– Это да, – согласился Претич. – Побьют всех, не вспотеют. Ну, может, кроме порубежных касогов. – Так вот касоги бросят свои стойбища и к тебе прибегут, – усмехнулся Артём. – Владимир скажет – прибегут! – Владимир! – поднял палец Артём. – Но не ты, воевода. Владимир скажет – и Фарлаф Черниговский прибежит, не сомневайся. Все прибегут. Вот только я тут великого князя почему-то не вижу. Ну-ка… – Он приложил руку козырьком к краю шлема… – Нет, не вижу. Потому что его здесь нет, воевода. – За ним уже послали, – сказал Претич. – Четырех гонцов. Для надежности. – А в ответ что? – Так путь-то неблизкий… – не очень уверенно проговорил Претич. – Может, еще не доехали. – За три седьмицы? Из Хорватии? Гонец? Варяжко, ты же сам только оттуда. Сколько надо времени, чтобы снестись с хорватскими землями? – Не три седьмицы точно, – ответил Варяжко. – Может, ты знаешь, почему великий князь так задержался? Варяжко покачал головой: – Не знаю, друже. Когда я уезжал, у него другие планы были. По этим планам он должен был уже вернуться в Киев. – Ничего он не должен! – перебил Претич. – Он – великий князь! Ему видней! Может, есть дела поважнее. – Важней шести тысяч копченых в десяти поприщах от Киева? – прищурился Уличский князь. – Киев копченым не взять! – решительно заявил воевода. – А они и не будут, – сказал Артём. – Разорят всё вокруг, пока вы будете за стенами сидеть и Гору боярскую беречь! – И твоего отца тоже, между прочим! – сердито бросил Претич. – Ты, Артём, сейчас обидное говоришь. Зачем? – Чтоб ты вспомнил, воевода, что не за одними только киевскими стенами люди наши! – сурово произнес Артём. – Чтоб вспомнил, как мы с тобой к этим же Хоревой ходили, когда они Киев осадили. Вспомни, воевода, как мы с тобой вдвоем самого большого хана Кайдумата так напугали, что он от стен отошел! – Было такое, – Претич усмехнулся гордо, покрутил ус. – А потом пришел Святослав и всыпал Хоревой. Они потом долго на наши земли не совались! – А теперь вот сунулись, – кивнул Артём. – И надо бы им напомнить, чем это заканчивается. Пойдешь со мной к Хоревой, воевода Претич? Напомнить им, что будет, когда сюда придет Владимир? – А если не придет? – возразил Претич. – Откуда ты знаешь? – А мы тогда знали, что Святослав придет? – спросил князь Уличский. – Тогда, князь, печенеги под Киевом стояли, а сейчас-то их пугать зачем? Они ж далеко. – От Киева, да, пока не близко, – согласился Артём. – Хотя и не так уж далеко. А вот до моих земель отсюда рукой подать. И у меня в Уличе нет ни полутора тысяч гриди, ни десяти тысяч ополченцев, которых можно на стены выставить. Да и стены у нас пониже. Что скажешь, воевода? – А ничего не скажу! – отрезал Претич. – Хочешь, чтоб я бросил Киев и Улич твой оборонял? Не получится! Нечем мне тебе помочь, князь! Самому бы кто воев прислал! – А я у тебя не воев прошу, Претич, – сказал Артём. – Я прошу, чтобы ты со мной пошел. Как тогда, под Киевом. Хочу, чтобы ты, старший воевода киевский, пошел со мной к хану Питику. Потому что я – всего лишь Уличский князь. Да, меня в Диком Поле уважают и побаиваются, но ты – это сам Киев. Ты – оружная десница великого князя! Питик – молодой хан, не такой искушенный, как Курэй. Вдобавок он – Хоревой. А эту орду мы били, и не раз. Вдруг получится? – А если не получится? Если копченые с нас шкуры снимут и седла свои обтянут? Ты не думай, что я боюсь! – спохватился Претич. – Но мне Киев доверен. Не могу я его оставить! Я… – Я с тобой пойду! – вдруг сказал Варяжко. – Я тоже воевода киевский, и меня в степи тоже знают. Я пойду, Артём! Но хочу знать, куда, зачем и к кому. Расскажи мне об этом хане, друже! И поясни, почему нам так важно избавиться от слабой орды, когда сильная все равно останется? – Да потому, воевода, что я знаю, как поступит Курэй. – Ну и как же? – А так же, как и сейчас. Выставит вперед Хоревой. А когда те начнут шарить по киевским землям, ты сам, Претич, выйдешь им навстречу со своей гридью и поддержкой. И, думаю, побьёшь их. Но даже если не побьёшь, то Хоревой от этого радости будет немного. Потому что придет Курэй и возьмет всю добычу. Даже ту, что сумели взять Хоревой, потому что у Питика не хватит сил, чтобы оборонить свое. – А Питик этого не понимает? – с интересом спросил Варяжко. – Хочешь ему это объяснить? – Питик совсем недавно стал большим ханом. Вся его заслуга в том, что он в поединке убил своего племянника, хана Кохчуба. Но любви соплеменников ему это не прибавило. Ему нужно доказать, что