– Ты прав, – тихо ответила Мэгги, и в ее глазах появились счастливые искорки. Я проводил ее до двери и, попрощавшись, поехал на пляж. Кругом тишина, вокруг ни души, только пирс горит яркими огнями и волны ударяют о берег. Я устремил взгляд в сторону бревен, и передо мной возник образ Шерли на берегу. В груди неприятно шевельнулось: теперь это место нагоняло тоску и страх. Возможно, все забудется и уляжется, но пока постоянные мысли о ее смерти держали меня в напряжении и преследовала непонятная, навязчивая тревога. Я не мог прогуливаться как раньше, беспечно и не задумываясь. Некоторое время я стоял на месте и задумчиво смотрел на одинокое прохудившееся бунгало, вспоминая, как мы с Томом беседовали и играли в шахматы. Сколько же боли и страданий было пережито в этих стенах. Я подошел ближе, дверь скрипнула, и я вошел внутрь. Фонарь, обычно освещавший комнату, не горел. В кромешной темноте я достал сотовый телефон и начал им светить. К моему удивлению, пластмассовый стол, стул и пляжный зонт, которые обычно выносил Том из бунгало, исчезли, а его рубашка не висела больше на гвозде. Что произошло? Том убил Шерли и покончил с собой? Или она сама совершила суицид, а Том решил уйти за ней? Или это всего лишь совпадение, плод моего воображения? Возможно, Шерли даже не видела Тома и он скоро вернется в бунгало. А где же тогда его вещи? Дверь за моей спиной скрипнула. Я невольно вздрогнул и обернулся. – Том, это ты? – раздался мужской голос. – Кто это? – тихо сглотнув, выкрикнул я и направил телефон, освещая им вход. В дверном проеме стоял Итан и морщился от света. – А-а, Итан, это ты, – шумно выдохнул я и убрал телефон. – Ты чего такой напуганный, словно само привидение увидел, – он, как обычно, не упустил возможности пошутить. – Я думал, Тома найду здесь, хотел расспросить про случившееся. Ты в курсе, что у Джона сестра умерла? – Конечно, я же работаю с ее отцом. Билл еще с утра позвонил мне, а ты откуда узнал? – Мэгги сообщила Джессике по телефону, а она мне рассказала. Но я ничего не понял. Ты, случайно, не знаешь подробности? – Слушай, Итан, давай-ка выйдем отсюда и снаружи поговорим, – предложил я, ощущая себя крайне неуютно в стенах мрачного бунгало. Не зря же Том выбрал именно его: внутри словно закончилась жизнь. Как только мы вышли наружу, соленый ветер ударил в лицо, кровь снова закипела в жилах, и я полной грудью вдохнул жизнь. – А ты чего зашел в бунгало? – спросил Итан. – Тоже Тома искал, – коротко ответил я. – А-а, ну понятно. – Еще толком ничего не известно. Только то, что Билл нашел дочь мертвой на берегу, возле бревен. Криминалисты забрали тело на экспертизу, а детективы полиции занялись расследованием. Сам Билл предполагает, что она покончила с собой. Приняла слишком большую дозу психотропных препаратов. Ты ведь в курсе, что Шерли была неизлечимо больна? – Да, Мэгги нам рассказывала об этом. Молодая, всего-то двадцать пять, – с искренним сожалением ответил Итан. – Однако судьба у каждого своя: сколько отмерено, столько и проживем. Знаешь, я философски отношусь к жизни. Особо не заморачиваюсь, ведь все мы не бессмертны. – Я заметил, что ты особо не заморачиваешься на этот счет. – А-а, ты про тот случай, когда я прыгнул в океан. Вот видишь, суждено мне было остаться – я выжил даже в схватке с акулой, а если суждено умереть, то можно и под машину залететь. – Ты прав, мне нравится твой подход, – я устремил долгий, изучающий взгляд на бушующие волны. – Иногда мне кажется, что Шерли там лучше. Она жутко переживала и изводила себя мыслями о смерти. Наконец-то успокоилась. – Ник, хорошо, что я тебя встретил. Хватит о плохом, уж больно ты грустный, а у меня скоро свадьба. Хотел предложить тебе быть шафером, что скажешь? Джессика уже переговорила с Мэгги, и она согласилась быть подружкой невесты. – О, отличная новость! – я радостно похлопал его по плечу. – С удовольствием! А когда? – В конце следующей недели, восьмого сентября. Готовьтесь, погуляем от души. Кстати, дружище, я очень рад за вас с Мэгги! Вы ведь теперь вместе? – рассмеялся он и весело подмигнул мне. – А ты откуда узнал? Мы ведь буквально вчера… – Я же тебе говорил, что Джессика сегодня разговаривала с Мэгги, и та сообщила ей о смерти Шерли. Ну так вот, после Джесс попросила ее быть подружкой невесты, а Мэгги рассказала о тебе. Ну ты же знаешь, женщины такие болтливые, – Итан расхохотался, и тут я заметил, что он в приподнятом настроении. – Ты что, выпил? – меня осенила догадка. – Уже мальчишник празднуешь? – Пока нет, но идея неплохая. Слушай, Ник, может, посидим в баре у Алекса? Расскажешь, как тебе удалось добиться Мэгги? Со слов Джессики, она по уши в тебя влюблена, хотя на нее это совсем не похоже. – Ладно, – согласился я и спустя мгновение добавил: – Значит, женщины у нас болтливые? – Это ты хорошо заметил, – он снова рассмеялся. Его заразительный смех, счастливый взгляд передались и мне. Я не выдержал и тоже заулыбался. Все еще обмениваясь веселыми репликами, мы с Итаном зашагали к бару. Но вдруг, на безграничных просторах океана, я снова увидел знакомый силуэт серфера в темном гидрокостюме. Его ни с кем не перепутаешь – все такой же поджарый, высокий и отважно