Не дожидаясь ответа, она развернулась к выходу, где её ждала служанка. А я пыталась переварить новость. Вот так штука! Она же почти извинилась! И заплатит двадцать золотых! Я такой суммы в этом мире ещё и в глаза не видела! Та-ак! Интересно, что же такого ей наплёл плут Леон? Наступил день Х. Утром пятницы я заканчивала последние десерты: руки дрожали, глаза слипались от усталости; в голове шумело после бессонной ночи. Хорошо, что за все приготовления в пекарне взялась Рина, она стала для меня просто неоценимым помощником. Вся забота о доме и пекарне в последнее время легла на её плечи. Ну вот и всё, последний десерт занял своё место в большой корзине. Леон, который с утра помогал собирать медовые букеты, с наслаждением разогнул спину и потянулся. - Кстати, - обернулась я к нему, - почему такое название? - Чистая импровизация. Мы же сами забыли его придумать, - он развёл руками, - Эми, вы против? - Нет, мне нравится. Только в следующий раз, пожалуйста, предупреждайте о том, что придумали для других. Рина с отцом накормили нас поздним завтраком, и я поплелась в свою спальню. Сил заняться торговлей уже не было. Заказ, не спорю, замечательный, но ещё пара таких и пора задуматься о служанке. Мне было совестно каждый раз обращаться к Рине за помощью, всё-таки она далеко не юная женщина. И надо освободить Леона, который тоже пытался быть полезным. Он уже и сам научился собирать букеты в корзинки, старался так, что от усердия высовывал кончик языка. У купца своих дел невпроворот, а он занят моими. Забавный жест помощи с его стороны безумно умилял меня. Работать бок о бок с ним было до одури приятно, Леон стал для меня родным человеком. С каждым днём Леон относился ко мне со всё большей нежностью, но так и молчал о своих чувствах, что заставляло меня нервничать. Герард, напротив, совсем пропал, наверное, подействовало материнское внушение. Охрана тоже исчезла, хотя проку от неё никакого и не было. Солдатики все, как на подбор не отличались усердием. Но такой расклад меня даже радовал, настойчивость барона была лишней головной болью. Прикрыв ставни от солнечного света, бухнулась в кровать, через несколько часов баронесса пришлёт за десертом. Надо проследить, чтобы его упаковали как можно аккуратней, а пока есть время немного отдохнуть. М-да, первый заказ. И какой! Но вот в чём меня мучили сомнения: баронесса могла, как и расхвалить мои десерты, так и своим старанием прикрыть эту идею навсегда. Радость от хорошей оплаты омрачалась мыслью, что дамочка может стать первой и последней клиенткой. Так, метаясь от тревожных раздумий, я, в конце концов, уснула. На вечерней заре прибыл экипаж барона Шпонгейма. Надутый от собственной важности, но очень вежливый мажордом тщательно проверил весь заказ, после чего с величайшей осторожностью сгрузил его на руки слугам. После чего протянул мне мешочек с деньгами и отбыл. Вернувшись в дом, высыпала на стол золотые кругляши. Ровно двадцать. Отец, увидев приятно поблескивающую кучку, казалось, просто засветился от счастья. Петер неверяще перебирал каждую монетку, заботливо обтирая о рубаху. - Эми, это же целое состояние! – глаза его блестели радостью, - теперь можно не печь булки, а делать только твои цветы! - Нет, папа, тут ты не прав, надо всегда добавлять что-то новое. И тогда, вот увидишь, через год-другой мы снимем большую пекарню в центре города. - Вот, дочка, мне до сих пор не верится твоим словам, хотя каждый раз убеждаюсь, в твоей правоте. Подошла Рина, погладила отца по голове и, забрав золотые, сложила их обратно. - Эми, дорогая, не раскладывай деньги у всех на виду, - она передала мешочек мне. - Так ведь мы одни в доме? - Помни, у стен есть не только уши, но и глаза, а за эту сумму многие пойдут и на убийство. Припрячь их в какое-нибудь укромное место. На следующее утро я занялась своими обычными хлопотами. Сегодня надо успеть пораньше, ведь предстояло ещё закупить продукты. Стоял прекрасный весенний день. Из тех, что дарует людям надежды на счастливую жизнь. За окном сновали нарядно одетые горожане, бегали любопытные и вездесущие мальчишки. Деловитая прислуга обходила лавочки и мелкие магазинчики. Кошки восторженно орали оды своим любимым на крышах, распугивая всех окрестных птиц. Под окном, высаженные заботливой Риной, благоухали яркие примулы и их не менее прекрасные соседи – нарциссы. Воздух, нагретый солнцем, от смешения ароматов походил на запах дорогих женских духов. После обеда, оставив отца дожидаться последних клиентов и взяв вместительную корзину, отправилась на рынок. В этот час торговля уже начинала стихать и можно было значительно сэкономить. На подходе к рынку вдруг заметила за