он хороший хан. Удачливый и добычливый. Он знает, что Владимира и его ближней дружины нет в Киеве. Он уверен, что мы будем отсиживаться за стенами и никто его не остановит. – Они начнут, когда выпадет снег, – сказал Варяжко. Претич кивнул. Он тоже это знал. Сила орды – ее кони. А кони должны есть. Степные лошадки умеют добывать траву и из-под снега, но на это уходят силы. Куда проще кормить их сеном и зерном, которого в избытке в многочисленных селениях и городках. А до них рукой подать. – Начнут, когда выпадет снег, – повторил Артём. Это с его земель начнут Хоревой набег. И, судя по настроению Претича, подмоги не будет. Артём готов к набегу. Все, кто мог, ушли в леса. Урожай собран и вывезен. Частично. Но многие смерды не покинули своих домов, несмотря на предупреждение. И пограничные городки тоже не оставлены. Копченые не любят штурмовать стены. Могут и стороной обойти. А если увести гарнизоны, остроги точно порушат и сожгут. И следующим летом смердам некуда будет прятаться от набегов мелких орд. У Артёма три сотни гриди. Ополчения можно собрать вдесятеро больше, но, как верно отметил Варяжко, ополченец-смерд годен только на стенах. В поле он против всадника-печенега – ничто. Пара сотен Хоревой – это пять-шесть тысяч стрел только в колчанах. Одна стрела – один ополченец. – Свободно стоят, – ожесточенно произнес Претич, глядя на лагерь печенегов. – Не боятся, твари! – Будь у меня тысяча гридней, я бы уже завтра смел их в реку, – процедил Артём, глядя в глаза великокняжьего воеводы. – Не дам, – твердо произнес Претич. – Питик… – процедил, как сплюнул Артём, – молодой и дерзкий. И наверняка понимает свою выгоду. Ему нужна победа. Без нее Питику на белой кошме не усидеть. Дюжина младших ханов, что сидят за спиной Питика, только и ждут, когда он покажет слабость. И он ее не покажет. Тем более что сила на его стороне. Но я должен попробовать. – Он тебя убьёт, – равнодушно произнес Варяжко. – Может быть, – Артём усмехнулся. – Тебя и меня, ведь я пойду с тобой. – Может быть. А может, и нет. Неужели мы с тобой, Вольг, не уговорим какого-то свежевылупившегося ханка? – Вы оба с ума сошли! – убежденно произнес Претич. – Артём! Одумайся! Ты же не тот мальчишка, с которым мы стояли перед Кайдуматом! Ты – князь! – Да, – согласился Артём. – Я князь. А долг князя – оборонить своих людей даже ценой собственной жизни. Иначе зачем нужны князья? – Он поднял руку, останавливая возражения воеводы: – Не надо. Я решил. И не торопись нас хоронить. Как говорит мой дядя Маттах: «Я лучший воин в Диком Поле, потому что никто здесь так и не смог меня убить!» Со мной та же история. И с Вольгом. И не хану Питику тягаться с нами в силе и славе. – Ему, может, и нет. Но у тебя три сотни воев, а у него больше двух тысяч. Если ты пойдешь с ними к Хоревой, они там и останутся! – И снова ты прав, дядька Претич! – усмехнулся Артём. – Потому я не возьму с собой свои сотни. Десяток гридней и вот он, – Уличский князь кивнул на Варяжку. – На Питика хватит, а с остальными тысячами как-нибудь разберемся. – Ты точно сошел с ума, – убежденно проговорил Претич. – Но… – Тут он усмехнулся: – Будь моя воля, будь я лет на двадцать помоложе и не будь на мне оборона Киева, я бы непременно пошел с вами! Глава 14 Гнезно. Заманчивое предложение – Эй, рус! Миловид оглянулся. Лехиты. Четверо. Воины. – Кое-кто хочет сделать тебе подарок. – С чего бы? – Миловид шагнул к стене, положил ладонь на рукоять меча. В этом городе у него не было друзей. Точнее, были, но к чему посылать чужих, если захотел сделать подарок? – Не бойся. – Губы под желтыми усами скривились в усмешке. – Это не тот подарок, о котором ты подумал. Пойдем! Двое из четырех одновременно подались вперед… и тут же отпрянули, увидев меч. Прохожие шарахнулись в сторону. Никому не хотелось попасть под случайный удар. – Спокойно! – Вожак поднял руки, показав открытые ладони с характерными мозолями от оружия. – Мы не принуждаем тебя. Не угрожаем. Не хочешь, не надо. Но должен сказать, что ты отказываешься зря. Это подарок особого свойства. Лично я бы от такого никогда не отказался. Верно, други? – Он оглянулся на спутников. Те заухмылялись. – Да ну? – отозвался Миловид, не опуская меча. – И что же мне хочет подарить твой хозяин? – Разве я сказал – хозяин? – Противная у него всё-таки рожа. Острый нос, острый подбородок, глазки – иголки, взгляд не поймать. – Вообще-то… хозяйка. И она… – Имя! – потребовал Миловид. Лехит запнулся. Не ожидал вопроса.