- Вино для тебя. Я не пью. - Сейчас или совсем? - Совсем. Я удивленно посмотрела на Руслана. Мужчины, не пьющие совсем, в моей жизни встречались редко. Возможно, совсем не встречались. Полный отказ от алкоголя означал, что человек, скорее всего, в завязке. И я вспомнила одного такого знакомого. Водитель, кстати. Это был довольно-таки сварливый тип. Выпить иногда хотелось, а нельзя. - Я не пью уже десят лет, - пояснил Руслан, рассматривая блики на воде, - испугался, что умру. - Сильно пил? - Типа того. - И ты справился сам? - Да, а что такого? Объяснять, в чем мой интерес, мне не хотелось. И я промолчала. Он достал из пакета сыр, виноград киш-миш и безалкогольное пиво. Налил его в одноразовый стаканчик и произнес вполне ожидаемое: “Ну что, за знакомство?” Я кивнула. Вино было холодным и терпким. Внутренний голос молчал. Опьянел, что ли? Я смотрела на бегущие по волнам блики. Руслан включил в машине радио. Я пыталась согреть в руках стаканчик, отпивая по маленькому глотку. Руслан свой стаканчик уже опустошил. - А ты красивая! - сказал он, пристально разглядывая меня, - Я не ошибся. - А если бы ошибся? - Пообщались бы один вечер и все. - Так у меня есть шанс еще на один вечер? - съерничала я. - Думаю, да, - серьезно ответил Руслан. Он еще раз наполнил стаканы. Я подняла маленький камушек, подошла к воде и запустила “лягушку”. Она прыгнула два раза и пошла ко дну. Я прочитала тысяча и один совет, как вести себя на первом свидании и, кажется, все забыла. Но Руслан точно знал, что делать. Он подошел и осторожно приобнял меня. Я должна была воспротивиться и сказать, что не обнимаюсь с малознакомыми мужчинами на первом свидании, а также не целуюсь и не сажусь на заднее сиденье. Но кто помнит о диете, когда перед тобой торт, а ты без сладкого уже несколько месяцев. Наше свидание было предельно прозрачным, как ночной воздух, сквозь который просматривались огоньки какой-то деревеньки на противоположном берегу. Темная вода шепталась с галькой, тянуло сыростью. К берегу подъезжали машины, останавливались чуть поодаль, оставляя включенными габариты. Вдоль берега светилась красная линия и уходила за темно-лиловый горизонт. Куда вела эта дорога? И хотела ли я по ней идти? Когда мы подъехали к дому, на панели машины высветились четыре зеленых нуля. “Начало чего-то нового? - подумала я. “Просто уже двенадцать ночи, Золушка, беги! - вдруг прорезался внутренний голос. - И проверь, на месте ли лифчик!” - Я напишу тебе сам, - сказал Руслан, накрывая мое колено ладонью. - Ты не пиши, пожалуйста... - У тебя кто-то есть? Руслан замялся. - Кажется, все уже разваливается... - Тогда лучше не пиши. - Я хотел бы еще увидеться. - В таком формате - нет! - я взялась за ручку двери, в машине было тепло и уютно, звучала моя любимая радиостанция, голова кружилась, и казалось, что я вообще сплю. - Но по-другому вряд ли получится, понимаешь, - голос Руслана донесся будто с другой планеты. - Не хочу понимать! - перебила я. - У меня не хватит сил… - Жаль… Тогда пообещай, что не будешь садиться в машины к малознакомым мужчинам. Это, вообще-то, опасно. Он посмотрел на меня так, словно еще надеялся на встречу. Может, это было частью игры. А может, и правда что-то почувствовал. Такое ведь тоже бывает. Дома я забралась под одеяло и долго не могла уснуть, в голове шумела Вятка, красное вино, а перед глазами плыли жемчужные блики и красная береговая линия. Я резко села на кровати, взяла мобильник и удалила приложение для знакомств. “Мне понравилась встреча. Может, все-таки передумаешь?”- от Руслана высветилось сообщение.“Нет”, - ответила я и заблокировала его номер. История с ним обещала быть болезненной, и она манила меня, как алкоголика стопка водки. И ведь ясно, что после первой не остановиться. Поэтому мне нужно завязать прямо сейчас. Никаких встреч. Ни вторых, ни третьих... Глава 28. Тайны письменного стола Сентябрь 2018 года, Вятанск Я проснулась ближе к обеду с похмельным чувством. Болела голова, дико хотелось пить, а в глаза будто бросили горсть песка. Я чувствовала себя так же, как в то утро после свидания. Только сегодня я читала до раннего утра свой дневник, а тогда не могла уснуть от собственной смелости, позволившей сказать “нет”. Я лихо заблокировала Руслана в телефоне, а потом украдкой еще долгое время проверяла телефон. Мне хотелось, чтобы он нашел обходные пути, чтобы не сдавался вот так сразу. Но он не стал себя утруждать… Именно тогда я поняла: вышибать клин клином - самое худшее, что можно придумать. Это как