И все-таки – монстр В ранее написанных статьях «Нужен ли единый следственный комитет, если нужен, то какой?» и «Пролетарии правосудия или 100 дней следственного комитета» мною были высказаны предположения о том, что Следственный комитет, возможно, превратится в монстра, который будет неуправляем и будет выполнять заказы тех, кому он будет служить. Прошло полгода с момента его образования, и теперь можно с полной уверенностью заявить: самые худшие опасения полностью оправдались. Контроль за ходом расследования, фактически, не ведется. Прокуратура превратилась в постороннего наблюдателя за следствием и не в состоянии что-либо изменить, таково существо действующего законодательства. Возьмем ст. 37 УПК РФ, определяющую полномочия прокурора. Там сказано: «Прокурор является должностным лицом, уполномоченным в пределах компетенции, предусмотренной настоящим кодексом, осуществлять от имени государства уголовное преследование в ходе уголовного судопроизводства, а также надзор за процессуальной деятельностью органов дознания и органов предварительного следствия». Каким же образом осуществляется надзор за органами предварительного следствия? «В ходе досудебного производства по уголовному делу прокурор уполномочен: 1) Проверять исполнение требований федерального закона при приеме, регистрации и разрешении сообщений о преступлениях. 2) Выносить мотивированное постановление о направлении соответствующих материалов в следственный орган или орган дознания для решения вопроса об уголовном преследовании по фактам выявленных прокурором нарушений уголовного законодательства. 3) Требовать от … следственных органов устранения нарушений федерального законодательства, допущенных в ходе … предварительного следствия. 5.1. Истребовать и проверять законность и обоснованность решений следователя или руководителя следственного органа об отказе в возбуждении, приостановлении или прекращении уголовного дела и принимать по ним решение в соответствии с настоящим Кодексом… 7. Рассматривать представленную руководителем следственного органа информацию следователя о несогласии с требованиями прокурора и принимать по ней решение. 8. Участвовать в судебных заседаниях при рассмотрении в ходе досудебного производства вопросов об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, о продлении срока содержания под стражей либо об отмене или изменении данной меры пресечения… 11) Изымать любое уголовное дело из органов дознания и передавать его следователю с обязательным указанием оснований такой передачи. 12) Передавать уголовное дело или материалы проверки … от одного органа предварительного следствия другому … 14) Возвращать уголовное дело …, следователю со своими письменными указаниями о производстве дополнительного расследования, об изменении объема обвинения либо квалификации действий обвиняемых или для пересоставления обвинительного заключения … и устранения выявленных недостатков. 16) Осуществлять иные полномочия, предоставленные прокурору настоящим Кодексом. 2.1. По мотивированному письменному запросу прокурора ему предоставляется возможность ознакомиться с материалами находящегося в производстве уголовного дела. 3. В ходе судебного производства по уголовному делу прокурор поддерживает обвинение, обеспечивая его законность и обоснованность. 4. Прокурор вправе в порядке и по основаниям, которые установлены настоящим Кодексом, отказаться от осуществления уголовного преследования с обязательным указанием мотивов своего решения». Проанализируем данные статьи. Мы видим, что прокурор, фактически, не надзирает за ходом расследования, прокурор имеет возможность только согласиться или не согласиться с уже проведенными следственными действиями и никак не влияет на принятые решения. А как быть, если с момента возбуждения уголовного дела началась фальсификация доказательств? Да, никак. Все жалобы подозреваемых и обвиняемых направляются руководству следственного органа, который и принимал все решения по делу, и сам же решает прав он или нет. Получается так, что на кого мы жалуемся, тот и решает: согласиться ему с жалобой на себя и признать себя виновным в нарушении закона или нет. Мы получили силовую структуру, которая абсолютно самостоятельна в принятии решений, никому не подотчетна, и никто не вправе вмешиваться в ход расследования. Ведь было это уже в 30-х годах прошлого столетия, когда органы НКВД никому не подчинялись. Я сам видел уголовное дело, где имелось указание прокурора, а на нем надпись поперек: «С мнением прокурора не согласен. Сержант Иванов». Был бы у нас настоящий суд, тогда можно было бы там защитить свои права. Но это отдельная тема и затрагивать ее не буду. А если принять во внимание, что перед следователем поставлены определенные показатели в работе, такие как окончания двух уголовных дел в месяц с обязательным направлением дел в суд для рассмотрения (это в районных звеньях), то прекращение уголовного дела из-за отсутствия состава преступления или событий преступления является недостатком в его работе. И, как результат, следователь как можно быстрее стремится обвинить любое лицо, подозреваемое в совершении преступления. Установлены