— Простите, задумался. — Похоже, пропустил что-то важное, раз сеньор Альварес так недовольно смотрел на него. Его жена что-то прошептала на ухо, и он сухо кивнул ей в ответ. — Дамиан, отдохни денек-другой. Думаю, ты заслужил небольшой отдых. Недели тебе хватит? — А контракт? — удивленно вскинулся Дэм. — Никуда он не денется. Знаешь что… Дорогая, подай-ка мне вон ту папку. Да. И оставь нас пока вдвоем. Он сосредоточенно посмотрел на кипу документов, потом вытащил несколько и жестом подозвал своего помощника. — Чтобы ты был в курсе, я подписал дарственную на твое имя. Мало ли что… Не хочу, чтобы вы потеряли время из-за юридической волокиты. — Я не понимаю, о чем вы, сеньор Альварес. Зачем все это? — Просто возьми, подпиши, все, что требуется, и не задавай никаких вопросов. Я знаю, что делаю. Знал, что делает… Да, Дамиан прекрасно понимал, что делал сейчас Хосе Альварес. Этим жестом он завуалированно говорил, что чувствовал приближение конца своих дней. Как это было в его духе позаботиться заблаговременно обо всех нюансах! Учесть любые мелочи, чтобы партнерам было удобно, а конкурентам накладно, не оставив им ни единого шанса перевесить ситуацию в свою пользу. — Ваша жена… — Горло сдавило от сковавшей горькой правды, которую нельзя было не прочесть в таких живых глазах мужчины. Дамиан с трудом прочистил горло, прежде чем смог продолжить. — Ваша жена знает? — Она знает лишь о том, что я оформил на тебя дарственную из-за моего угасшего интереса к проекту. Надеюсь, на ближайшее время она будет знать лишь эту правду. Дэм лишь согласно кивнул, принимая такие правила. — Спасибо тебе, сынок, — тихо, по-отечески произнес сеньор Альварес, — я всегда знал, что могу на тебя положиться. Тихо вздохнув, он перевел разговор в другое русло, пытаясь поскорее уйти от столь неловкого разговора: — Ты устало выглядишь. Совсем нагрузил я тебя работой? — Мне не привыкать, — развел руками Дэм. — Поезжай, отдохни несколько дней. Поезжай, поезжай. — Хорошо. Я буду на побережье… — Ты собрался отдыхать или снова работать? — усмехнулся Альварес. — Ни то, ни другое, — устало улыбнулся Дэм, предвкушая скорую встречу. Билет на ближайший рейс — ближе к обеду следующего дня. Два часа полета, два часа дороги от аэропорта до виллы — и он наконец-то сможет прижать ее к себе, ощутить вкус ее губ, вдохнуть ее сладкий аромат… Его сладкая девочка. Она стала самым настоящим наваждением, желанным, почти недоступным. День разлуки казался дольше целой вечности, но это всего лишь день… Он все равно пройдет. И они наконец-то встретятся. Меньше часа до отлета. Изнутри словно выжигало от нетерпения. Так, что даже невозможно просто сидеть. Если бы курил, наверняка выкурил пачку за раз — так расшалились нервы. Но в поведении выработанное годами спокойствие. Только телефон в руках едва не трещал от мертвой хватки, да экран уже едва не моргал нервным тиком от столь частых просмотров времени. Звонок телефона в руках отозвался неожиданным холодом в душе. Не глядя на экран, он тут же ответил. — Дамиан, — сквозь всхлипывания он едва свое имя разобрал, — Хосе умер. Оторвался тромб. Врачи не смогли уже ему помочь… Дьявол. Громко объявили посадку на его рейс. Нужно было решать. Прямо сейчас. Дамиан грустно взглянул на свой посадочный талон, сжал его в руке, сминая меж пальцев. Лана, его девочка, так близко — и так далеко. Такое ощущение, словно сама судьба против их встречи. Так долго ее искать, чтобы найти в самом значимом для обоих месте. Один шаг, всего один — и она снова будет его… Всего один шаг… Когда личное перевесит долг. Когда эгоизм возьмет верх над порядочностью. Один шаг… — Я приеду, сеньора Альварес. Позвоните водителю, чтобы вернулся за мной в аэропорт. Смятый клочок