– Ну, – проронил он небрежно, – ты довольно миловидна. Конечно, пока со мной была Шэннон, между нами вряд ли могло произойти что-то серьезное, но потом, когда Шэннон сделала ноги, я подумал, почему бы нет… – Свинья, – удрученно промолвила Анна. – Впервые мне представился случай затащить в постель русскую девчонку. Я должен был это сделать, хотя бы для того, чтобы украсить твоим именем список своих побед. К тому же ты знаешь, как доставить удовольствие мужчине. Сжав зубы, она коротко двинула ему кулаком в солнечное сплетение, после чего уткнулась носом в его плечо. – Ну-ну, – посмеивался Дэймон, похлопывая ее по спине, как породистую кобылу. – Спокойно, моя девочка. Игра только началась. Скажи-ка лучше, что за карту ты держишь в рукаве? Анонимный телефонный звонок, презервативы (ох, грехи наши тяжкие!), поспешный отъезд – этого недостаточно для вынесения смертного приговора. Что еще у тебя есть? – Имя, – выдохнула Анна. И поскольку терять было уже нечего, выложила все до конца. Номер телефона и имя ИРИНА в записной книжке, где все остальные имена и номера телефонов были ей знакомы. Чем не доказательство? Хреновое доказательство, – вынес резолюцию Дэймон. Совсем никудышное доказательство. Но если это все, чем мы располагаем… – Тебя это не шокирует? – спросила она после некоторых колебаний. – То, что я шарю по его карманам и просматриваю записную книжку. Он глянул на нее с резким прищуром, выдыхая кольцами табачный дым. Лицо его расколола усмешка – неожиданная и устрашающая, словно трещина в льдине. – В этом прекрасном божьем мире полным-полно вещей, которые шокируют меня гораздо больше, чем твои шалости, machree Анна. Шарить по карманам… Ты думаешь, я на это не способен? Я не лучше тебя и не лучше твоего строптивого блондина. Я много, много хуже. Помни об этом. Жемчужный блеск ровных белых зубов, которые, по всей видимости, сделали его стоматолога миллионером, наводил на мысли об оборотнях, разрывающих добычу при полной луне. Хотя при чем тут оборотни? Разве в Ирландии слышали что-нибудь об оборотнях? Это, кажется, германские и скандинавские народы… Ишь, как разыгралось воображение. Нужно поменьше слушать миссис Флетчер и Несс и побольше доверять своей собственной интуиции. – То, что болтают о тебе эти глупые индюшки… если ты об этом… Дэймон прервал ее движением руки. – Ты не знаешь меня, Анна. Никто никого не знает. Берегись подпустить меня слишком близко… слишком близко к сердцу. * * * Дэймон начал с того, что набрал номер телефона коварной Ирины и передал трубку Анне, чтобы та послушала голос. Для этой цели он воспользовался аппаратом, установленным в номере отеля. И хотя сказано было немного, два отрывистых «алло» и осторожное «я вас слушаю», этого вполне хватило, чтобы убедиться: да, это она. Она самая, голубушка. Тогда, чуть-чуть поразмыслив, Дэймон снова снял трубку и позвонил… Нет, уже не Ирине. Он позвонил в офис Оуэна Бирна, руководителя исследовательской группы. Ответила секретарша. К сожалению, доктора Бирна в настоящий момент нет на месте. Он на объекте. Будет только завтра. Пожалуйста, оставьте свои координаты, он обязательно перезвонит. Анна без труда смогла составить представление об этом разговоре, прислушиваясь к репликам Дэймона. Он был не слишком разочарован, поскольку разыскивал не столько мистера Бирна, сколько одну из его сотрудниц, некую Ирину. – Меня попросили передать для нее информацию. Да-да… Я пытаюсь дозвониться до нее со вчерашнего дня, но ее сотовый почему-то не отвечает. Телефон мистера Бирна? О да, конечно, если вы будете так любезны… записываю… Большое спасибо. Дэймон Диккенс. Мой номер… Анна вскочила и забегала по комнате, заламывая руки в немом отчаянии. Зачем, бога ради, этот слабоумный диктует секретарше Бирна номер своего мобильного? Надеется, что Оуэн ему перезвонит? А тот возьмет и впрямь перезвонит. Вот смеху-то будет! Рано или поздно все эти разговоры дойдут до самой Ирины. Оуэн первый ей об этом расскажет. А не он, так его секретарша. Нетрудно представить, как они, все втроем, будут смотреть друг на друга и хлопать глазами. Вас разыскивает некто Дэймон Диккенс. Вам знакомо это имя? Он уверяет, что у него для вас важная информация… Как вы сказали? Дэймон Диккенс? Первый раз слышу. – Возможно, я неверно записал ее номер… – говорил Дэймон в трубку своим обворожительным, жутко сексуальным голосом, и при этом следил глазами за мечущейся Анной. – Я мог ошибиться… Да, если вас не затруднит… – Ирина? – переспросили на том конце провода. – Фролова или Казанцева? – О-о… прошу прощения… – Дэймон изобразил замешательство. – Минуточку, я должен уточнить… Я перезвоню. Он опустил трубку на рычаг и посмотрел на Анну. – Фролова или Казанцева? Первые пять минут она вообще не могла выдавить из себя ни слова. – Казанцева? – Голос прозвучал совершенно по-детски, жалобно и недоверчиво. – Он что, женат? Но… мне