заменить белый сахарный песок на тростниковый - цвет разный, но это все тот же сахар. Чтобы выздороветь, надо отказаться от сладкого совсем и пережить нездоровое пристрастие. Теперь я знаю, что после развода любви хочется еще отчаянней, ты пытаешься оживить атрофированное чувство, встать на онемевшую ногу или пошевелить затекшей рукой, но от этого становится только больней. Я хотела разбить Сашкину теорию, как Александр Невский немецких рыцарей на Чудском озере, и доказать, что меня-то уж обязательно полюбят. Но именно этого мне никто не обещал. Я еще раз доказала себе, что ничего не смыслю в мужской психологии, и в сорок лет еще надеюсь на чудо. Принцами не становятся, ими рождаются. Сколько раз я твердила Гордею: “Не верю, что люди меняются!” Он обижался и говорил, что меняются, может, не так быстро, как некоторым бы хотелось. Ну да, может, и не в этой жизни, думала я… Я спустилась вниз, на кухню. Тусклое солнце пробивалось сквозь осенние тучи и пыталось осушить мутные разводы на стекле после ночной грозы. Ева уже успела куда-то уйти, оставив на столе гору аппетитных блинчиков. Мне только осталось нажать кнопку на чайнике и постараться не нажимать другие кнопки, включающие чувство вины, особенно коронное, что я плохая хозяйка. Опять не помыла окна на зиму, не приготовила дочери завтрак, не начала разбор хлама. Я могла бы набросать длинный список. Время от времени меня посещала одна и та же мысль - навести идеальный порядок дома. Мне казалось, что так я наведу порядок и в жизни или хотя бы стану чуть ближе к званию “хорошей хозяйки”. Обычно я застревала где-то между подшивкой журналов и полкой в шкафу, где лежали мои вещи. Журналы я начинала читать, а одежду - примерять, будто видела и то, и другое в первый раз. До остальных шкафчиков так и не добиралась. Было еще одно место в доме, куда меня затягивало, словно в черную дыру. Ящики письменного стола. Там я хранила невообразимое количество тетрадей, записных книжек, каких-то папок. Если все разбирать, пройдут, наверное, месяцы. Вот я и не разбирала, а только добавляла “экспонаты”. Однажды место все-таки закончилось, но и тогда я не решилась приблизиться к информационной бездне, а приспособила для хранения тетрадей пару пластиковых контейнеров. Но сейчас отступать было некуда. Я собиралась идти дальше, а с таким грузом далеко не уйти. Надо выбрасывать лишнее. Я вернулась в свою комнату и решила наконец-то заняться расхламлением. Когда-то я планировала подойти к задаче основательно, по-научному, даже прочитала пару книг на эту тему - у авторов получилось все разложить по полочкам, а я так и не смогла. В каждой тетради, в каждом клочке бумаги - застывший фрагмент жизни. Вот рабочие блокноты - в них телефоны, имена нужных людей. Вдруг придется им звонить? Хотя что-то не припомню, когда открывала эти блокноты в последний раз. Я поочередно выдвигала ящики, прикидывая масштаб работы. Завидую людям, которые не копят таких архивов. А что, если все выбросить, не разглядывая, не вчитываясь? Вот что лежит в этом большом белом конверте? Уже и не помню. Судя по очертаниям, фотографии. Заглянула внутрь - угадала! Достала несколько штук - мои школьные черно-белые фото, 11 класс, последний звонок, коричневое платье, белый фартук, кудрявая грива, перехваченная белым бантом - худенькая и смешная девочка среди одноклассников, таких уже далеких и незнакомых, будто исчезнувшие цивилизации. Еще одно фото - я в красном брючном костюме, с короткими кудряшками, в руках - букет, рядом - блондинка в бирюзовом платье, глубоким декольте, с дипломом в обнимку. Как эта фотография здесь оказалась? Мне она не нравилась из-за короткой стрижки, которую с тех пор больше не носила. Да и с блондинкой мне не очень-то хотелось стоять рядом. Это была Алла. Нынешний редактор “Вятанской Нови”. Глава 29. Вокруг ТV Сентябрь 2005 года, Вятанск На снимке мы с Аллой получали награду за телевизионный сюжет и были еще в терпимых отношениях. Но через парочку сюжетов размолвка уже подстерегала нас. Я проработала на местном телевидении всего три месяца и как раз заработала на треть мутоновой шубы, которая лежала сейчас в комнате Евы, ожидая звездного часа в театральной постановке. Когда я первый раз увидела Аллу, то удивилась сочетанию несочетаемого – она была одновременно красавицей и некрасивой. Вульгарной и элегантной. Милой и хищной. Жеманной и артистичной. Она начинала говорить, двигаться и оторвать взгляд от нее было невозможно. Тогда Алла еще носила локоны, которые тщательно