бумаги жег пальцы неоправдавшимися надеждами. Дамиан развернулся и, не оборачиваясь, пошел к выходу из аэропорта. Глава 30 — Никогда не думала, что это так тяжело. Прощаться с самыми любимыми и дорогими людьми один за одним. Провожать их в путь, зная, что больше никогда не суждено свидеться. Я просто была не готова к этому, Дамиан. — К этому нельзя подготовиться, сеньора Альварес. Как бы ни складывались обстоятельства. Как вы себя чувствуете? Дамиан поставил на маленький столик рядом с креслом стакан воды и протянул коробочку, в которой хранились лекарства. Смерть мужа сильно подкосила сеньору Альварес, пришлось даже прибегнуть к помощи медиков, чтобы те следили за ее здоровьем, пока шли последние приготовления перед церемонией прощания. Дэм взял все заботы на себя, оградив убитую горем женщину от лишних нервотрёпок и забот. Во время церемонии прощания все боялся, как бы с ней не случилось приступа — все-таки возраст. Но обошлось. Она держалась из последних сил, но уже дома закрылась в своей спальне и не выходила оттуда до конца следующего дня, оплакивая безвременно ушедших любимых мужа и сына. Бесконечные звонки от близких и чужих людей, желавших выразить соболезнования лично, только раздражали ее, и Дэм принял решение увезти ее подальше от столицы. Вилла на берегу побережья подходила для этого как нельзя лучше. Он прекрасно понимал, что за его спиной уже начались перемалывания костей, придумывание небылиц о его якобы заинтересованности в оставшихся вдове миллионах и имуществе, начались плетения интриг и козней — ему было все равно. Ему в глаза никогда ничего подобного не скажут — слишком боялись, несмотря на то, что он был простым управляющим бизнеса семьи Альваресов. Эта стая гиен была способна лишь тявкать издали да скалиться, понимая, что пока он был рядом, им ничего не перепадет из имущества семьи. Сейчас самым главным было оградить от всего этого несчастную женщину, дать ей время, чтобы собраться с силами, а потом, он был уверен, она и сама даст достойный отпор всем своим недоброжелателям и так называемым сподвижникам. Рикардо и Клара, зная о случившемся, окружили хозяйку заботой, но умело не лезли в душу. Все согласования шли через Дамиана. Вся корреспонденция только через него. Все указания так же только через него, как через управляющего. В этот непростой период он и сам держался с трудом, но именно от него сейчас зависело благополучие сеньоры Альварес и всех тех людей, которые трудились в принадлежавших ей фирмах и отелях. Только вот работать здесь получалось с трудом. Мысли все время возвращались к Лане. Дамиан подолгу просиживал на отвесном берегу над морем, встречая долгие одинокие ночи. Слушал, как волны беспощадно поглощали песчаный пляж и разбивались о берег и отступали обратно в море, чтобы уже с новыми силами упрямо штурмовать неприступный обрыв, показывая непутевому человеку ту настойчивость, с которой нужно браться за любое дело, ругаясь на его безволие и бездействие. С самого детства Дэм знал, что море — это его стихия. Непредсказуемая, мощная, независимая, порой беспощадная. Не зря же его так тянуло сюда. Здесь он черпал силы для своих решительных шагов. Здесь же он нашел свою женщину — словно море подарило ему ее. — Шумишь? Ругаешься? Я привезу ее сюда, обещаю. И больше не отпущу. Он знал, что Море помнит все наизусть. И их любовь. И его клятву, которую нельзя нарушить. Море помнит. Поговорить с Рикардо Дэм решился только на третий день пребывания на вилле. Вызвал к себе работника и долго ходил вокруг да около, никак не решаясь затронуть важную для себя тему, пока мужчина сам не начал говорить о гостье, понимая, о чем молчал управляющий. — Девушка пробыла здесь всего два дня. А потом уехала, ничего