углом одного из домов странную возню. Подойдя ближе, увидела, как четверо маленьких бродяжек избивали худенького парнишку. Всё это происходило в полнейшем безмолвии, только оборванцы тихо ухали и сопели, нанося удары, да негромко постанывал избитый. Выглядело это всё со стороны довольно жутко. Но такое поведение было понятно, рядом с рынком постоянно ходят патрули, маленьких негодяев быстро бы схватили. Подбежав, я, что есть мочи, закричала: - Что вы творите? Немедленно отпустите его! Глава 30 Крик – лучшее психологическое оружие женщины! Ошарашенные моими воплями, хулиганы отпрянули. В следующий момент только чумазые пятки замелькали по дороге. Я подошла к лежащему на земле мальчишке: - Живой? Не сразу поняв, что его обидчиков рядом нет, малец со страхом обернулся. Выглядел он лет на тринадцать-четырнадцать, но из-за ужасной худобы ему можно было дать и меньше. - Кто вы? - от страха он так и не попытался встать, наоборот, ещё больше свернулся в комочек. - Не бойся, я тебя не обижу. Как тебя зовут? – усадив паренька прямо на мостовую, вытащила платок и стала обтирать его избитое лицо. - Джорг, миледи, - он отчаянно хлюпал разбитым носом. - Так, никакая я тебе не миледи, меня зовут Эми. Пойдём, приведём тебя в порядок. При этих словах глаза мальчишки расширились от страха. Он стал слабо вырываться. - Успокойся, - я перехватила его за локоть, - никто тебя не обидит. - Миледи, только не отдавайте меня страже, - мальчуган в мольбе сжал мои руки. - Так. Давай мы вместе успокоимся, и ты мне всё расскажешь, по рукам? Я нашла немного воды в ближайшей лавке, намочила носовой платок и пока вытирала раны Джорга, слушала его такую немудрёную, но полную горечи историю. Родители найдёныша были из разорившихся крестьян. Подавшись в город на заработки им удалось устроиться прислугой в состоятельную семью. Мама была кухаркой, а отец занимался всей мужской работой: колол дрова, носил воду, смотрел за двором и лошадью хозяина. Для проживания им выделили комнатушку под крышей. Владельцы довольно тепло относились к слугам. Джорг часто играл с их детьми во дворе, его отец даже начал откладывать деньги на покупку маленького участка, где-нибудь за городом. Сын помогал управляться матери на кухне, и частенько оставался ночевать там прямо на лавке, ведь здесь всегда тепло и есть чем поживиться. В ту страшную ночь он проснулся, задыхаясь от дыма, спросонья метнулся к лестнице наверх, где его чуть не зашибло пылающей балкой. В заполненном чадом помещении мальчик еле отыскал выход. Во дворе стояли испуганные хозяева, кричали соседи. Увидев Джорга, все несказанно удивились, ведь они решили, что погибла вся семья. Пожар начался со второго этажа, перекрыв в момент выходы с чердака. Так, мальчик стал сиротой. Погорельцы, оставшись без крыши над головой, не смогли приютить беднягу. Поначалу он искал работу прислуги, но из одежды на нём были лишь чёрные от сажи штаны, да рваная рубаха. Его гнали из каждого дома, даже не выслушав. Отощав от голода, Джорг решился на крайнюю меру, пойти воровать. Где этим днём и был пойман беспризорными мальчишками, которые сколотили что-то вроде шайки и сами подворовывали у торговцев и покупателей. Чужакам здесь места не было, что и стали объяснять Джоргу ногами и кулаками, пока не подоспела помощь в моём лице. К концу рассказа я, уже не скрывая слёз, ревела на пару с мальчишкой. Как порой бывает жестока и беспощадна судьба к детям! - Вот что, ты отправляешься со мной, - недолго думая, выдала я. - Госпожа, - в глазах мальчишки опять разлился страх, - не надо. Просто отпустите меня. - Не бойся, ты пойдёшь ко мне домой. Я живу тут недалеко с отцом. Мы тебя не обидим. Ты ведь помогал маме на кухне, а моим помощником стать не хочешь? Недоверчивая надежда отразилась на чумазом лице Джорга: - А так можно? - Можно и даже нужно. Пойдём, я нанимаю тебя в свою пекарню. - Ух ты, госпожа, как здорово! И забыв про синяки и ушибы, Джо всю дорогу расспрашивал меня о нашем доме. Заведя найдёныша на кухню и успокоив Арни, залившегося отчаянным лаем, налила мальчишке молока и дала свежую булку. Глядя, как он, почти не глотая, уплетает сдобу, на мои глаза снова навернулись слёзы. - Эми, вот так покупка, - в дверях на нас удивлённо смотрел отец. - Папа, знакомься, это Джо, можно к тебе так обращаться? – посмотрела на жующего парнишку, тот молча кивнул, занятый сдобой. - Он будет помогать нам в пекарне. - Да? Ты его из какой печки-то достала? – покачал головой Петер. Чтобы не смущать мальчишку, вывела отца и пересказал ему всю историю. Старик лишь вздохнул: - Что же, сердце у тебя большое, Эми. Пусть живёт с нами, прокормим, не думаю, что он много съест.