никто не говорил! И я точно знаю, что он живет один, снимает квартиру на Войковской. – Она уставилась на Дэймона, словно ожидая от него объяснений. – Кто она такая, эта Ирина Казанцева? – Может, сестра? Но сестра не стала бы звонить по телефону девушке своего брата с тем, чтобы поставить ее в известность о его изменах. – Тогда однофамилица. – В такой маленькой группе? Ни за что не поверю. Там русских-то всего шесть человек. Сделав рукой неопределенный жест, что-то вроде «сдаюсь», Дэймон закурил сигарету. Анна отошла к окну и долго стояла там, глядя на двух лебедей, синхронно скользящих по серебряной глади пруда. – Да нет, не стоит ломать голову. Наверняка объяснение тут самое простое. Как всегда в таких случаях. Самое простое и самое гадкое. Дэймон ничего не сказал. – Я чувствую себя круглой дурой, – призналась Анна, глядя на него через плечо. – Господи… – Он слегка поморщился. – В том, что случилось, нет ничего ужасного. В конце концов он тоже свободный человек, как и ты. Впоследствии она сама со стыдом вспоминала эту сцену, не в силах объяснить, что на нее нашло, с какой стати его слова вдруг показались ей такими обидными. Сдали нервы? Или выстрел угодил точно в цель? Так или иначе, совладать с эмоциями ей не удалось, и Дэймон заработал пощечину. Поскольку пострадавшей оказалась его левая, «слепая» сторона, он не успел уклониться, не успел остановить в полете разящую руку. Лицо его слегка дрогнуло, но и только. Он не шелохнулся, не вымолвил ни слова – как будто ничего не произошло. – Извини, – прошептала Анна чуть слышно. Холодный блеск его невидящего глаза привел ее в ужас, заставив моментально пожалеть о содеянном. Она присела на корточки, положила руки ему на колени. – Пожалуйста, пожалуйста… извини меня. – Вот теперь у тебя действительно есть причина чувствовать себя дурой, – заметил он без улыбки. – Ну, ударь меня, если хочешь. Я заслужила. Пожав плечами, он хлестнул ее пальцами по щеке. Получилось больно. На глаза навернулись слезы. – Не вздумай играть со мной в эти игры, – предупредил он очень серьезно, глядя в ее заплаканные глаза. – Почему? Он перевел взгляд на ее руки, на пальцы, потихоньку переплетающиеся с его пальцами. – Это может тебе понравиться. – А ты не хочешь? Не хочешь, чтобы мне понравилось? Ты против? Стискивая его безвольные пальцы, она причиняла боль и себе, и ему. – Не могу сказать, что я принципиально против, но… Готов поспорить, тебе еще не случалось заходить так далеко, как мне, и ты к этому не готова. – С чего ты взял? – спросила Анна, заранее зная, что эти слова не останутся безнаказанными. Она не ошиблась. Гнев, копившийся в нем бог знает сколько времени, в конце концов вырвался наружу. Неукротимо и страшно, как вырывается пламя из пасти дракона. Руки, вроде и не особо мускулистые, вдруг оказались на удивление сильными. Эти руки подхватили Анну, швырнули как куклу на кровать, молниеносно сорвали с нее одежду. Она успела только выкрикнуть его имя, после чего оба ненадолго исчезли с лица земли. Поприветствовал их Мидир и провел с Этайн первую ночь, а наутро получил обещанные колесницу и плащ. И так доволен он был своим приемным сыном, что целый год еще прожил у Энгуса в Бруге, а через год ушел Мидир к себе в Бри-Лейт и увел с собой Этайн. И сказал Мак Ок на прощание: – Остереги ту, которую уводишь, ибо ждет ее в твоем доме злая и коварная женщина. Вовек не стал бы я доверять Фуамнах, жене твоей из рода Беотаха, сына Иарданела. Мудра Фуамнах, и хитра, и сведуща в чарах и тайном знании, ибо, прежде чем выйти за тебя замуж, воспитывалась она у колдуна Бресала. Между тем поприветствовала их Фуамнах и встретила добрыми словами. – Идите за мной, я покажу твой дом и земли, Мидир, чтобы королевская дочь увидела их. Обошел Мидир вместе с Этайн свои владения, и показала им Фумнах все, о чем говорила. Потом вернулись они в Бри-Лейт. Первой вошла Фуамнах в покой, где обычно она почивала, и сказала, обратившись к Этайн: – Хорошую жену ты пришла заменить в этом покое. Когда же присела Этайн на ложе, ударила ее Фуамнах прутом из красной рябины и превратила в лужу воды. После этого бежала Фуамнах, спасаясь от гнева Мидира, к своему приемному отцу Бресалу. И с той поры остался Мидир без супруги. * * * Стараясь не смотреть на экран ноутбука (в глазах уже сполохи, поясница как деревянная), Константин стучит по клавишам и время от времени делает глоток из красной кружки с надписью «Nescafe», стоящей на столе в окружении бронзовых заколок, дугообразных брошей, монет, двух кинжалов и одной изумительной чаши из кованого серебра, украшенной эмалью и позолотой. Кофе давно остыл. На часах ровно двенадцать. Хронология протоисторических фаз раннего кельтского искусства в Ирландии на сегодняшний день неточна… отсутствие предметов римского производства, а также римских и континентальных монет сильно затрудняет исследование…