не объяснив. Извинилась и уехала. — Казалось, что Рикардо и сам был опечален столь спешным отъездом гостьи. — Она ничего не говорила о причинах приезда или столь скорого отъезда? — скрывать свою заинтересованность было ужасно сложно. Но, быть может, Рикардо удалось выяснить хоть что-то, что могло бы приблизить в поисках. — Ничего, сеньор. Просто сказала, что уже останавливалась здесь ранее. И с этим местом у нее связаны теплые воспоминания. Только синьорина все время была до безумия печальной, словно это место, наоборот, причиняло ей боль. А может не боль? Может не одного его до сих пор мучили воспоминания о нескольких необыкновенных ночах, в особенности об одной, проведенной в этом месте, в этих вот самых стенах? Из разговора с Рикардо Дамиан так ничего и не узнал. Лана снова была немногословна и лишнего о себе не говорила. Лишь только обрывки из разговоров о семье давали скудные крупицы информации, которые так или иначе не могли повлиять на поиски. Было ясно лишь одно: она приезжала сюда к нему, а потому ему срочно нужно было возвращаться в Москву. Но как оставить сеньору Альварес одну? Разрываться между городами и отелем у него просто не хватит сил. Но ведь на любую проблему можно найти решение? Нашлось решение и для этой. *** — Дамиан, мальчик мой, как я рада тебя видеть! Теплое приветственное объятие и радостный блеск в глазах успокоил Дэма. За неделю, что сеньора Альварес находилась в Москве, она начала понемногу отвлекаться от своих горестных мыслей и воспоминаний. Родители очень ему помогли, предложив гостье пожить в их доме, а не на съемной квартире. «Даже не обсуждается, — категорично заявила мама, когда Дэм объяснил ей цель приезда женщины. — Мы все уже почти одна семья. Это малая крупица того, чем мы с отцом могли бы отблагодарить ее за всю ту помощь, что оказывала ее семья тебе. К тому же, как ты себе представляешь: одинокий человек в чужой стране? А вдруг что случится? Нет, Дём, даже не спорь. Мы с отцом ждем вас дома». Время показало, что такое решение было самым верным. Отель на побережье требовал его срочного присутствия — Дамиан и так долго отсутствовал там, переложив часть дел на своего заместителя, но продолжая все контролировать дистанционно. Такой вид работы был для него новым и не совсем устраивал, так как Дэм привык быть в курсе любого вопроса и при необходимости иметь возможность решать все заблаговременно. Оставалось надеяться, что, как только он разрешит все свои дела в Москве, прежний уклад вновь вернется в его жизнь. Пришлось потерять неделю, наверстывая упущенное в отеле. Но прежде всего хотелось поговорить с Томасом с глазу на глаз. Парень позвонил ему сразу же, когда встретил Лану в отеле, только подтвердив его догадку о цели ее приезда. Она искала его. Ждала. И пусть встретиться в тот раз им не было суждено, для него было важно одно: не зная того, что и он давно уже искал ее по всему огромному мегаполису, она сама сделала шаг навстречу. И одно только это о многом говорило. После сообщения Рикардо об отъезде гостьи Дамиан успел созвониться с отцовским другом, чтобы передать ему информацию о возвращении Ланы в Москву. Хоть у него не было ни точного времени отлета, ни аэропорта прибытия, он был уверен, что такая информация все же окажется сколь-нибудь полезной. Любимая работа не приносила теперь никакого удовольствия. Он смотрел по сотни раз записи с камер наблюдения отеля, и становилось горько от бессилия. Приедь они оба всего лишь на день раньше… Хотелось все бросить к чертям и уехать обратно. Такого раньше за ним не наблюдалось, и Дэм, поскорее уладив все свои дела, забронировал первый же ближайший рейс до Москвы. Ему необходимо было действовать, а не ждать. Родители вместе со своей