Пьеру, да? – Зачем тебе это знать? Материал уже напечатали, ты ничего не изменишь. Никому легче не станет от правды. – Но я хочу знать! – в отчаянии прокричала она и, закрыв лицо руками, отошла к окну. Некоторое время Джон колебался. Они оба стояли ко мне спиной и говорили так громко, что я отчетливо слышал каждое их слово. – Хорошо, я скажу правду, если тебе она так нужна, – нервно прорычал он. – Я уже говорил, что попал в аварию и машина стоит на ремонте. Я нуждался в деньгах, именно это и толкнуло меня… Мэг, ну что мне еще оставалось? Она поспешно оперлась бедрами о стол, теряя равновесие, и, словно статуя, неподвижными глазами смотрела прямо перед собой в одну точку. У меня в душе похолодело. Я торопливо отошел на шаг, чтобы меня не заметили. – В тот вечер я приехал к тебе домой с извинениями, – продолжал Джон. – Ты не хотела меня впускать, говорила, что взяла работу по Пьеру Мартину домой и занята, но я начал умолять тебя пойти со мной в бар. Я ужасно хотел помириться, но теперь еще сильнее хотел попасть в дом, чтобы добраться до документов. – Я как дура пожалела тебя, поверила твоим обещаниям. – Мэгги, не дави! Мне и так нелегко. Я люблю тебя, как ты не понимаешь, и это самое главное. Сдался тебе этот филантроп! – Говори, что дальше. – Я видел, как ты сложила весь материал в синюю папку и убрала ее в ящик комода. Когда ты поднялась к себе в комнату, чтобы переодеться, я отыскал папку, вытащил из нее флешку и часть материала, а взамен сунул вырезки из модных журналов, которые нашел в комоде. И чтобы ты ничего не заподозрила, положил один лист о Пьере сверху, а флешку заменил запасной, которую всегда носил в портмоне. На следующий день я приехал к тебе с мыслью все объяснить, думал, ты обнаружила пропажу, но ты, ничего не подозревая, сообщила, что отдала материал Нику. – Джо-он, как ты мог? – гневно прокричала она, и слова горьким потоком полились из нее: – Я не сомневалась в том, что все готово, поэтому и не стала открывать папку. На ощупь чувствовала флешку внутри и даже не могла себе представить… Как ты мог поступить так с любимой женщиной? Знаешь, сколько сил я вложила в этот проект? – Мэг, прошу, давай без истерик. Да, я поступил плохо и прошу у тебя извинения. – И это все, что ты можешь сказать? – Я снова услышал отчаянный голос Мэгги и приблизился к двери. – А что еще я должен сделать? Я получил хорошую сумму денег, и скоро мы снова будем кататься на машине. Я буду забирать тебя с работы, как и раньше. – Ты не только меня предал, но и отца. Продал материал его конкурентам. Понимаешь, что натворил? Билл ждал этот выпуск! – Хватит! Замолчи уже! – А Ник, он же твой близкий друг, ты и его подставил. Билл вчера накинулся на нас, а мы, словно провинившиеся школьники, мечтали только об одном – провалиться сквозь землю, – на последнем слове ее голос сорвался. Я снова осторожно заглянул. Мэгги сидела в кресле, закрыв лицо руками, и судорожно всхлипывала: – Боже, мне так обидно за нас всех. – Мэг, послушай, все не так ужасно, как кажется. Мы ведь скоро будем семьей, а значит, у нас с тобой все общее. Представь, что ты мне очень помогла. Ведь на самом деле здорово выручила. – Не говори чепухи! Достаточно я слушала твою болтовню. Как же раньше не замечала… Я решил пойти к себе в кабинет, все, что хотел, я выяснил, при этом не испытал большого удивления или сильного разочарования, в глубине души догадывался. Джон ничуть не изменился, и все-таки чувствовал я себя гадко. Интересно, удастся ли снова Джону одурачить Мэгги, или же она навсегда порвет с ним? Но я настолько устал, что уже не хотел ничего знать. Однако не успел сделать и двух шагов, как снова услышал грозный голос Джона: – Повтори, что ты сказала! – Я не люблю тебя и никогда по-настоящему не