Она выдохнула и сказала: — Хорошо. Я потянулся к корзине с хлебом и достал небольшой багет. — Расскажи мне о первом ресторане, за обзор которого тебе заплатили. Она поерзала на стуле, и я снова почувствовал ее запах. Это напомнило мне о том, как я впервые почувствовал ее запах в самолете: в нем была такая сладость, аромат сливочного масла. Ее взгляд встретился с моим, и я сжал руки под столом, потому что… Даже через ее боль я все еще мог видеть ее огонь. ТРИДЦАТЬ ВОСЕМЬ БИЛЛИ — Ты даже не представляешь, как ужасно все прошло, — сказала я Джареду, рассказывая ему о первом ресторане, за обзор которого мне заплатили. — Я была на кухне, стояла рядом с одним из лучших шеф-поваров Майами. Я так нервничала, что задела локтем ручку сковороды, и горячее масло вылилось в газ. — Я рассмеялась, теперь я могу, но тогда мне было не до смеха. — Они потушили огонь до того, как вся кухня загорелась, но пожарным все равно пришлось приехать. Это один из самых неловких моментов в моей жизни. — Мое лицо пылало, и я знала, что пристальный взгляд Джареда имеет к этому самое непосредственное отношение. — Когда я уезжала, я обещала прислать ящик вина из его любимого региона. Излишне говорить, что шеф-повар не заплатил за отзыв, который я ему дала. Джаред улыбнулся. Это был первый раз, когда я видела, как он это делает, и это было прекрасно. — Какое вино он выбрал? Я подождала, пока мой смех немного утихнет, чтобы ответить: — Не выбрал. Он сказал мне, что то же самое произошло с ним сразу после окончания кулинарной школы, и сказал, что это был обряд посвящения. Теперь, когда я бываю в Майами, я заезжаю к нему. Мы с ним и его мужем стали хорошими друзьями. — Хорошая концовка. Я кивнула. — Твоя очередь. Расскажи мне о своем самом постыдном опыте. Он откинулся на стуле, скрестив руки. — Не знаю, как насчет самого постыдного, но у меня есть несколько действительно запоминающихся. Прожевав кусочек хлеба, я прикрыла рот тыльной стороной ладони. — Какой из них твой любимый? Он покачал головой, его щеки слегка покраснели. — Я принимал роды. — Ты шутишь. Выражение, которое появилось на его лице, проникло мне в грудь и сжало каждое покалывание, которое уже пульсировало. — Я летел на частном самолете клиента, и у его жены начались роды вскоре после взлета. Доедая свой кусок хлеба, я взяла в руки бокал вина и сказала: — Расскажи мне все. — Она была на таком большом сроке, что ей нельзя было лететь, но я этого не знал. Так что мы даже не успели пролететь через облака, как у нее отошли воды. — Он провел рукой по своей бороде, его ухмылка ничуть не утихла. — Пока пилот пытался поднять нас на высоту, где можно было бы развернуться, ребенок начал появляться. — На борту был врач? — Когда он рассмеялся, я сразу поняла ответ. — Значит, ты играл в доктора. — Это не тот титул, который я когда-либо захочу повторить, но да, так все и было, и я понятия не имел, что делаю. Я прижала стакан к груди, отпив из него. — Но ты разобрался? Он снова засмеялся. — Когда мы приземлились, у нее на руках был ребенок. — А ты? Он вздохнул. — Все еще пытаюсь прийти в себя. — О, боже. — Я так сильно смеялась; в моих глазах стояли слезы. — Я могу себе это представить. Вскоре Джаред издавал те же звуки, что и я, и я не могла насытиться этим шумом. Я чувствовала то же самое по отношению к его лицу. Верхняя часть его щек, где не было щетины, была еще более румяной, чем раньше, глаза прищурены, морщины на лбу стали глубже, чем обычно. Мне нравился веселый Джаред. И мы все еще смеялись, когда официантка подошла к нашему столику, чтобы принести улитки и крок-месье. Он обмакнул кусок хлеба