– Умрет еще один служитель парка, – буднично произнес барон. Когда они приблизились к статуе, к ней уже, запыхавшись, бежал рабочий со стремянкой и моющими растворами. Но было поздно. Наблюдая запоздалое рвение рабочего, барон принялся вслух рассуждать: – По зрелом размышлении я думаю, что следует казнить и бригадира. В процедуру казни надо ввести, так сказать, птичьи мотивы. Например, можно вырвать глаза с помощью металлического клюва или размозжить им головы стилизованной орлиной лапой. На такие выдумки весьма горазд Раббан. Надо будет обсудить с ним за обедом этот вопрос. Старший племянник обладал недюжинной силой и был начисто лишен совести. Он был превосходным исполнителем, и иногда бывал очень полезен. Младший брат Раббана Фейд, хотя ему было всего четырнадцать, являл собой полную противоположность брату. Он был коварнее и умнее. Это делало его более подходящим кандидатом на роль преемника барона, хотя и куда более опасным. – Может быть, стоит велеть вашему племяннику убить всех служителей парка и набрать новых, – предложил де Врие. – Он сам с удовольствием это сделает, если вы ему не запретите. Барон отрицательно покачал головой. – Это будет безумное расточительство. Лучше посеять среди людей страх, но оставить их в живых, чтобы они работали. Я не желаю больше видеть экскременты на головах моих статуй. Когда бегущий тротуар достиг террасы, барон и де Врие сошли с него и прошли между столами и обедающей публикой к отгороженному канатами участку с зарезервированным для них столом. Отсюда открывался великолепный вид на закопченное и пропахшее нефтью великолепие Харко-Сити. Раббан и Фейд были уже на месте. Фейд, одетый в бриджи и пиджак с галстуком, кормил кусочками хлеба голубей, расхаживавших под столом. Когда одна из птиц подошла близко к стулу Фейда, мощный Раббан вскочил на ноги и вспугнул голубя. Фейд посмотрел на старшего брата с нескрываемым раздражением. Барон нажал кнопку на несущем поясе и приземлился на стул, предварительно убедившись, что голуби не обгадили и его. – Мне кажется, у нас возникла голубиная проблема, которую надо безотлагательно решить, – сказал он. Когда де Врие рассказал об изгаженной статуе, Раббан, как и ожидалось, предложил истребить весь обслуживающий персонал. Фейд, однако, придумал другое. – Может быть, дядя, нам лучше истребить голубей. Барон задумчиво покачал головой. – Да, проблемы надо рассматривать с различных точек зрения. Отлично, Фейд. Да, давайте сначала испробуем это решение. Когда им принесли обильную еду, де Врие, понизив голос и улыбаясь окрашенными соком сафо губами, произнес: – Мы пока не получили никаких известий, но свадьба Лето должна была состояться вчера. Наверняка на Каладане было очень весело: цветы, музыка. Празднества и кровь возлюбленных на алтаре. – Восхитительная сцена. Я с нетерпением жду новостей… и подтверждения. – Барон мечтательно улыбнулся, представив себе происшедшее на Каладане. – Бедный герцог Лето и его невеста, лежащие мертвыми среди цветов, а мечущиеся охранники тщетно пытаются найти виновных. – Они обвинят во всем Дом Моритани и, вероятно, Прада Видала, но не Харконнена, – сказал ментат. – Наши внедренные на Каладане агенты ликвидируют последствия возможных ошибок, но если их даже и обнаружат, то примут за агентов Груммана. Никаких следов участия барона Харконнена следователи не обнаружат. Все увидят, что виконт Моритани, как разъяренный салузанский бык, решил отомстить Икацу за смерть сына, а герцог Лето попал под удар совершенно случайно. Как это печально! Какая невосполнимая потеря для народа Каладана! – Да, все было исполнено очень мило. – Барон поднял руки и посмотрел на свои ладони. – Наши руки должны всегда оставаться чистыми. – Такими же незапятнанными, какими будут отныне ваши статуи. Барон состроил такую свирепую гримасу в ответ на эту вольность, что де Врие предпочел отодвинуться подальше от патрона. – Хоть бы поскорее дождаться новостей, – сказал Раббан. – Не стоит проявлять излишнего любопытства и волноваться, – предостерег племянника барон. – Не вздумайте наводить никаких справок. Пусть сообщение поступит сюда по обычным официальным каналам, так же, как и на другие планеты Империи. Представляю, какой поднимется шум. Я изучал повадки животных на многих планетах и с завидным постоянством обнаруживал одну повторяющуюся особенность: хищники обычно выходят на охоту ночью. Планетолог Пардот Кайнс. Зоологический доклад № 7649 Замок Каладан, казалось, погрузился в сон и перестал дышать. Даже днем люди чаще старались говорить шепотом. Несмотря на то что все окна были открыты, а чердаки обысканы, замок был полон подозрительных теней. Таких мер безопасности не помнили даже старожилы. В