любила. Забери кольцо и продай подороже, тебе ведь нужны деньги. – Что это значит? А как же свадьба?! – закричал Джон, и я снова осторожно заглянул. – Больше нет никаких отношений, и свадьбы тоже не будет! – Что ты несешь! Опомнись! – Джон схватил ее за плечи и начал со всей силы трясти. – Отпусти меня, – вырывалась Мэгги, – я не хочу быть с тобой. – Ты выйдешь за меня, выйдешь! Решила опозорить, ну уж нет. – Мне больно. – Мэгги, бледная и дрожащая, потупив взор в пол, не осмеливалась взглянуть на Джона. – Будет еще больнее, только попробуй дернуться, – начал угрожать он. – Ты будешь моей, потому что я так хочу. Хочу! Кровь закипела в моих жилах, все вокруг загудело и закружилось, не помня себя от злости, я в тот же миг ворвался в кабинет, выкрикивая Джону: – Отпусти ее сейчас же, слышишь? Что ты делаешь? – Не вмешивайся, Ник, – с холодной сдержанностью ответил Джон, продолжая силой удерживать напуганную Мэгги, – я сам разберусь со своей невестой. – Это переходит все границы. Ты же видишь, ей больно! – незамедлительно прокричал я. – Какого черта ты суешь нос не в свои дела? – Он вспыхнул, и его лицо вмиг утратило дружелюбное выражение. Намеренно усилив хватку, он еще сильнее впился стальными пальцами в нежную кожу Мэгги. Она отчаянно пыталась высвободиться, съежившись от боли. Я не мог больше видеть ее мучения и стремглав кинулся на Джона, схватил за шею и со всей силы дернул в сторону, удерживая рукой. Он тотчас же начал отбиваться, скорчив при этом гримасу. Мэгги, пользуясь моментом, выскользнула из его грубых рук и быстро отбежала в сторону дверей. Джон продолжал брыкаться, чуть не повалил меня на пол, но я цепко ухватился за его шею и плечи, придавив рукой подбородок. – Отпусти, отпусти, Ник! Да отпусти же меня, – дергался он, вцепившись в мою руку. – Только попробуй еще раз тронуть ее, – пригрозил я, – слышишь? – Не буду, – кряхтя, с трудом проговорил Джон. Я ослабил хватку и выпустил его. Откашлявшись и тяжело дыша, он отскочил в сторону и злобно уставился на меня. – Не слишком ли много ты себе позволяешь, то выставляешь меня из кабинета, то набрасываешься? – Я слышал ваш разговор, – прерывисто дыша, ответил я. Последовала короткая пауза, на протяжении которой мы смотрели друг другу в глаза. Джон пытался овладеть собой, жилка на его шее нервно дергалась. – Это ты украл материал по Пьеру, и я даже знаю, зачем тебе понадобились эти деньги, – продолжил я и тут заметил, как взгляд Джона, оторопелый и испуганный, словно он увидел саму смерть, переместился к двери и замер. Я обернулся. Рядом с Мэгги, растерянно смотревшей на меня, стоял Билл, и его глаза, сверкавшие холодным блеском, были устремлены на сына. – Пап, я все объясню, – запаниковал Джон, размахивая руками, и этим самым разозлил отца еще больше. – Объяснишь, – медленно приближаясь к сыну и едва сдерживаясь, процедил сквозь зубы Билл. Хмурясь, он кинул на меня беглый взгляд. – Оставьте нас, Ник. Мы с Мэгги поспешно выскочили за дверь. Я испытывал сильное замешательство и к тому же чувствовал себя крайне неловко из-за того, что сболтнул лишнего именно в тот момент, когда вошел Билл. Конечно же, я не мог видеть его спиной, но теперь Джону придется сознаться во всем, в том числе рассказать и про машину. Я никогда не одобрял его поведение, но и сдавать друга считал не по-мужски. Надеюсь, Джон понимал, что ситуация сложилась так сама. Я предложил Мэгги дождаться Билла у меня в кабинете, и, как только мы вошли, она, кое-как устроившись в кресле, обратилась ко мне со словами: – Прости, Ник. Я обвиняла тебя, но на самом деле виновата сама. Проболталась Джону о материале и позволила выкрасть его, – с горьким сожалением произнесла она. – Я даже в мыслях представить себе не могла, что он способен на такое.