— Допрос окончен. Если вы нам понадобитесь, мы знаем, где вас искать, — Медведев остановил запись. — Вы что, не арестуете меня? Даже не покормите? — возмущалась дама. — Мне здесь нравится, столько зрителей, внимания. У вас очень вежливые сотрудники. Максим достал купюру из портмоне номиналом в тысячу рублей и протянул ей. — Купите себе что-нибудь. Идите домой. — Вот вы мне сразу понравились. Вы очень импозантный мужчина, — игриво произнесла женщина. — Вы любите балет? Я обожаю Кармен, — она запела. — У любви, как у пташки, крылья, ее нельзя никак поймать… «Да, поймать убийцу пока не удалось», — думал про себя следователь Медведев. Самозванцы, люди с психическими расстройствами часто приходили с улицы в погоне за славой и всеобщим вниманием. Полицейские снимали показания и отпускали их с богом. В коридоре отделения после допроса женщины разыгрался скандал между Мухиным и Медведевым. Толпа сотрудников сбежалась на крики. — Ты что, не видишь? Человек болен, — возмущенно говорил Медведев. — Ее невменяемость только на руку следствию, тем легче доказать ее причастность. Она просто не помнит, как это сделала, — посмеиваясь, говорил Мухин. — Заодно положили бы в больничку, подлечили тетку, накормили. Какая тебе разница? — Что? Да на суде любой адвокат развалил бы линию обвинения. У тебя что, совести совсем нет? Жажда повышения по службе затмила разум? — раздраженность Максима нарастала. — Убийца будет расхаживать на свободе, продолжая убивать. Как ты это объяснишь? Медведев в глубине души считал, что лучше не посадить в тюрьму трех преступников, которых рано или поздно поймают, чем лишить свободы одного невиновного. — Двойник, копирующий почерк убийцы, — ухмыляясь, произнес Мухин. Макс слышал голоса коллег: «Медведь, тихо. Спокойно, Медведь, не заводись. Не стоит того». Но в нем и вправду разбушевался зверь, он не сдержался. Всей своей пятерней, как мохнатой лапой, дал тяжелую оплеуху Мухину, такую смачную, что тот скатился по стене и упал. — Я не медведь, а майор Медведев, — поправляя коллег, грозно произнес Максим. — Я тебе это запомню. Я так не оставлю. Буду жаловаться, чтоб тебя отстранили от дела, — поднимаясь и отряхиваясь, кричал майор Мухин. — Я не боюсь трусливых мосек, можешь лаять сколько тебе влезет. — Кем ты себя возомнил? Честным полицейским? — продолжал кричать Мухин. — Да пошел ты, — уходя, в ответ сказал Максим. 10. Ревность и зависть Отношения Веры с Тимуром развивались стремительно, почти каждый день они проводили дни вместе. В Тимуре ей нравилось все, кроме проявлений необоснованной ревности к ней. Она отгоняла мысли от себя, что поведение избранника может иметь патологический характер. Не видя в этом симптомов собственности, эгоизма, неуверенности Тимура, она объясняла такое недоверие как закрепившийся за ней образ ветреной девчонки. Вера думала, что это период притирания в отношениях. Он просто боится ее потерять, и ей это даже льстило. Она верила, что может с этим справиться и это дело времени. Если она будет с ним ласковой, не давая поводов, ситуация сама по себе выправится. День выдался жарким, тяжелые испарения, поднимающиеся от асфальта, напоминали об этом. Вера и Тимур гуляли по парку. Прохожие, изнывающие от жары, жаждущие охладиться, толпились возле каждого ларька с мороженым. Пока Тимур стоял в огромной очереди за лакомством, Вера неподалеку спряталась от палящего солнца в тени под раскидистой кроной могучего дуба. Проходящая компания из четверых раскрепощенных мужчин кавказской внешности подошла к Вере и поздоровалась. Опешив, она отошла в сторону от них, но они не уходили. Заприметив подошедшего Тимура с мороженым в руках, мужчины потеряли интерес и отошли. — Ты их знаешь? — раздраженно спросил Тимур. — Нет. — Почему они с тобой поздоровались? — Я не знаю, я первый раз их вижу. Может, хотели что-то спросить? — Уж точно не который час или как пройти в библиотеку. Они подошли к тебе и поздоровались, а ты их не знаешь? Ты врешь. Они думали, что ты одна, когда увидели меня, тогда ушли. — Я их не знаю, клянусь, — спокойно сказала Вера. — Тогда почему они подошли именно к тебе? В парке полно людей. — Я не знаю, почему они так поступили. Тимур развернулся, выбросил мороженое в уличную урну