более счастливые времена герцог Лето всегда держал полный штат слуг, поваров, уборщиков и горничных; он с удовольствием приглашал начинающих художников акварелью расписывать стены каладанскими пейзажами, словно видимыми с высокого балкона. Но теперь все это кануло в прошлое. Когда Дункан Айдахо шел по замку с мечом старого герцога, ему казалось, что замок стонет, как раненый человек. Каждый посетитель, даже старый знакомый, проходил тщательную проверку и подвергался обыску, прежде чем получить разрешение войти в замок. Такие меры вызывали чувство неловкости у Лето, но Сафир Хават настоял на своем. Когда Дункан был еще ребенком, он сумел бежать с планеты Харконненов и, добравшись до Каладана, поступил работать помощником дрессировщика в стойло замка Атрейдесов. Там он впервые увидел свирепых салузанских быков, яростно нападавших на все, что двигалось. Виконт Моритани напоминал ему такого обезумевшего быка. Положив глаз на выбранного им врага, виконт не уставал наносить ему все новые и новые удары, по пути топча всех, кто попадался ему под ноги. Дункан не стал впадать в заблуждение и считать, что опасность миновала. Вот и сейчас, держа меч и обходя с дозором замок, он тщательно осматривал все помещения. Он открыл дверь комнаты Пола, чтобы удостовериться, что ничто не угрожает сыну герцога. Мальчик крепко спал в своей кровати, но простыни были в беспорядке. Видимо, он долго вертелся и ворочался в постели, что бывало нередко, когда ребенку являлись ночные кошмары. В стоявшей рядом кровати тихо посапывал гость Пола Бронсо Верниус. Принц Ромбур настоял на том, чтобы мальчики жили в одной комнате, охраняя друг друга. Продолжая обход, Дункан заглянул и в тускло освещенную кухню. В плазовом контейнере ползали крупные ракообразные с завязанными клешнями; скоро их приготовят на завтрак. Кладовая была закрыта, вход в винный погреб заперт, печи еще не остыли со вчерашнего дня. Персонал кухни был отпущен до конца дня. Люди вернутся только на рассвете, когда на дежурство заступит Гарни Холлик. Воин трубадур любил являться к завтраку. Подойдя к высокому окну, Дункан посмотрел на прибой, с рокотом бившийся о черные скалы. Океан был мрачен и неспокоен, временами на поверхности начинал призрачно фосфоресцировать планктон. Скалы, скользкие от воды и водорослей, незаметно сливались с каменными стенами замка. Внезапно Дункану показалось, что он увидел какие-то силуэты, плавно перемещающиеся тени, взбиравшиеся по камням наверх. Но ночь была безлунной, свет звезд не мог пробиться сквозь пелену облаков, и он не мог ничего разглядеть. Пристально всмотревшись в берег сквозь ромбовидное стекло окна, Дункан снова уловил какое-то движение. Со стороны океана замок был абсолютно неприступен. Но в этой его части располагался лазарет, где сейчас под присмотром доктора Юэ спал эрцгерцог Икац, подсоединенный к медицинским мониторам. Если бы тайные убийцы попытались совершить новое покушение на эрцгерцога, то здесь, на Каладане, это был их последний шанс. Арманд должен был улететь на следующий день. Дункан прервал обход и направился в лазарет. Как только шаги Дункана в коридоре стихли, Пол открыл глаза и повернул голову, чтобы посмотреть на сына принца Ромбура Верниуса. За последние несколько лет Пол научился так искусно притворяться спящим, что мог обмануть даже телохранителей и самых близких друзей. Он увидел открытые ясные глаза друга, лежавшего на кушетке рядом с большой кроватью. Обычно иксианский мальчик был тих и сдержан, но Пол уже понял, насколько умным и сообразительным был Бронсо. – Теперь расскажи мне еще что-нибудь про Икс, – прошептал Пол. Бронсо, который очень скучал по дому, принялся описывать подземные пещеры, где большие заводы производили разные ценные изделия. Подземное расположение предприятий позволяло сохранить нетронутой экологию планеты, ее естественную природную самобытность. Отец Пола тоже много рассказывал сыну о своем пребывании на Иксе, когда он гостил в доме Верниусов. Лето и Ромбур едва спаслись во время внезапного нападения тлейлаксу. Оказалось, что быть «дома» не значит быть в безопасности. Бронсо продолжал шепотом рассказывать свои истории, но ухо Пола уловило какой-то едва слышный шорох, такой тихий, что он почти сливался с тишиной замка. В коридоре никого не должно было быть, но теперь Пол ясно слышал чьи-то приглушенные крадущиеся шаги. – Сюда кто-то идет, – тихо сказал он. Несмотря на годы тренировок и подготовку к встречам с опасностями, которые могли подстерегать его как сына герцога, Пол не мог применить полученные навыки, ибо практически никогда не оказывался в реальной опасности. Но с момента свадебного побоища, куда бы он ни шел, с кем бы ни разговаривал, Пол