показатели и в отношении отдельных категорий людей: милиционеров, адвокатов, чиновников различных категорий. Процент раскрываемости преступлений стал основным показателем в работе Следственного комитета. Начальник СК РФ Бастрыкин А. И. с гордостью заявил, что раскрываемость по убийствам составляет 85 %, и это значительно выше, чем в Скотланд-Ярде. Это хорошо или плохо? На мой взгляд, это не просто плохо, а грубейшая ошибка, которая повторяет недалекое советское прошлое, когда раскрываемость по преступлениям составляла 99.9 %. Это введение в заблуждение, прежде всего, себя и, конечно, общественность, и органы власти. Кому нужна такая статистика? Статистика должна помогать в борьбе с преступностью, но не заставлять работать на себя и на показатели. Вывод может быть один: Следственный Комитет имеет право на существование, но при наличии действенного надзора со стороны прокуратуры и изменении показателей в его работе, чтобы они не стимулировали к фальсификации и привлечению заведомо невиновных лиц к уголовной ответственности. В таком виде, как сейчас, мы имеем монстра, с которым с каждым днем будет все труднее справиться. 5 мая 2011 года «Матросская Тишина» Российская милиция Советская милиция была в период социализма, а теперь мы живем при капитализме, разные общественно-политические формации и совершенно разный менталитет вырабатывается у сотрудников. Сравнивать есть что. Что же отличало Советскую милицию? Это, прежде всего, отсутствие коррупции в том понимании, которая имеется в настоящее время. Деньги в милиции тогда не зарабатывали. У нас была заработная плата, вполне приличная, можно было прокормить семью, съездить раз в год в отпуск, купить телевизор и холодильник, т. е. нормальный прожиточный минимум был обеспечен. Это, конечно, не значит, что не было взяточничества. Было, но оно не имело такого массового характера, как теперь. В Закавказье, Средней Азии, вполне возможно, имело место, но там по-другому оценивали работу в милиции. Я имею в виду, на бытовом уровне. Но могу с уверенностью утверждать, что в Питере (Ленинграде) такого не было. Партийные власти, несомненно, имели полное влияние на правоохранительные органы, в том числе и на суды, но это носило единичный характер, а не массовый. Я беру только период своей работы, начиная с 70-х годов. Речь не идет о сталинском и хрущевском периодах. Следующей отличающей чертой был менталитет сотрудников. Люди шли работать в милицию, чтобы помогать защищать граждан от преступников. Честь, совесть для большинства сотрудников были основными принципами жизни. И следует отметить, что население, в основном, доверяло милиции, и всегда обращалось к ней за помощью. Что же отличает нынешнее поколение сотрудников милиции? Главное – жажда наживы, у кого какая автомашина, какая квартира, где можно «подзаработать» и так далее. Следующее черта – эта мера ответственности. В Советский период сотрудник отвечал самостоятельно за то, что ему поручалось. Теперь, нынешние сотрудники не хотят ни за что отвечать, и главное, что это их вполне устраивает. Начальник сказал, он выполнил. Прав начальник или нет, сотрудника не волнует. Следователь привлекает человека к уголовной ответственности, даже не зная обстоятельств дела, его это просто не интересует. Ему сказали допросить, он это и делает. Судье дают указание привлечь человека к уголовной ответственности, он (она) безропотно все выполняет. Есть, конечно, случаи неповиновения, но такие долго не работают. Для объективности следует отметить, что социалистический и капиталистический периоды значительно отличаются и по количеству преступлений. Такого вала преступности в социалистический период не было, но и отношение сотрудников правоохранительных органов к данному явлению было не такое. После раздела Советского Союза, развала всей экономики активно стали возникать бандформирования, начались разборки, так называемые «стрелки», захваты людей и пр. В этот период времени, милиция стояла, как бы, в стороне: расследовала преступления, если попадались бандиты, то их привлекали к уголовной ответственности. Приблизительно до 1995 года в милиции нормально и, главное, регулярно выплачивали зарплату. Был установлен специальный коэффициент на зарплату, при повышении минимального прожиточного минимума автоматически повышалась и зарплата. Если учесть, что зарплату платили вовремя и без задержек, что не всегда имело место на многих фирмах и предприятиях, то станет ясно, почему люди хотели и шли работать в милицию. Проблем с кадрами не было. Как мне помнится, последнее повышение зарплаты для работников милиции было в 1995 году, затем коэффициент отменили и зарплату, фактически, заморозили на несколько лет. Года два-три люди терпеливо ждали, когда же на них обратят внимание, но никому до этого дела не было: бизнесы делили, захватывали и перезахватывали. Кто повыше находился в руководстве, пристраивали своих родных и жен на «теплые» места, с тем, чтобы свои зарплаты выделялись им на мелкие нужды. Вот тут и начал меняться менталитет у сотрудников милиции, тем более, что соблазнов было очень много. «Денежные» мешки решили от бандитского