для мусора и направился на выход из парка к машине. Настроение было испорчено у обоих. Он шел молча. Она покорно следовала за ним, зная, что, если не вступать с ним в дебаты, он быстро отходит. В машине Вера решилась заговорить первой. — Куда мы едем? — Отвезу тебя домой, или ты хочешь остаться в парке? — язвительно ответил Тимур, еще не остыв. — Отлично, поедем домой. Сестра давно хотела с тобой познакомиться. Матери нет дома, мы можем спокойно посидеть, поболтать. К сестре ты же меня не будешь ревновать? — Да, я бы хотел посмотреть, как ты живешь… Я так не могу, — резко повернув машину, сказал Тимур. Веру это напрягло, она не сразу поняла, в чем дело. — Надо что-то купить, — заезжая на парковку супермаркета, сказал Тимур. — Ты со мной? — Я подожду тебя в машине. Пока Тимур был в магазине, Вера позвонила сестре. — Ника, выручай. Минут через пятнадцать-двадцать будем дома. Приберись в моей комнате, плиз. — Ты с ума сошла. Дня не хватит, чтоб разобрать твой бардак, — в панике говорила Ника. — Я не прошу тебя сделать генеральную уборку. Создай видимость порядка. Сестренка, я прошу тебя. — Хорошо, хорошо. Ника поторопилась в комнату к сестре. Увиденный хаос привел ее в ужас. Она не знала, за что взяться вначале. Незаправленная софа напоминала мусорную свалку, в складках постельного белья находились крошки, фантики от конфет и коробки с едой. Повсюду одежда, обувь, сумки, косметика, которые были разбросаны на кровати, в кресле и на полу. Понимая, что времени мало, Ника затолкала скомканную одежду и все остальное в уже и так заваленный гардероб. Послышался щелчок входной двери. В суматохе, чтоб не быть замеченной за уборкой в комнате сестры, она впихнула вскрытые упаковки с остатками еды тоже в шкаф. Позже, демонстрируя комнату Тимуру, Вера сама удивилась порядку и наличию свободного пространства. Она была довольна и поблагодарила глазами Нику, в помощи которой она не сомневалась. Вдруг дверца подлого шкафа, не выдержав забитости, резко распахнулась в самый неподходящий момент, когда Тимур стоял рядом. На него вывалилась одежда вперемешку с чипсами и печеньем, а в конце вдобавок на голову ему упала сумка с верхней полки, что вызвало гомерический хохот у сестер. — Кхе, кхе, может, пойдем на кухню пить чай? — сказал ошарашенный Тимур. После трапезы они устроились, сидя на полу по-турецки, обложившись подушками, в уютной Никиной комнате. — Лимонный рулет был очень вкусный, — обращаясь к Нике, сказал Тимур. — А роллы? — возразила Вера. — Ника, ты сделала их сама? — удивленно спросил Тимур. — Да, впервые пробовала, — ответила Ника. — Похвально. Лучше, чем покупные, — кивая головой, ответил Тимур. — Да, я ей все время говорю, что ей в повара надо либо в кондитеры, — сказала Вера. — А как она поет, голос такой задушевный. Ника немного засмущалась, одернула сестру и попросила сменить тему. — А у Тимура скоро день рождения. Мне тут птичка нашептала, что наш директор ресторана хотел тебе преподнести повышение до управляющего в качестве подарка. — Поздравляю, — сказала Ника. — Еще рано принимать поздравления, день рождения не скоро, в августе, — ответил Тимур. — Не за горами время, когда ты сам станешь ресторатором. Директор говорит, что у тебя есть большой потенциал, — нахваливая Тимура, говорила Вера. — Какие у тебя планы? Хочешь свой ресторан или остановишься на этапе управления? — спросила Ника Тимура. — Может, для начала открою кофейню. Я сам из Питера, думаю, там будет легче это сделать. В Москве набираюсь опыта, хожу на курсы повышения квалификации, тренинги, различные семинары. Я над этим много думал, все взвесил и подсчитал, должно получиться, — серьезно говорил Тимур. — Вот было бы здорово нам объединить усилия. А что? Как насчет совместного бизнеса? Тимур был бы главным, я тебе помогала бы и контролировала официантов, Ника — кондитер, — оживленно рассуждала Вера. Все дружно расхохотались. — Чем ты увлекаешься, у тебя есть хобби? — спросила Ника. Ей не терпелось узнать о Тимуре больше. Ранее она его видела с сестрой украдкой, так близко они до этого не общались. — Я коллекционирую часы. Мой отец меня к этому пристрастил. Мы вместе пополняем коллекцию. — А какие именно — ручные, настольные? — поинтересовалась Ника.