ныряющий в волны. – Это он, – прошептал я, замерев на месте, – значит, он жив… – Кто жив? Что с тобой Ник? – Итан вынужденно остановился, озадаченно оглядываясь по сторонам. – Все в порядке, – тихо сглотнул я и как можно спокойнее произнес: – Пошли! Глава 18 На следующий день после работы я заехал домой к Фрэнсисам проведать их и узнать новости о деле Шерли. В холле застал Билла – небритого, осунувшегося, в одиночестве распивающего коньяк. В пяти шагах от него остановился, наблюдая за тем, как он наполняет бокал спиртным. – Билл, – тихо позвал я, но он не услышал и продолжал возиться с бутылкой. – Есть ли новости о Шерли? – снова обратился я, но уже немного громче. – А-а, – он испуганно начал оглядываться по сторонам и, увидев меня за диваном, обрадованно вздохнул. – Ник! Как хорошо, что ты приехал. Тяжело мне одному здесь. – А где Сьюзен? – Она в спальне. Плачет, пьет успокоительные, спит – и так по кругу. Мне кажется, я скоро сойду с ума, поэтому решил выпить. Алкоголь не выход, понимаю, но он мне сейчас жутко необходим. – Сглотнув горечь, Билл запрокинул бокал и разом осушил его до дна. – Ты присаживайся, – предложил он, шмыгнув носом. – Майкл знает о смерти Шерли? – Я сообщил ему, что завтра похороны, – Билл закашлялся и закинул в рот ломтик лимона, – но он не приедет. – Как? – Вот и я так же был ошарашен. Этот подонок не любил мою дочь. Мне даже слов для него жалко, не будем о нем говорить. – Билл, я искренне сочувствую вашей семье. Понимаю, ваши страдания никто не в силах облегчить, но подумай о том, что Шерли была обречена. Рано или поздно это все равно бы случилось. Вспомни ее истерики, крики, может, теперь ей намного спокойнее, раз она так поступила. – Только эта мысль меня и утешает, что она больше не мучается и не терзает себя. И все равно тяжело, будто умерла часть меня самого. Мы ведь растили ее, воспитывали и столько всего связано с ней. Я уже никогда не скажу ей: а помнишь, Шерли, когда я забирал тебя из садика, ты уговорила меня поехать кататься на машинках, и мама нам потом устроила взбучку? А помнишь, как я купил тебе сладкую вату и ты измазала себе всю одежду? – голос Билла задрожал, на глаза выступили слезы, и он, не выдержав, снова запрокинул бокал. – Я очень устал, – добавил он, – все это время, как плохой жонглер, с вечно падающими мячами, старался балансировать между Шерли, Сьюзен, Джоном и работой. Я молча слушал Билла, не в силах найти ни одного утешительного слова. Да и что может утешить родителей в такую минуту? Банальные слова? – Есть ли какие-нибудь новости о деле Шерли? – спросил я. – Несколько часов назад я был в участке, вызывали детективы полиции. Они с утра получили заключение медицинского освидетельствования и предоставили копию мне. В крови найдены следы психотропного вещества, но нам и так известно, что Шерли его принимала. Однако, что озадачило детективов и меня, так это то, что доза не превышала установленную норму. – Как? То есть это не было суицидом? – В заключении написано, что смерть наступила в результате асфиксии (сильной нехватки кислорода), но при этом жидкости в легких не было обнаружено. – То есть ее задушили? – Они это исключают, поскольку нет никаких следов насилия и удушья. Но при всем этом утверждают, что Шерли умерла не своей смертью. – Что они хотят сказать, что она утонула? Но ведь ты говоришь, что нет жидкости в легких. – Они провели полное исследование успокоительного препарата, которое вкололи Шерли, и, как выяснилось, лекарство вызывает бред, суицидальные мысли, галлюцинации и сильный спазм легких. Детективы предполагают, что ее никто не душил, а она просто утонула. Под действием лекарства не смогла сориентироваться и выплыть. – Билл неожиданно закашлялся и спустя время продолжил: – С их слов, есть «мокрое» и «сухое» утопление. Смерть Шерли наступила вследствие «сухого утопления», из-за лекарства произошел сильный спазм голосовой щели, поэтому жидкость не попала в легкие. При этом обычно происходит одутловатость лица и оно приобретает синюшный цвет, как и было у Шерли. – Он снова наполнил бокал и, с трудом сдерживая слезы, сделал несколько глотков. – То есть они хотят сказать, что Шерли в шестом часу утра пошла на пляж поплавать и в результате побочных действий препарата не смогла выплыть? А жидкости в легких нет, поскольку у нее начался спазм, и жидкость в них не попала? – Да, – кивнул Билл, – а тело вынесло волной. – Но зачем ей в такую рань идти плавать, да еще и в таком состоянии? – Не знаю, – он устало провел пальцами по глазам, – но она точно умерла не от передозировки психотропных препаратов. Дело закрывают как несчастный случай. – Я хотел спросить, в тот день, когда Шерли выехала в город со Сьюзен, ты еще очень обрадовался… – Ну? – Они, случайно, не заезжали на пляж? – Сьюзен говорила, что они брали купальные костюмы, стало быть, заезжали. А какая разница? – Да так, я просто спросил. – Ник, присмотри, пожалуйста, за журналом. Мы со Сьюзен сразу после похорон Шерли улетаем в Индию, на Гоа. Срочно нужно сменить обстановку, покинуть этот дом и восстановить душевное равновесие. Иначе я сопьюсь, а она умрет от горя. – Конечно, Билл. Поезжайте, я присмотрю за журналом.