обостренно приглядывался к деталям, стараясь во всех подробностях рассмотреть и понять ситуацию. Бронсо немедленно замолчал и принялся напряженно вслушиваться в тишину. – Может быть, это возвращается Дункан Айдахо? – Нет, это не он, я бы узнал походку. Давай спрячемся и посмотрим, что это. Лишняя осторожность не повредит. – Ты хочешь, чтобы я спрятался как последний трус? – Я хочу, чтобы гость Дома Атрейдесов был в безопасности. Пол бесшумно соскользнул с кровати, а Бронсо взбил подушку и одеяло так, чтобы вошедший решил, что на кушетке кто-то лежит, а потом заполз под нее. У Пола не было времени надеть личный щит, поэтому он протянул руку к полке, на которой лежали разные сувениры, и взял кусок острого коралла, который они с отцом когда-то нашли на берегу. Коралл был достаточно тяжелым для того, чтобы в случае необходимости послужить оружием. Дверь спальни была слегка приоткрыта, так как Дункан, заглянув к детям, не стал ее плотно притворять. В холле было гораздо светлее, чем в темной спальне – и в холле был сейчас кто-то чужой. Придется действовать быстро. Он вспомнил тактический совет, данный ему когда-то Сафиром Хаватом: «Бей быстро и бей, когда противник не ожидает удара. Если твоя позиция слабее, то порази противника неожиданным нападением. Тогда весь сценарий может измениться в течение миллисекунды». Миллисекунда… Хорошо бы она оказалась в запасе. Он сжал в руке кусок коралла и притаился около двери, откуда противник не будет ожидать удара, так как уверен, что мальчики спят в своих кроватях. Пол стал ждать, мысленно припоминая самые уязвимые точки человеческого тела. Дверь открылась, и свет из холла проник в спальню. Пол очень четко, как при свете молнии, разглядел мускулистого человека в обтягивающем маслянисто поблескивающем трико. Увидел Пол и длинный узкий кинжал в руке незнакомца. Теперь у Пола не было никаких сомнений в намерениях этого человека. Темная фигура неслышно проскользнула в спальню. Но Пол ударил первым. Эрцгерцог Арманд спал в лазарете. Юэ предложил ему несколько эффективных лекарств и добавок, придающих энергию и повышающих выносливость, и, кроме того, изрядную дозу меланжа, но Арманд отказался от всего. Похоже, он предпочитал беспокойно спать и мучиться ночными кошмарами. Дункан мог представить себе, какие муки терзают несчастного аристократа, так как и сам потерял на Гайеди Прим всю семью еще будучи ребенком. Но Дункан сумел залечить свои раны. Палата была освещена индикаторами панели инструментов и светом экранов следящих мониторов. Дункан внимательно осмотрелся и застыл в ожидании. В помещении что-то было не так. Дункан сжал рукоять меча, прикрыл глаза, чтобы не ослепнуть в ярком свете, и ударил ладонью по регулятору освещения, включив светильники на полную мощность. Инстинктивно пригнувшись, он заметил три черных силуэта, бросившихся на него. Каждый нападавший был словно в кожу затянут в черное, радужно переливавшееся трико. Каждый был вооружен кривым кинжалом – наполовину нож, наполовину серп – с зазубренным лезвием. Эти люди пришли сюда резать и убивать. Наверняка они намеревались не просто убить эрцгерцога, но изрезать его на куски, очевидно, как послание от виконта Моритани. Выступив навстречу убийцам, Дункан взмахнул мечом. Убийцы молча, но очень согласованно кинулись на него. Айдахо успел заметить послеоперационные рубцы на шее каждого из них. Видимо, у всех убийц была удалена гортань – для того, чтобы никто из них не мог ни крикнуть, ни выдать важную информацию. У нападавших были выпученные глаза и вздутые жилы на шеях. Вероятно, они находились под воздействием какого-то наркотика. Они набросились на него как стая волков, но Дункан сумел увернуться и стремительно прикрылся щитом, выставив меч. Длинным клинком он ударил по изогнутому кинжалу с такой силой, что смог бы сломать нападавшему запястье и выбить оружие, но убийца продолжал крепко сжимать рукой кинжал. Двое других тоже действовали стремительно и сноровисто, совершая ломаные прерывистые движения. Дункан нанес колющий удар, вонзив клинок в грудь одного из убийц, и едва успел вытащить меч, чтобы отразить удар, пробивший щит. Свободной рукой Дункан схватил одного из нападавших за руку, развернул его и всадил меч глубоко в живот противника. Несмотря на то что оба были смертельно ранены, они продолжали драться, не обращая внимания на тяжелейшие увечья. Третий же был пока невредим. Дункан понимал, что схватку надо заканчивать, и заканчивать как можно скорее. * * * С низкой позиции Пол нанес удар тяжелым куском коралла, раздробив коленную чашечку убийцы. Мальчик услышал треск сломанного надколенника, хруст лопнувшего хряща и зловеще тихий вздох, вырвавшийся изо рта раненого.