Она еще не согласилась лететь, но уже начала открываться для этой идеи. С момента аварии прошло шесть месяцев. Я считал это прогрессом в дополнение к тому весу, который она набрала, придав ей тело, которым я восхищался в самолете. Билли была почти у цели. Это было то, на чем я сосредоточился, чтобы мое сердце билось ровно, а затем я спросил: — Как ты собираешься вернуться домой? Она сделала глоток чая. — Я собираюсь взять напрокат машину и поехать. — Это займет шесть часов, если ты не попадешь в пробку. — Я отставил кофе и потянулся за телефоном, чтобы отправить сообщение своему помощнику. — Я попрошу Тони отвезти тебя. — Не говори глупостей, Джаред. — Она положила руку мне на запястье, останавливая меня от набора текста. — Я вполне способна сама доехать до штата Мэн. Я снова сжал челюсть. — Позволь мне хотя бы дать тебе свою машину. — Я убрал телефон, мои пальцы скользнули к ее лицу. — Скажи «да», — прорычал я, глядя на ее губы, — потому что я не позволю тебе сказать «нет». Она улыбнулась сквозь мою хватку. — Да. — Хорошо. Тогда все решено. Вот только ничего не было решено. Ни черта подобного. ПЯТЬДЕСЯТ ПЯТЬ ХАНИ ЗИМА 1987 — У нас есть ответ, — сказала доктор Кац супругам, стоя у больничной койки Хани. Несколько часов назад доктор завершила операцию по исследованию брюшной полости Хани ― последний тест, который необходимо было провести, чтобы выяснить, в чем дело. Когда Хани выписали из реанимации и поместили в отдельную палату, она с нетерпением ждала, когда врач сообщит им свои результаты. К сожалению, ей предстояла еще одна операция, поэтому супругам пришлось подождать, чтобы узнать новости. Хани затаила дыхание, когда доктор Кац взглянула на карту в ее руках. — Это эндометриоз. Хани почувствовала, как сжалась рука Эндрю, когда он держал ее пальцы, и все ее опасения подтвердились. Именно по этой причине она так долго не могла забеременеть, именно поэтому у нее случился выкидыш на восьмой неделе. Если бы ее муж не был врачом, она, вероятно, не сделала бы ни одного из этих анализов. Но когда с каждым месяцем Хани становилось все труднее, она решила, что ей нужны ответы. И Эндрю боролся, чтобы достать их для нее. Пока Хани проходила все тесты, она провела свое исследование, отправившись в библиотеку Портленда и изучив все, что могла, о женском бесплодии. Она обнаружила, что информации по этому вопросу не так уж много, но ее было достаточно, чтобы понять, с чем она столкнулась. Эндометриоз ― это термин, который встречался часто. Лекарства от него нет, и она знала, что это означает, что шанс забеременеть невелик. — Это не самая плохая новость, — сказала доктор Кац. — Но это, конечно, создает некоторые проблемы. Я попрошу вас подлечиться и прийти в офис на следующей неделе, чтобы мы могли все обсудить. — Она положила руку на ногу Хани, которая была укрыта одеялом. — Обязательно отдохните. — Она и пальцем не пошевелит, — сказал Эндрю. Доктор Кац кивнула. — Если вам что-нибудь понадобится, у вас есть мой домашний телефон. — Спасибо, — тихо ответила Хани и посмотрела, как доктор покидает ее палату. Эндрю сидел в кресле рядом с кроватью Хани и сжимал ее пальцы, пока она, наконец, не посмотрела на него. — Ты станешь матерью. — Пожалуйста, не говори так. — Она подняла руку с подключенной капельницей и закрыла ею рот. — Ты хочешь, чтобы я сказал, что сдаюсь? Что я не думаю, что наши мечты, в конце концов, сбудутся? Потому что я этого не сделаю, детка. — Эндрю поцеловал костяшки ее пальцев. — Я всегда буду настроен позитивно, и это одна из причин, по которой ты вышла за меня замуж. Хани перестала сдерживать слезы и позволила им пролиться. — Я просто хочу ребенка. — Она ненавидела, что гниль вернулась в ее желудок. Пустота. Страх от осознания того, что ничто и никогда не заполнит ее живот, что он навсегда останется полым и печальным, поглощал ее. Сегодня было так же больно, как во время выкидыша. Только сегодня она узнала, насколько сломано ее тело. — У тебя будет ребенок, — сказал он, проводя губами по ее коже. — Я обещаю. Хани была благодарна за то, что рядом с ней был такой замечательный мужчина. Тот, кто верил в нее с такой силой, которой у нее самой не было. Тот, кто никогда не терял надежды. Она провела большим пальцем по лицу мужа и прошептала: — Я так устала. — Ты хочешь, чтобы я ушел? — Нет. Эндрю встал со стула и забрался на больничную койку Хани. Он осторожно, не касаясь ее живота, чтобы не повредить разрезы, устроился рядом с ней. Когда он был рядом, она почувствовала, что наконец-то может закрыть глаза. — Ты станешь матерью, — сказал он перед тем, как она заснула. Она была слишком слаба, чтобы ответить, но если бы у нее были силы, она бы с ним не согласилась. ПЯТЬДЕСЯТ ШЕСТЬ ДЖАРЕД Как только я взглянул на свой телефон, я поднял палец вверх, показывая, что мне нужна минута, и вышел на улицу. Как только ступил на тротуар, я провел пальцем по экрану и поднес телефон к уху. — Билли. — Привет. Мне чертовски нравился звук ее голоса. Простота ее приветствия, но то, что оно всегда было наполнено таким количеством эмоций. — Ты хорошо проводишь время в Мэне? Несколько человек прошли мимо меня, и я отступил на самый край тротуара, держась ближе к кирпичному зданию. — Это был очень напряженный день. Так бывает, когда я возвращаюсь после долгого отсутствия. Она выехала из Манхэттена в пять утра на одном из моих внедорожников на север. Я подозревал, что с самого приезда она будет связана семейными обязательствами. Похоже, я был прав. Я проверил часы и подсчитал, что сейчас уже десять вечера. — Ты уже дома? — Устроилась в своей старой кровати, как будто мне снова семнадцать. Я провел рукой по волосам. — Господи, мысль об этом одновременно невероятно сексуальна и крайне неуместна. Она рассмеялась, а затем ее тон стал серьезным.