— Да что с тобой такое? Ты мог сделать ему больно! — И лайнмен может сделать ему больно, вот так они и делают. — Он маленький, ты не можешь просто сделать это! — Эй, Дев, у тебя есть «Клинекс»? — Я пытаюсь помочь. Он должен знать, как это делается. Фостер дернул меня за рукав. Я посмотрела вниз. Из носа у него лилась кровь. — Елки-палки. Я знала, что Фостер склонен к носовым кровотечениям. Уверена, что сильный ветер или косой взгляд могли спровоцировать нос Фостера. Но я все равно сердито зыркнула на Эзру. — Посмотри, что ты наделал. — Он в порядке. — Эзра поставил Фостера на ноги. — Ты в порядке. Было в его взгляде нечто такое, что делало это больше вопросом, чем утверждением. Фостер зажал нос измазанными кровью ладонями и с умным видом кивнул. Я схватила его за локоть и потащила через поле. — Мы уходим. — Ты видела это, Дев? Видела, как он меня повалил? — Да, видела, я сидела прямо там. — Меня повалил Эзра Линли. Когда мы вырастем и Эзра станет профессионалом, я буду смотреть телевизор со своими детьми и говорить, что вот этот парень меня повалил. Я посмотрела на Фостера, только чтобы увидеть, как губы под его окровавленными руками сложились в широкю улыбку. — Брось, Фостер. Он придурок, и ты не должен позволять ему так шпынять себя. — Он не шпынял меня, он меня учил. Когда мы подошли к машине, я дернула свою дверь и захлопнула ее за собой с такой же силой. И только когда мы подъехали к дому, я поняла, что забыла на поле «Чувство и чувствительность». К тому времени как я высадила Фостера и вернулась обратно, книги, как и Эзры Линли, уже не было. 11 День труда [8] — по-настоящему последний сладкий вкус уходящего лета. Последнее «прощай» перед тем, как все понедельники снова станут рабочими буднями. Я попыталась выжать максимум из выходных, последовавших за тренировкой Эзры и Фостера. Но они закончились, и на перемене Рэйчел Вудсон загнала меня в угол в коридоре. — Ты сердишься? — спросила она без предисловий. — Ч-что? — Из-за сумки для фотокамеры. Слушай, все не так плохо, как кажется. Ты просто укажешь в заявлении «помощник фотографа» или «технический администратор «Геральд». Ты, возможно, могла бы даже притянуть спортивные внеклассные занятия, типа «помощник по спортивной документалистике» или что-то вроде. Так что это не так уж плохо, видишь? «Помощник по спортивной документалистике» звучало намного лучше, чем «девчонка с камерой». — Я не сержусь. — Хорошо. Ведь если бы я тебе все рассказала, ты бы не согласилась, потому что никто не соглашается, даже девятиклассники. Так что все к лучшему. — Ох, верно. — Но что я действительно хотела обсудить с тобой, так это твою идею о спортивной статье. — Какую идею? — О том, как школьный футбол стал таким расчетливым. Насколько я помню, это была идея Рэйчел, но она не дала мне времени возразить. — Понимаешь, я очень хочу написать об этом, но я так загружена. Я подумала, может, ты могла бы провести для меня подготовительную работу, взять несколько интервью и все такое? Я распечатаю список вопросов, а ты потом сможешь добавить это к своему резюме. Я даже укажу тебя как соавтора. — Последнюю фразу Рэйчел произнесла с таким выражением, будто предлагала мне одну их своих почек. — О-о... ну, я думаю... — Я хочу, чтобы основой статьи стал вопрос о том, насколько будущая карьера в студенческом футболе зависит от школьной статистики игрока. Я уже отправила кучу электронных писем разным спортивным рекрутерам и руководителям программ в колледжах по всему штату, но мне нужна точка зрения ученика, поэтому я хочу, чтобы ты взяла интервью у Эзры Линли, хорошо? — Почему... — Ни у кого нет таких показателей, и никого так не осаждают рекрутеры. Он заткнет за пояс всю команду. Я распечатала тебе список вопросов, поскольку у меня нет твоей электронной почты. — Она сунула мне пачку бумаг, и я озадаченно взяла ее. — К слову, мне понадобятся твои контакты. Так что буду очень признательна, если ты как-нибудь сообщишь их мне. Я открыла рот, чтобы заговорить. — Спасибо, Девон, ты лучшая. И она ушла. Я пошла дальше по коридору и, завернув за угол, увидела, как из своего кабинета вышла миссис Уэнтворт с большим рекламным листом. — О, Девон! — просияла она. — Ты-то мне и нужна. Она продемонстрировала мне плакат. На нем большими веселыми буквами шрифта «Comic Sans» описывалась предстоящая поездка в Университет Ридинг. Под описанием было восемь строчек для имен, и на верхней уже было отпечатано мое. — Я связалась с представителем Ридинга и все устроила, — проговорила миссис Уэнтворт, прикрепляя рекламный плакат к информационной доске, которая висела рядом с ее кабинетом. — Мы поедем в четверг и останемся там на ночь. Ты можешь спать в студенческом общежитии, сидеть на уроках, все. — Здорово. Я не знала, как к этому относиться. Полагаю, мне следовало быть благодарной миссис Уэнтворт за такую заботу, но все это слегка подавляло. Сейчас сентябрь, до колледжа еще миллион световых лет, и мне, по-видимому, нужно работать над статьей для газеты. — А самое главное, что игра состоится в субботу, так что тебе даже не придется пропускать свои внеурочные занятия. — О, круто. И под «круто» я имела в виду «бр-р-р». — Увидимся в среду! И так же, как до этого Рэйчел, миссис Уэнтворт удалилась. — Девон. Это становилось нелепым. — Что? — Я резко обернулась. Позади меня стоял Эзра Линли, выглядевший немного сбитым с толку. В руках он держал мою книгу «Чувство и чувствительность». — Ты забыла, — сказал он. Я моргнула. — Да, знаю. Я возвращалась за ней, но ее не было. — Это потому, что я забрал ее для тебя. — Я могла бы взять ее, когда вернулась, если бы ты просто оставил ее. У меня не было никаких причин отчитывать Эзру, но я уже завелась. — Я не знал, что ты вернешься. Я просто... пытался помочь. Я взяла книгу, и на мгновенье мы замерли. — Спасибо, — поспешно сказала я и затолкала книгу в рюкзак.