Попала. — Тебе Эзра рассказал? — После того вечера Эзра вообще почти ни с кем не разговаривает. Но твой кузен на тренировке заливался соловьем. Я засмеялась. Почему-то меня это не удивило. — Он решил, что Фостер специально промахнулся, — сказала я. — Я знаю, что Фостер никогда бы так не поступил. — Уверен, Эзра тоже это знает. Я не ответила. — Знаешь что? — Что? — Как-нибудь мы с тобой посидим и заведем приятный разговор, не имеющий никакого отношения к Эзре. Будем говорить о кино или о политике, или о еще каком-нибудь дерьме, и позволь сказать тебе, Чемпион, это будет восхитительно. Я улыбнулась. — Давай, идем на кассу. Он обнял меня одной рукой, и мы пошли к кассе. 29 Неделя бала выпускников в Темпл-Стерлинге проходит именно так, как вы могли бы представить: чуток одноэтажной Америки (игра в день бала), приправленной большой порцией двадцать первого века (намек на хип-хоп музыку с рейтингом 16+ и танцевальные движения с рейтингом 18+ в школьном спортзале). В день бала всегда проходил матч. Обычно мы играли с давними соперниками — старшей школой Прайори. В этом году, как и в прошлом, наша команда уже побеждала Прайори, и это задало приподнятое настроение всему вечеру. Я знала, что Фостер очень нервничал по поводу всего. Я не испытывала особенного восторга от того, что буду его шофером, но похоже, именно таким и суждено было стать моему балу выпускников. Вечером я достала из шкафа платье и разложила его на кровати. Я даже достала из коробки балетки (купленные с шестидесятипроцентной скидкой!) и поставила их на пол рядом с кроватью. — Ты все-таки пойдешь? Я обернулась. В дверном проеме стоял Фостер. — Я отвезу вас с Гвин. Но нет... мне не хочется идти. — Ты наденешь платье, чтобы отвезти нас с Гвин? — Нет. — Я сгребла платье в охапку, запихнула его обратно в шкаф и захлопнула дверь. — Не надену. — Да ладно. — Фостер шагнул в комнату, сел на край моей кровати и поднял балетки. — Будет весело. И это твой последний бал выпускников. Ты же не хочешь пропустить свой последний бал выпускников? Я не хотела. Не могу сказать, что испытывала какие-то особенные чувства к балу выпускников в предыдущие годы. Как правило, туфли был неудобными, а музыка слишком громкой, но мне выпадала возможность потанцевать медленный танец с Кэсом и посмеяться над понятиями других о торжественной одежде. Неожиданно меня затопило желание быть там. С чего это я должна лишиться танца только потому, что у меня нет спутника? С чего это я не должна идти только потому, что мы с Эзрой не вместе? Я и одна могу отлично провести время. Фостер пошел переодеваться, я надела платье, и мы вместе поехали за Гвин. * * * Спортзал был оформлен в обычном для бала выпускников антураже: мигающие фонарики, складные стулья и большой кусок плетеного полипропилена, которым накрыли деревянный пол, чтобы не поцарапать. Полотно неизбежно сомнется под чересчур рьяной цепочкой танцующих, и более чем несколько человек споткнутся об него. Зал был набит битком. Фостер с Гвин ушли к компании своих одноклассников, а я осталась высматривать в толпе знакомые лица. Словно ниоткуда появилась Рэйчел Вудсон — безукоризненно одетая, из прически не выбивалось ни волоска — с огромным фотоаппаратом в руках и сунула его мне в лицо. — Фото для альбома? — Ух... «Лучше не надо». — Давай. — Она приготовилась фотографировать. — Улыбочку. Я выдавила улыбку. Вспышка осветила все вокруг и оставила у меня в глазах звездочки. — Спасибо, ты лучшая! И Рэйчел Вудсон исчезла. Клянусь, мое зрение восстановилось только через две попсовые, похожие одна на другую баллады, когда я села на один из складных стульев вдоль стены и смогла проморгаться и насладиться полным обзором на спортзал. Я просидела совсем немного, когда толпа слегка расступилась и я увидела их. На Линдси Реншоу было кремовое платье из тонкой, словно струящейся ткани, которая мягкими складками ложилась вокруг ее ног. Не знаю, откуда оно было, но определенно не с распродажной вешалки в торговом центре. Она стояла совершенно неподвижно в туфлях на высоких каблуках, волосы блестящими локонами струились вниз по спине. Она была красива, и все это знали. Я это знала. Симпатичных людей много, но в жизни встречаешь так мало по-настоящему красивых. От нее словно исходило какое-то сияние, которого не было у остальных, какая-то искра, которую не купишь и не подделаешь. Они не танцевали, но она стояла близко к своему спутнику, чтобы он мог слышать ее сквозь музыку. Он был в черном костюме с расстегнутым пиджаком, в накрахмаленной белой рубашке с тонким черным галстуком. Он склонил голову, ее губы находились прямо возле ее уха. У меня скрутило живот. Эзра Линли. Он был... великолепен. Они великолепно смотрелись вместе. Машинально я встала, пошла в туалет и закрылась в угловой кабинке. Я достала телефон и подумала о том, чтобы позвонить кому-нибудь, но кому? И что я скажу? Это был тот вид неприятных сюрпризов, которыми просто необходимо с кем-нибудь поделиться, но у меня не было никого, с кем я могла бы поделиться. Через некоторое врем я покинула туалет и вышла на улицу. В сумочке у меня лежала книга, так что я села на ступеньки, ведущие к спортзалу, открыла книгу и уставилась на слова, совершенно не воспринимая их. Это был паршивый сюрприз, и я была слишком гордой, чтобы признать, что он причинил мне боль. Я предполагала, что Эзра не пойдет на бал выпускников, питая глупую, но утешительную надежду, что он не захочет показаться ни с кем, кроме меня. Но вот она, Линдси. Тут как тут. Снова влезла в мои перспективы. Но был ли Эзра вообще перспективой? Джейн заметила бы, что между нами никогда не было соглашения. Он никогда не говорил вслух, что я ему нравлюсь. Но временами было в его глазах что-то, что, я могла бы поклясться, говорило намного больше. Более глубокий вид заботы. — Дев? Где бы я ни была, Фостер обладал способностью найти меня. Я закрыла книгу, когда он сел на ступеньку рядом со мной. — Громко там, да? — сказал он. — И жарко. — Это обычно. Я взглянула на Фостера. Он выглядел другим человеком. Не столько из-за одежды, или прически, или новой физической формы, а из-за лица. Фостер, которого я встретила в начале лета, казался... опустошенным. Этот Фостер был полон внутри. — Гвин вроде милая, — добавила я через минуту. — Гвин нужно добавить гребаную «е» в свое имя. Я посмотрела вдаль через стоянку. — Не говори, как они. — Кто? — Парни из футбольной команды. — Хочешь, чтобы я говорил, как «Будущие революционеры науки»? — Он изменил голос. — Гвин безусловно полное тайных смыслов имя, неадекватно противоречащее традициям своим необычным выбором гласной. Я по-настоящему рассмеялась. — Просто говори, как Фостер. Он пожал плечами: — Мне не хватает Марабель. — Почему ты не пригласил ее? — Она бы не пошла. Она бы сказала, что не сможет быть моей спутницей без малыша, а малыш недостаточно взрослый, чтобы ходить на школьные танцы. — Откуда тебе знать, что она сказала бы именно так?