гостьей уехали за город, именно туда Дамиан и направился сразу по прибытию. Его уже ждали. Теплый ужин, за которым так и не удалось избежать разговоров о делах, все равно прошел по-семейному уютно, словно сеньора Альварес давно была знакома со всеми. За неделю, судя по рассказам, многое успел не только Дамиан, но и родители с гостьей. Парки, музеи, театры, магазины… Мама продумала все до мелочей. Удивительно, но обе женщины быстро нашли общие интересы. Учитывая, что разговаривали они на одном, родном для них обеих языке. Да и отец мог свободно поддержать беседу, так как еще не забыл чужую речь. Уже после ужина, когда общие темы для обсуждений иссякли и женщины ушли в гостиную, Дамиан поспешил вслед за отцом на улицу. Сказать по правде, он очень дорожил такими нечастыми моментами, когда можно было поделиться с ним последними новостями, выслушать дельный совет или просто от души посмеяться над чем-то. Они были очень похожи. В юные годы это очень мешало, так как юношеский максимализм не мог позволить Дэму разглядеть в отце друга и единомышленника, Дэму чаще тогда казалось, что родитель хотел задушить его своим авторитетом, но с возрастом, когда начинают формироваться жизненные приоритеты и формируются те или иные ценности и устои в жизни, многое изменилось. — Ты правильно сделал, что привез Изольду сюда, — заметил отец, затягиваясь сигаретой. Дурацкая привычка, с которой он никак не хотел бороться. — Она хотя бы отвлеклась. Плохо, когда человек предоставлен самому себе в момент горя и утраты, так можно и с ума сойти. Первый день все присматривалась да отмалчивалась. А сейчас, как видишь, с матерью любую мелочь готова обсуждать. Я их, бывает, в центр отвезу, так они весь день напролет готовы находить себе места для посещений. — Спасибо, пап, что не оставили ее в такой момент. У меня, к сожалению, не получилось бы уделить ей столько же внимания несмотря на все то добро, что ее семья сделала для меня. — Не мудрено, столько забот на себя взвалил. А ты не думаешь, что там, на ее родине, сейчас начнут намеренно распускать слухи о том, что ты специально обхаживаешь вдову, втираешься к ней в доверие, чтобы получить ее деньги и имущество? Беспокойство в голосе отца невозможно было не заметить. Конечно же родители переживали за него, за его честное имя. Но он уже не мальчик, сам прекрасно понимал границы дозволенного, порядочности. Отцовские уроки не прошли даром, и никто не смог бы назвать его подлецом или лицемером. — Я знаю, что спустя пару месяцев так и будет. Все, кого сеньор Альварес оставил не у дел, не упустят возможность перемолоть мне косточки, выдумать нелепые небылицы. Некоторые, особенно самоуверенные, даже попробуют подать на меня в суд или очернить в глазах сеньоры Альварес. Но я дал обещание ее мужу заботиться о ней. — Ты молодец, — отец положил ладонь на его широкое плечо и крепко сжал. — Все верно: раз дал слово — сдержи его. Как там говорится, собака лает — караван идет. А шавки эти все лают от бессилия, потому что сожрать не могут. А, кстати, что там у тебя с поисками той девушки? Дамиан протяжно вздохнул и запрокинул голову назад, уставившись в звездное небо, не затянутое по обыкновению тяжелыми непроницаемыми тучами. — Сложно, пап, — глухо произнес он. — Рассказывай, — просто предложил отец, доставая из пачки вторую сигарету. Это означало, что он готов был к долгому разговору. Между ними не было секретов. Да и отцовская мудрость была сейчас крайне необходима как поддержка в не приносивших желаемого результата поисках. Нужно было дождаться новой информации от нанятых людей, но уже в который раз все затягивалось. Мужчины простояли на улице больше получаса, после чего, ежась от холодного ветра, вернулись в дом.