в одну из крошечных мисочек, зачерпнув сверху улитку. Я смотрела, как она попадает ему в рот, и представляла себе масло и чеснок, плотную текстуру мяса. — Вкусно? — Вкусно. — Он снова потянулся вперед, на этот раз с вилкой и ножом, и начал разрезать жареный сэндвич. Когда бутерброд был разрезан на несколько ломтиков, он взял крайний кусок и откусил половину. — Вау. — Они делают лучшее. — Я взяла другой конец в руку и откусила уголок. Масло было первым ароматом, который поразил меня, настолько насыщенным, что грубый хлеб стал крошиться во рту. Затем последовала сладкая ветчина, прослоенная грюйером, и оба они были как раз той мягкости, которая была необходима всей комбинации. Вкус был настолько аппетитным, что я, наверное, съела бы весь кусок. Одна мысль об этом заставила меня улыбнуться. — Ты выбрал идеальное место, — мягко сказала я. — Приятно видеть тебя счастливой, Билли. — Прежде чем я успела обдумать этот комментарий, он продолжил: — Расскажи мне о лучшей еде, которую ты когда-либо ела. — Меня постоянно спрашивают об этом, и я всегда отвечаю, что не могу выбрать что-то одно. — Я проглотила остаток сэндвича и вытерла рот. — Но у меня есть любимое блюдо. Я просто не хочу делиться им с общественностью, потому что это такое особенное место, что я хочу, чтобы оно было только для меня. Джаред поднял взгляд от своего куска хлеба, шоколад его глаз был таким темным, когда он смотрел на меня сквозь ресницы. — Ты должна мне сказать. Я улыбнулась, поднимая свой бокал с вином. — Несколько лет назад мы с моей лучшей подругой поехали в Венецию, Италию. В тот вечер, когда мы приехали, я спросила консьержа, куда он поведет своего дедушку ужинать. К сведению, я задаю этот вопрос в каждом отеле, в котором останавливаюсь, и в среднем рекомендации обычно бывают превосходными. Консьерж достал лист бумаги и нарисовал мне карту, и этот ресторан оказался лучшим ужином за всю мою жизнь. У него во рту был кусок хлеба, когда он спросил: — Что ты ела? — Я не знаю. — Я рассмеялась, осознав, как нелепо это прозвучало. — Там не было меню. Снаружи не было даже вывески, только старая, обветренная розовая дверь с золотой цифрой девять в центре. Там было всего несколько столиков и один официант, интерьер был аутентичным во всех отношениях. Официант спросил, какого цвета вино мы хотим, а потом начали приносить еду. — Я отпила из своего бокала, смакуя тяжесть, прежде чем проглотить. — Это было блюдо за блюдом ― ризотто, паста, мясо. Они были просто неописуемы, и это говорит девушка, которая зарабатывает на жизнь описанием деталей. — Я должен туда попасть. Я потянулась к своей сумочке и достала телефон, прокручивая фотографии, пока не нашла ту, которую искала. — Это карта. — Я протянула ему свой телефон и смотрела, как он смотрит на экран, из-за его больших рук телефон казался таким маленьким. Джаред нажал несколько кнопок, и у меня возникло ощущение, что он отправляет себе фотографию. — Надеюсь, однажды ты сможешь ощутить магию этого ресторана. — Ты заставляешь меня прямо сейчас захотеть сесть на самолет. Я рассмеялась, и на этот раз не так, как в предыдущие. — Я восхищаюсь твоей способностью двигаться дальше и тем, как ты не позволяешь страху остановить тебя. — Я не хотела, чтобы наш разговор возвращался к аварии или каким-либо воспоминаниям, связанным с ней, поэтому полностью сменила тему: — Где ты учился, Джаред? — В Орегонском университете. Я ожидала школу с отличной футбольной командой, исходя из того, как он основал свою компанию. Я просто не думала, что он будет учиться в колледже, который находится так далеко. — Как ты оказался в Нью-Йорке?