беспредела перейти к правовому беспределу. Стали переходить к решению экономических вопросов через милицию, следствие, арбитраж и суды. Именно туда и пошли деньги наших толстосумов. Именно в этот период и сами сотрудники стали искать свой «бизнес»: «крышевать», входить в соучредители фирм, если не напрямую, то через родственников, помогать решать вопросы. Эта позиция осталась на многие годы и тянется до сих пор. Какой же выход из данной ситуации? Прежде всего, это, конечно, достойная зарплата, чтобы было, что терять. Далее, нужна коренная реорганизация МВД, следствия, суда, прокуратуры. Но не та, что прошла в МВД, от перемены мест, т. е. названия, сумма не поменяется. Работа в МВД по всем направлениям, в том числе и кадровом, завалена. Тем, кто фактически привел к этому в МВД, поручили ее реформировать. Им это надо? Нет, конечно! Их все устраивало все эти годы, и будет устраивать дальше, только не трогайте. Менять надо кадры. Это – прежде всего, с такими далеко не уедешь. Всех выгнать нельзя, но коренную чистку делать необходимо. По некоторым опубликованным данным в милиции насчитывалось 1 400 000 сотрудников, это до 20 % сокращения. В Советском Союзе, с учетом 15 союзных республик, их было 800 000 человек. Это ведь о чем-то говорит. Слишком много служб, которые только контролируют, пишут доклады, рисуют картинки. Нужны ли они вообще, да еще и в таком количестве. Реформа должна быть реформой, а не ее обозначением. От перемены названия, суть не поменяется. Как говорится: «Хоть чушкой назови, только в печь не сажай». Реформа была явно неподготовленной и поверхностной, не затрагивающей существенные вопросы. 7 августа 2010 года «Матросская Тишина» Из документов судов и следствия Вот некоторые выдержки из документов следствия и судов по моему делу, характеризующие наше правосудие в полном объеме, а самое главное, отношение к человеку, который находится под следствием. Из постановления об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу. Санкт-Петербург 13 мая 2010 года. Судья Куйбышевского районного суда Санкт-Петербурга Дондик А. П. «В представленных материалах имеются показания подозреваемого Панова Е. Н. и потерпевшей Теслер Н. Б., указывающие на причастность Козлика А. А. к инкриминируемому ему преступлению… У суда имеются достаточные основания (какие именно?) полагать, что Козлик А. А., имеющий заграничный паспорт, находясь на свободе, может скрыться от предварительного следствия и суда, угрожать потерпевшим, свидетелям и иным участникам уголовного процесса или иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу. …При этом вопрос о доказанности вины обвиняемого не входит в компетенцию суда на данной стадии уголовного судопроизводства». Хочу обратить внимание на два момента: причастности и доказанности. Решается вопрос об аресте и не выясняется основной момент – доказана ли его вина в совершении преступления или нет. А ведь с момента преступления прошло пять лет, и пять лет следствие проводило расследование. Даже в Советское время, при решении вопроса об аресте прокурор проверял доказанность вины лица, привлекаемого к уголовной ответственности в совершении преступления. Я не касаюсь личности, возраста и состояния здоровья человека. Это тоже нашло отражение в постановлении. «Данные о личности Козлика А. А., в том числе положительные характеристики и награды, не являются безусловными и достаточными для отказа в удовлетворении ходатайства или избрания более мягкой меры пресечения. Суд учитывает наличие у обвиняемого и его жены, являющейся инвалидом 2 группы, ряда заболеваний и их возраст, однако данных о невозможности содержания Козлика А. А. в условиях изолятора по состоянию здоровья и о нахождении его родственников на единоличном иждивении обвиняемого, суду не представлено». Ну что тут скажешь. Пять лет прошло: не скрывался, не угрожал, не воздействовал на следствие, невзирая на возраст и состояние здоровья, сидеть может. Выписка из справки о результатах проведения оперативно-розыскных мероприятий. Составленная оперуполномоченным по ОВД 4 отдела ОРБ № 2 МВД России Климовым И. Н. и утвержденная его начальником Захаровым Г., бывшие «коллеги». Кстати, именно Захаров Г. перед решением вопроса об аресте заходил в кабинет к судье и убеждал его в необходимости ареста, исходя из государственных интересов. «Козлик А. А. является бывшим сотрудником милиции, обладает навыками оперативно-розыскной деятельности, хорошо осведомлен о способах совершения преступлений и противодействия расследованию. Обладает обширными коррумпированными связями в органах власти, а также различных правоохранительных структурах в г. Санкт-Петербурге, Москве и других городах страны. Козлик А. А. является активным участником межрегионального организованного преступного формирования (ОПФ) «Васи Брянского», которое на протяжении длительного времени действует на территории Северо-Западного и Центрального федеральных округов. Козлик А. А. подчиняется лидеру ОПФ Владыковскому Василию Ивановичу, с которым совместно совершает тяжкие и особо тяжкие преступления, консультирует участников ОПФ по способам уклонения от уголовной ответственности».