Хватаю гальку покрупнее, запускаю от души в стену. Внутри клокочет всё. Я потом успокоюсь и посмеюсь сам над собой, наверно, но сейчас не могу. Нахожу ещё камень, запускаю рядом с окном на первом этаже. — Эй, Тёмыч! Ты чего хулиганишь? — насмешливый голос Ярика прямо за моей спиной. Оборачиваюсь. Мои ребята и Соня с Зарой. Это они только с пляжа? — Вы чего так поздно? — Да ещё костёр жгли… Вот девчонок провожаем. — А-а-а, — тяну, пытаясь по-быстрому взять себя в руки. Запускаю ладони в карманы шорт, хмурым взглядом провожаю Алискиных подружек, тепло прощающихся с пацанами. — Что? Не дали? — едким тоном интересуюсь у парней, как только за девочками захлопывается тяжелая входная дверь в корпус. — Не сыпь соль на рану, а, — вяло посмеиваясь, тянут пацаны, — Приличные, все дела…Но шансы есть…Не у Кира конечно. Там Зара на замке. Ржут, пихая возмущающегося Мельника в бока. — Да и Сонька не факт, — чешу лоб, щурюсь, препарируя злым взглядом закрытую дверь, буквально пару минут назад отделившую меня от Алисы, пинаю гальку ногой. Не могу… Не могу успокоиться. — Пошли может к кому попроще, а? В палаточный лагерь? А то недотроги эти достали уже… — предлагаю парням. — Это к кому? Кто-то звал? — хмыкает Мот. — Да была там одна…Как её, блять… Куницына. И подружки есть у неё. 26. Алиса Залетаю в комнату вихрем. С грохотом захлопываю дверь и вжимаюсь спиной в дверное полотно, прикладывая ладони к пылающим щекам. Дышать выходит только шумными судорожными толчками. Напротив двери умывальник и зеркало, и я встречаюсь взглядом со своим отражением. От того, как лихорадочно мерцают собственные широко распахнутые глаза, смущаюсь ещё сильней… Рывком отталкиваюсь от двери и словно пьяная бреду к своей кровати. Падаю на спину и трогаю припухшие влажные губы, расфокусировано пялясь в дно второго яруса над моей головой. Внутри что-то странное творится. Будто буря в пустыне — раскаленная, беспощадная, скручивающая в жгут. И хочется и возмущаться, и смеяться, и двигаться. Всё одновременно! Но я лишь лежу звездой на своей постели, трогая истерзанные губы пальцами и медленно облизывая их, потому что они ещё так ярко хранят чужой вкус… Пытаюсь успокоиться. Обдумать. Замедляю дыхание. Прикрываю глаза. И постепенно мозг остужается, взбесившиеся гормоны исчезают из крови, и картинка произошедшего перестаёт быть такой взрывной. Встречаться он предложил… Пф-ф-ф… Он произнес это так легко! Эти слова вообще что-то весят?! Мы сколько знакомы? Четвертый день? И два из них провели в поезде, где, не переставая, ругались… Что он вообще знает обо мне, кроме размера груди? Характер, привычки, планы, мечты, предпочтения — все эти мелочи и не очень, которые и делают нас теми, кто мы есть. Создают уникальную комбинацию личности каждого человека. Ведь именно в личность влюбляются, разве нет? Хотят быть рядом… Я вот в Наумова влюбилась, потому что он умный, талантливый, добрый, справедливый, с прекрасным чувством юмора. До сих пор помню, как в первый раз пришла на его лекцию, уставшая и рассеянная, погруженная в себя. И как, открыв рот, просидела полтора часа, жадно слушая о шумерах и думая, что не помню, когда в последний раз не в театре слышала такой поставленный глубокий голос. А потом постепенно я узнавала Глеба всё больше и больше, и он полностью очаровал меня. Именно как человек, хоть он бесспорно привлекательный мужчина, но… Артём вот тоже привлекательный. Но что я могу сказать о нём, кроме того, что он не считает шантаж чем-то неприемлемым, что уже тревожный звоночек… Ничего! Я не знаю о нём абсолютно ничего. И ты, Алиска, так растеклась…!!! И мне становится просто невыносимо стыдно. И жарко. Сама себя не понимаю. «Это просто способ залезть к тебе в трусы, Алиса. Больше ничего», — ворчит внутренний голос. Что вообще в его понимании "встречаться"? Сегодня вы встречаетесь, а ещё через три дня расстаетесь, и он со спокойной душой встречается с другой. Видимо так?! Боже…И почему я вообще думаю об этом? Я ведь совсем не хочу быть с ним. Я его вообще не знаю! Я хочу быть с Наумовым. Мечтаю о нём уже почти год. Просто…Есть ли у меня реальный шанс с Глебом? В глубине души я боюсь, что он так и останется бесплотной фантазией. А Артём… Вот он. Рядом. Горячий. Живой. И, чтобы я себе не говорила, он казался вполне искренним, и… «И не ври себе, Алиса, уважение, близкое знакомство, восхищение личностью — это, конечно, хорошо. Но и без всего этого, оказывается, можно очень сладко целоваться…» — сладко поёт моё другое я, обитающее не в голове, а где-то поближе к бёдрам… М-м-м…Свожу колени вместе и переворачиваюсь на бок. По телу до сих пор бродит беспокойное возбуждение, горячими волнами омывая низ живота. И хочется забить на все эти "за" и "против" и просто перебирать в голове жаркие моменты этого вечера. Их было много. Слишком много для не такой уж опытной меня. От мысли, сколько таких обжигающих моментов может быть, если я буду встречаться с Артёмом, задыхаюсь… Дать ему шанс? Чё-ё-ёрт… Закрываю пылающее лицо руками и стону в ладони. Я…Я не знаю. Может быть и стоит попробовать, а? Завтра. Я решу завтра. Сейчас меня все равно так штормит, что думать нормально не могу. Да и не факт, что человек, который так легко предлагает такое, не передумает уже на следующий день. Так что сначала взгляну в глаза Артёму при дневном свете, а потом уже буду что-то решать, да? ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍27. Алиса Утром я подскакиваю первая. Внутри всё бурлит от нервного возбуждения. Расталкиваю ворчащих девчонок, и мы вместе идем в душевую в конце коридора. Они вялые как сонные мухи, хотя пришли сразу после меня и без задних ног завалились на кровати. Грозились тут же вырубиться от усталости, а в итоге взбудоражено прохихикали ещё пару часов, разбирая на атомы вечер, проведенный с четверокурсниками на пляже. Я же молчала и делала вид, что слушаю их, а сама полностью утонула в своих собственных переживаниях, которыми поделиться пока не могла. По-настоящему оживилась лишь при мельком брошенном Соней имени Артёма. Оказывается, они встретили его у входа в корпус… Девчонки сказали, что он был весь какой-то взъерошенный и хмурый. Я на это лишь рассеянно заулыбалась, накрываясь одеялом. Прикусила губу. Злился, что я убежала? Ещё стоял на крыльце, не уходил, да?