Без мужа Ноэль немного расслабилась. – Спасибо, что не поставил на мне крест. Как же я рада тебя видеть. И Рейчел, – она покачала головой. – Я бы сегодня же поехала к ней… – она замолчала и обернулась, – но нам с мужем надо о многом поговорить. – Я понимаю. Как он это воспримет? – Не знаю, как он, но знаю, что я этого хочу. – Она посмотрела мне в глаза. – Нет, мне это необходимо. Однажды приходит время, когда ложь начинает приносить больше боли, чем правда, скрывающаяся за ней. Вот и я дожила до этого момента. Просто у меня не было повода признаться. Снова притопал Кевин, неся с собой записную книжку и ручку. – Вот, держи, – промямлил он и протянул все жене. – Спасибо. – Она в свою очередь передала их мне. Я посмотрел в телефоне адрес Рейчел и записал его на листочек. – Надеюсь, разберете, – вернул я блокнот. – Хоть я и писатель, но почерк у меня ужасный. – Все хорошо, – заулыбалась она. – В последний раз, когда мы виделись, ты тоже что-то калякал. Никак у тебя не получалось раскрашивать, не выходя за линии. – Что-то остается на всю жизнь, – подтвердил я. Мы обнялись. Как же тепло мне стало от ее объятий. Лучше, чем во сне. – Спасибо, – поблагодарил я. – Это тебе спасибо. Я люблю тебя. Я посмотрел на нее и улыбнулся. – Знаю. Правда, знаю. Я вас тоже люблю. Глава двадцать девятая 17 декабря 1986 г. Дорогой Дневник! Сегодня, по расчетам, должна появиться моя крошка. Не понимаю, почему она до сих пор не родилась. Врач говорит, что она ждет Рождества. А я ему сказала, что ничего хорошего в том нет, чтобы родиться в Рождество. А он засмеялся и говорит: «Надо было об этом в марте думать». Мне снова стало так стыдно. Я часто стыжусь себя. Много о чем надо было думать в марте. А ему только и сказала, что о Рождестве тогда и не задумывалась. По правде сказать, я хотела тогда только одного: быть любимой. Ноэль Вернувшись из Феникса, я тем же вечером навел справки о том, где жила Рейчел. Айвинс, штат Юта, находится к северо-западу от Сент-Джорджа, это четвертый по величине город в Юте. Раньше на территории Айвинса жили индейцы-пайюты, и поселение именовалось Санта-Клара-Бенч, но позже местные жители отказались от этого названия и решили переименовать город в Айвинс, в честь сторонника мормонов Энтони Айвинса, который просил только об одном: не коверкать его фамилию. Климат в Айвинсе, как и в Сент-Джордже, характерен для пустынных районов Юго-Запада и значительно теплее, чем на остальной территории штата. Примерно без четверти десять я свернул от Сент-Джорджа в сторону Айвинса и приехал в город уже в одиннадцатом часу ночи. Пейзажи больше напоминали Седону, нежели Солт-Лейк. Спустя двадцать минут я уже был у дома Рейчел. Как она и говорила, дом был самый старый в округе. Его вид и благоустройство прилегающей территории были выдержаны в едином, очень сдержанном стиле, что неудивительно. Дом одноэтажный, облицован светло-коричневой штукатуркой. Двор засыпан гравием и с обеих сторон огорожен красным забором на шлакоблоках. Хотя на часах было только начало одиннадцатого, все вокруг уже погрузилось в темноту, только над крыльцом светила одинокая лампа да вдоль дорожки возвышались солнечные фонарики. Через большое панорамное окно, на котором не было ни штор, ни занавесок, можно было разглядеть дом изнутри. К счастью, на подъездной аллее стояла машина Рейчел. Я подошел, поднялся по ступенькам и постучал в дверь. Дважды. В коридоре зажгли свет. Я услышал, как кто-то прошаркал к двери. Замешкался на мгновенье, потом отодвинул дверной засов. Над крыльцом загорелись еще две лампы, и дверь открылась, за ней оказался пожилой мужчина в коричневом махровом халате. Он был ниже меня ростом, лысый, на огромном клюве сидели очки в металлической оправе, а черные, лохматые брови напоминали дикий разросшийся кустарник. Ему бы вилы в руки, и он вполне сошел бы за старика из «Американской готики». Мужчина демонстративно взглянул на часы и сердито проворчал: – Чего надо? – Я к Рейчел. – Ты кто? – Друг. Ни один мускул не дрогнул на его лице. – Рейчел уже спит. – Простите, но я из Кер-д’Алена. Там на час меньше, чем здесь. Мое оправдание не произвело на него никакого впечатления. – Сэр, я приехал сюда из Солт-Лейка специально, чтобы увидеться с вашей дочерью. – Можешь смело езжать обратно. – Она не преувеличивала, – пробубнил я себе под нос. – Что ты сказал? И вдруг я услышал голос Рейчел. – Пап, кто там? Мужчина глянул через плечо, потом опять на меня. Я пожал плечами. – Простите. Похоже, разбудил вашу деточку. Рейчел подошла ближе и, увидев меня, застыла от изумления. – Он говорит, что знает тебя, – промямлил старик. – Это друг. Я посмотрел на нее. – Джейкоб, – добавила она чуть слышно. – Тот самый? Я уставился на нее. – Тот самый? – Нам с ним надо поговорить, – обратилась она к отцу. Мужчина бросил на меня презрительный взгляд и проворчал: – Вернулся, как пес к своей блевотине. Я посмотрел ему в глаза. – Вы только что обозвали меня псом, а свою дочь блевотиной? И снова каменное лицо. Он развернулся и прошаркал прочь. Я перевел взгляд на Рейчел. – Тот самый? – Что ты здесь делаешь, Джейкоб? – Вопрос в том, что делаешь здесь ты? – Я здесь живу. – Ты здесь живешь или содержишься? Она не ответила.