укладывала, создавая образ роковой блондинки. И даже смешная фамилия Хямяляйнен, которая ей досталась от первого мужа финна, подчеркивала ее исключительность. Мы подозрительно быстро подружились. - Алла, почему ты не вернула себе девичью фамилию? – спросила как-то я. - А зачем? – пожала она худенькими плечами. – Я уже сделала ее известной. Мужчины падали к ее ногам, как деньги на счет успешного бизнесмена. Последние тоже наблюдались среди упавших к длинным ногам Аллы. Но то ли их счета были не тех размеров, то ли они смотрели не с того ракурса и не видели, насколько Алла хороша, долго они там не валялись. И Алла продолжала трудиться над своим сногсшибательным образом. Однажды она зашла в парикмахерскую и коротко подстриглась. Под «ежик». И в ней сразу все уравновесилось. Исчезло то, что делало ее вульгарной, некрасивой, жеманной, хищной. И даже сильно подведенные глаза стали ее неповторимым стилем. Она выбросила все свои короткие юбки. И накупила узких брюк. Мне нравилось наблюдать за ней, слушать ее невероятные истории, оставалось только догадываться, сочинила она их или нет. Журналистам все-таки нельзя доверять безоговорочно. Ведь мы «литераторы на скорую руку», как говорил один киногерой из голливудского фильма “Сбежавшая невеста”. Местное телевидение “Вятанск-ТВ” занимало две небольших комнатушки на четвертом этаже офисного центра. В первой ютился коллектив в лице Аллы, бухгалтера Марины и оператора Антона, а во второй находилась студия, где снимались и монтировались выпуски городских новостей. В кадре красовалась сама Алла, сюжеты тоже озвучивала она. Поскольку и главным редактором была она, ей нужен был корреспондент. За символическую плату. На два-три часа в день. Я была идеальной кандидатурой. И когда я позвонила ей, назвав кодовую фразу “от Сони”, Алла сразу приняла меня на работу. В первую очередь она раскритиковала мой гардероб, а потом уже начала учить жизни. - Анисья, зачем ты носишь длинные юбки и пальто? Ты в них какая-то старомодная! – Алла смеялась, чуть запрокинув голову назад и прикрывая глаза, а потом ее ресницы взмахивали, как крылья бабочки. - Ты ведь стройная, миниатюрная – не скрывай этого! Сначала я обиделась, а потом купила две юбки до колена и укоротила пальто. Я и правда стала ощущать себя по-другому, будто избавилась от чего-то лишнего. Внутренний голос шептал, что “у меня нет собственного голоса”, раз я послушалась Аллу. Я возражала, что главное не голос, а мозги. Потом Алла принялась учить меня тележурналистике. Выдала две большие синие папки-методички, чтобы я изучила, как делаются телевизионные сюжеты. А поскольку мозги у меня все-таки были, то уже через неделю я замахнулась на стендап. Оператор Антон Кучуев, печальный молодой человек двадцати пяти лет, слегка опешил от моей ретивости, но быстро включился в процесс и поддержал. Алла уже давно его не слушала и делала все так, как считала нужным. Это не всегда соответствовало методичке, но всегда - настроению Аллы. Ей явно было мало эфирного поприща - местные новости выходили всего два раза в неделю, один сюжет забирали на областное телевидение. В последнее время появились слухи, что денег в городском бюджете на “Вятанск-ТВ” скоро не будет. - Эх, стать бы редактором газеты! – мечтательно сказала Алла, отправляя меня и оператора на задание. - Как у вас там обстановка? - Факелов о пенсии даже не думает, - ответила я, - если тебя именно это интересует. - Именно это и интересует... - Мне кажется, быть редактором скучно, - предположила я. - Столько рутинной работы, и статьи писать некогда. Факелов точно не пишет. Алла вскинула ресницы-бабочки. - Да сдались эти статьи! Нашла за что цепляться. Там совсем другие перспективы! – Алла подняла руки вверх, потянулась грудью вперед и многозначительно улыбнулась. Оставалось только догадываться, о чем она в этот момент думала. - Так, друзья мои, сюжет о юном футболисте делать коротким и без стендапа, - она посмотрела на меня с усмешкой, а потом перевела взгляд на Антона, - и без лирических отступлений. И чтоб через час вернулись, а то взяли привычку по два часа что-то там снимать. Мы почти уложились в обозначенное Аллой время, но от стендапа не удержались. Записывать его пришлось раза четыре, все-таки я еще только училась произносить текст не запинаясь и глядя в камеру. Я стояла с микрофоном в руках перед футбольной площадкой, под ногами валялись мокрые листья, над головой висели раздутые тучи, готовые в любой момент лопнуть, а за спиной бегали мальчишки в яркой форме.