В приглашении не было сказано, что там будут вице-президент Соединенных Штатов, мэр Нью-Йорка и несколько знаменитостей. Это был гребаный медийный цирк. Была только одна причина, по которой я пришел. Билли. Мне нужно было только взглянуть на нее. Оказалось, что ее легко заметить, как и всех остальных, летевших в тот день нашим рейсом. У всех нас были одни и те же физические симптомы ― темные круги под глазами, рассеянное внимание, страх, что в общественном месте мы выпьем слишком мало. Я мог определить, кто из нас принимал лекарства. Они были теми, кто мог улыбаться. Вот почему я знал, что Билли ничего не принимает. Уголки ее губ ни разу не приподнялись с тех пор, как я приехал сюда. Она стояла в другом конце комнаты в черном платье, держа в одной руке маленькую сумочку, а в другой ― бокал белого вина. Несмотря на то, что она была накрашена и на каблуках, она не была той девушкой, с которой я сидел рядом в самолете. Та, которая едва могла позволить себе минуту тишины между нами, которая улыбалась всю дорогу от туалета до своего места. У которой было соблазнительное, чувственное тело, о котором я не мог перестать думать. На меня смотрела усталая, похудевшая версия, выглядевшая совершенно потерянной. Тем не менее, я не сводил с нее своих чертовых глаз. И хотя я знал, что это опасно, и это было именно то, что я запретил себе делать, я пошел за ней в туалет, когда увидел, что она направилась в ту сторону. Поскольку я уже много раз работал в этом зале, я знал более быстрый маршрут, и вошел в коридор через восточную часть зала и шел по нему, пока не выскочил прямо перед туалетами. Билли находилась в нескольких футах и смотрела себе под ноги. Она понятия не имела, что я здесь. Она меня не видела, в этом я был уверен. — Билли… Девушка медленно подняла глаза, понимание промелькнуло на ее лице. Она не улыбнулась, но ее глаза посветлели. — Привет. — Ее голос был таким мягким. — Я не думала, что ты придешь… Я имею в виду, думала, что ты уже здесь. Я видел, как она искала меня. От нее было легко спрятаться. — С тобой все в порядке? Прошел уже месяц после аварии, а она все еще не писала. И еще ее глаза, которые все еще были такими чертовски призрачными. Я знал ответ; мне не нужно было, чтобы она говорила хоть слово. Билли пожала плечами, на несколько секунд приподняв их, прежде чем опустить. Затем она вздохнула, отвела взгляд и покачала головой. — Нет. — Господи Иисусе, — прошептал я, когда ее взгляд вернулся, грубость, черт возьми, убила меня. Если кто и понимал это чувство… так это я. — Ты получаешь помощь? Говоришь с кем-нибудь? Она не могла сделать это одна. Ей нужна была поддержка, но этим человеком не мог быть я. Билли кивнула. — Через день. Это помогает. — Она обхватила себя руками за талию. — Переживать те моменты, которые я помню, это ужасно. — Я знаю. Наступила тишина ― не в коридоре, а между нами. А потом: — Джаред… Я не забыл, как это звучит, когда она произносит мое имя. Я просто забыл, как мне это нравится. — Мне так много нужно сказать, то, что я не успела сказать в больнице. — Ты уже поблагодарила меня, Билли. — Это выходит за рамки благодарности. — Она покачала головой. Билли начала переваривать случившееся. Я знал этапы, как работает терапия. Я стоял в углу во время сеансов моих клиентов. Я просто хотел, чтобы она сосредоточилась на себе, а не на нас. — Послушай меня… — Когда мой взгляд сузился, ее взгляд ослаб еще больше. — Как только ты вернешься к своей жизни и работе и будешь занята, все наладится. — Она откинула волосы на правое плечо, обнажив левое. Сверху виднелись едва заметные очертания синяка. Именно там она врезалась в борт самолета, когда колеса коснулись земли. Мои руки сжались, когда я покачал головой и сказал: — Поверь мне, Билли. Я знаю, о чем говорю. Ее глаза не наполнились слезами, но с тем же успехом могли бы. Я просто хотел заключить ее в свои гребаные объятия и утешить ее, и… О чем, черт возьми, я думал? Я не должен был приходить на это мероприятие. Не должен был встречаться с ней в коридоре. То, что ей было нужно… Я не был тем парнем. — Я пытаюсь, — ответила она. — Очень, очень стараюсь. К нам шла группа людей, и я хотел убрать ее с дороги. Я подал сигнал, чтобы она знала, а затем положил руку ей на поясницу и подвел ее к стене. Билли прислонилась к ней плечом и повернулась ко мне. — Что тебе нужно, Билли? — спросил я, когда искал ее глаза и не мог увидеть ответа. — Объятия. Я знаю лучше, черт возьми. Мои пальцы снова сжались, зубы заскрежетали. Прикосновение было тем, чего я хотел… и самым худшим для нас обоих. Я глубоко вздохнул, отгоняя эти мысли, и потянулся вперед. Девушка упала на меня, как будто устала стоять и больше не могла этого делать ни секунды. Ей не нужно было обнимать меня. Я брал весь её вес. И я сделал это, когда она вцепилась руками мне в спину, а щекой прижалась к моей груди. Я чувствовал все, что было внутри этой девушки ― ее боль и печаль. Я хотел забрать это, удержать, чтобы она могла вернуться к своей жизни. И именно это пытался сделать, когда уткнулся лицом в ее шею, прижимаясь к ней со всей силой. Мы так и замерли. На несколько минут. Пока я не услышал: — Джаред, здесь вся моя семья, и я хочу, чтобы ты познакомился с ними. Я предупредил себя, прежде чем обнять ее. Теперь пришло время прислушаться. Я выпрямил спину, оторвав лицо от ее шеи, и ослабил руки. Я подождал, пока она не почувствовала себя достаточно устойчиво, затем сделал несколько шагов назад и сказал: — Мой водитель на улице. Мне нужно успеть на самолет. Она нахмурила брови, она пристально смотрела в мои глаза. — Ты не останешься? Ты… улетаешь сегодня вечером? Я положил руку ей на другое плечо, на то же самое место, которое держал во время аварии, и постарался не позволить выражению ее лица повлиять на меня. Потому что, если бы я увидел боль в ее глазах, я бы никогда, бл*дь, не оставил ее. — Помни, Билли… Возвращайся к своей жизни. Обещаю, это поможет. Я должен уйти и не оглядываться. И я так и сделал. Но только на несколько секунд. Я должен был в последний раз посмотреть на это прекрасное лицо. Я надеялся, что мир снова увидит ее улыбку. Ту, которую я видел, когда она смотрела в окно самолета и на ее фотографии в кафе. Та, которая заслуживала того, чтобы сиять так чертовски ярко. — Подожди, — прошептала она, когда я повернулся к ней спиной. Я знал ее звуки и то, что они означали. Не останавливаясь, двинулся к задней части бального зала и через коридор к выходу, где Тони припарковался у двери. — Домой?